Все оттенки черного
Шрифт:
Он слушал очень внимательно, не перебивая, только иногда задавал наводящие вопросы, и Вера постепенно прониклась к нему доверием. Спокойный, рассудительный, человечный, Алексей вносил успокоение в ее душу.
– А кто обычно их останавливает?
Монах улыбнулся.
– Господь посылает испытания каждому из нас. Кому ты отдаешь то, что заслужила по праву?
– А разве я заслужила такие испытания? – Вера не упрекала, не злилась, она удивлялась. – Разве есть право на страдания?
– Есть право на жизнь, – мягко ответил Алексей, – есть право на то, что ты имеешь, и это право надо доказывать. Мы все рабы божьи, но это не более чем образ. Господь ищет Человека, а бессловесных и безропотных тварей и так достаточно.
– Я должна остановить Зло?
– Ты не должна отчаиваться, должна верить, быть сильной.
– И что тогда?
– Тогда ты приобретешь гораздо больше, чем потеряешь.
– Значит, я потеряю? – Вера похолодела: дети! – Что?!
Глаза молодого монаха подернулись странной дымкой, он чуть покачнулся, на лбу выступила испарина, хотя в полумраке церкви было довольно прохладно.
– Что я потеряю?
Он не слышал, чуть повел рукой, поморщился.
– Ты не должна бояться пути, – его голос слегка осип.
Вера поняла.
– Вы видели? Что вы видели?
– Возьми. – В руках Алексея мелькнул маленький серебряный образок на простой черной веревочке. – Надень и не снимай с себя, пока не пройдешь свой путь до конца.
Вера посмотрела на образок: Казанская Богоматерь.
– Это поможет?
– Да, это поможет.
– И…
– И ты должна быть сильной.
– Я поняла. – Вера склонила голову, надела на шею образок. – Спасибо, отец Алексей.
– Твоя душа чиста, – тихо сказал монах. – Помни об этом.
– Я могу как-нибудь…
– Приезжай потом, – Алексей улыбнулся, – если сочтешь нужным.
– Хорошо. – Женщина вышла из церкви, перекрестилась и медленно побрела к воротам.
Молодой монах устало вытер лоб и покрутил головой.
Она справится. Господь не оставит ее одну.
Алексей улыбнулся.
Загородный дом Волковых был большим, но настолько аккуратным, что напоминал добродушную туристическую открытку «С приветом из Тюрингии!», и в принципе в этом не было ничего странного, поскольку мама Инги – Марта Генриховна Волкова – происходила из семьи обрусевших немцев. Артем припарковал джип на заставленной гостевыми машинами площадке и вытащил из салона огромную корзину цветов.
– И помни, Темка, что ты первый мужик, которого я привожу на семейное торжество, поэтому будь готов к повышенному вниманию! – Инга поправила воротник его рубашки и быстро поцеловала в губы.
– То есть не протестовать, если нам предложат разные комнаты?
– Нам, естественно, предложат разные комнаты, – игриво улыбнулась девушка. – Но нам это не помешает.
Маленькая, загорелая, с гладкими рыжими волосами, она была похожа на озорную школьницу, и легкое розовое платье, плотно облегающее тоненькую фигуру, только усиливало это ощущение. Артем погладил девушку по обнаженному плечу, поставил корзину на землю, потянулся за коробками с подарками и вспомнил:
– Инга, мы забыли…
Но куда там!
– Светлана Яковлевна! – Девушка обнялась с элегантной дамой лет пятидесяти. – Я так рада вас видеть! А где Альберт Владимирович?
– Уже у бассейна.
– Тогда идемте скорее! Темка, не отставай!
Молодой человек пожал плечами и последовал за женщинами.
Гости, около тридцати человек разного возраста, собрались в саду. Прогуливались вокруг бассейна, сидели в специально оборудованном баре, несколько пар, в основном молодежь, уже кружились под популярный шлягер, выдаваемый расположившейся неподалеку от бара группой, в толпе ловко сновали официанты в белых смокингах, пахло готовящимся шашлыком. Инга была права: пикник для друзей.
– Мама, папа, я хочу вам представить своего друга!
Артем подошел к хозяевам дома.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Мы просто давно не виделись.
– Нет, я серьезно. – Эдуардик Пупырышкин, молодой, всего на год старше Инги, брюнет с редкой порослью на верхней губе, протянул девушке бокал шампанского. – Выпьем за нашу встречу?
Инга пригубила шампанское:
– Давно вернулся в Москву?
– Два дня назад. – Молодой человек помолчал. – Я звонил тебе…
– Я сменила номер мобильного.
Эдуардик перевел взгляд на Артема, смеющегося в компании нескольких мужчин в баре.
– Кажется, ты впервые приводишь на подобные мероприятия бойфренда?
– Ты слишком долго прожил в Америке, – улыбнулась Инга. – Здесь мы предпочитаем говорить: «близкий друг».
– И как ты представила его родителям?
Девушка поколебалась:
– Так и представила.
– Значит, у меня еще есть шанс?
Мать Эдуардика была старинной приятельницей родителей Инги, и дети, разумеется, знали друг друга с пеленок. Умный, эрудированный, но хрупкий Эдуардик изо всех сил заботился об Инге, помогал в учебе, таскался за ней по развлекательным мероприятиям, а однажды, перед своим отъездом на учебу в Америку, даже признался в любви. Вот только Инга, как ни старалась, не могла представить себе худенького брюнета иначе чем в роли приятеля.
– Я прав? Шанс есть?
Разговор принимал ненужный оборот. Инга взяла Эдуардика под руку:
– Как дела в финансовом мире? Без потрясений?
В общем-то, скучно не было. Весело тоже.
Волковы старшие произвели на Артема отличное впечатление. Папа, Александр Волков, высоченный, плечистый и в то же время с удивительно нежными кистями – хирург! – оказался свойским мужиком, мгновенно перешедшим на «ты» и потребовавшим того же от Артема. Мама, Марта Генриховна, моложавая женщина, такая же тоненькая и энергичная, как дочь, была более сдержанна, но холодности Артем не уловил, поэтому можно сказать, что знакомство прошло успешно. Оставалось не испортить впечатления.