Все страхи мира (Том 2)

Клэнси Том

***

Президент Фаулер поднялся на борт вертолета VH-3, приписанный к корпусу морской пехоты, еще до того, как начался особенно густой снегопад. Окрашенный в металлизированный оливковый цвет снизу и белый в верхней части и почти лишенный всякой маркировки, вертолет был его личным средством передвижения; ему был присвоен радиосигнал "Морская пехота-1". Собравшиеся репортеры обратили внимание, что вслед за президентом на борт поднялась Элизабет Эллиот. Кое-кто из них подумал, что скоро об этой паре появятся сообщения в газетах, если сам президент не облегчит им задачу, женившись на этой стерве.

Пилот, подполковник морской пехоты, дал полную мощность двойным турбинам, затем потянул на себя ручку управления шагом и дросселем,

плавно отрываясь от земли и одновременно поворачивая на северо-запад. Почти сразу пришлось перейти на слепой полет, что ему не слишком нравилось. Вообще-то лететь вслепую, ориентируясь только по приборам, было для пилота привычным делом и ничуть не беспокоило его - если он летел один. А вот слепой полет, когда приходится полагаться лишь на показания приборов, а на борту находится президент, пугал его. Особенно неприятно было лететь в густом снегопаде. Всякая ориентировка мгновенно исчезала. Стоило посмотреть вперед сквозь ветровое стекло хотя бы несколько минут, и самый опытный летчик превращался в испуганного, потерявшего ориентировку новичка. Чтобы избежать этого, подполковник старался не сводить взгляда с приборной панели. Вертолет был оборудован самыми современными приборами, способными обеспечить безопасность пассажиров, в том числе и радиолокационным устройством, предупреждающим о другом приближающемся самолете или вертолете. Кроме того, два самых опытных диспетчера непрерывно следили за вертолетом президента - светящейся точкой на экранах их дисплеев. Как ни странно, именно такой способ полета был наиболее безопасным. При ясной погоде какой-нибудь безумец на "Сессне" мог попытаться столкнуться в воздухе с президентской машиной, и маневры, направленные на то, чтобы избежать такого столкновения, были непременной частью тренировки пилота как в воздухе, так и на тренажере на военно-воздушной базе ВМС в Анакостии.

– Ветер усиливается, становится сильнее, чем я ожидал, - заметил второй пилот, майор морской пехоты.

– Когда подлетим к горам, может начаться болтанка.

– Жаль, что не вылетели немного раньше.

Пилот включил внутреннюю связь, по которой он мог разговаривать с агентами Секретной службы, что сидели в хвостовом отсеке вертолета.

– Пожалуй, нужно убедиться, что все пристегнули ремни. Вертолет может тряхнуть.

– Спасибо, сейчас проверим, - ответил Пит Коннор. Он встал и прошел мимо рядов кресел. Все пассажиры, находящиеся на борту вертолета, были слишком опытными в подобных перелетах и ничуть не беспокоились, но и они предпочитали, чтобы недолгое путешествие прошло гладко. Пит обратил внимание, что президент углубился в чтение документов, которые ему доставили перед самым вылетом, и не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Коннор снова опустился в свое кресло. Он и Д'Агустино обожали Кэмп-Дэвид. Вдоль всего периметра забора, окружающего загородный дом президента, несла охрану отборная рота морских пехотинцев. Эту охрану дополняла и усиливала самая надежная электронная система безопасности, когда-либо созданная в Америке. Наконец, обычная группа агентов Секретной службы обеспечивала охрану изнутри. В этот уик-энд никакие визиты в Кэмп-Дэвид не предполагались и никто не должен был покидать имение. За исключением, возможно, одного курьера ЦРУ, который приедет на автомобиле. Все будут отдыхать и наслаждаться покоем, включая президента и его подругу, подумал Коннор.

***

– Погода ухудшается. Надо было этим придуркам из бюро прогнозов хотя бы выглянуть в окно.

– По их мнению, слой выпавшего снега не превысит восемь дюймов.

– Готов поспорить, что выпадет больше фута.

– Ты же знаешь, я никогда не заключаю с тобой пари относительно погоды, напомнил второй пилот подполковнику.

– И правильно поступаешь, Скотти.

– Говорят, что к завтрашнему вечеру станет ясно.

– В это я поверю лишь после того, как увижу собственными глазами.

–

А вот температура должна упасть до нуля, может быть, даже ниже.

– Вот в это я верю, - ответил подполковник, глядя на высотомер, компас и прибор искусственного горизонта. Затем он снова поднял взгляд к ветровому стеклу, посмотрел на то, что происходит снаружи, и не увидел ничего, кроме тучи снежинок, мечущихся в воздушном потоке от ротора вертолета.
– Какова, по-твоему, видимость?

– Если попадем в пространство с не слишком сильным снегопадом.., думаю, сто футов. , может быть, сто пятьдесят...

– Минус двенадцать по Цельсию, - заметил подполковник, даже не глядя на термометр.

– Неужели теплеет?

– Да. Лучше немного спуститься, там, наверно, холоднее.

– Черт бы побрал эту проклятую вашингтонскую погоду.

Спустя тридцать минут они кружились над Кэмп-Дэвид ом. Яркие прожекторы, сияющие снизу, обозначили границу посадочной площадки. Смотреть вниз было лучше, чем в любом другом направлении, - там все-таки было что-то видно. Второй пилот оглянулся назад, на обтекатель над шасси.

– Началось обледенение, командир. Надо быстрее сажать этого зверя, пока не случилось что-нибудь страшное. Скорость ветра - тридцать узлов на высоте триста футов.

– У меня ощущение, что вертолет становится тяжелее.
– При определенных обстоятельствах VH-3 мог обледеневать на четыреста фунтов в минуту. Проклятые метеорологи. О'кей, вижу посадочную площадку.

– Высота двести футов, скорость тридцать узлов.
– Второй пилот смотрел на приборы.
– Сто пятьдесят и двадцать пять.., сто и меньше двадцати.., пока все хорошо.., пятьдесят и относительная скорость равна нулю...

Пилот отпустил рычаг управления шагом и дросселем. От мощного потока воздуха, отбрасываемого вниз ротором вертолета, снег, лежавший на грунте, начал взлетать вверх. Создалась опасная обстановка, называемая летчиками "побелением". Видимая ориентировка относительно поверхности, только что появившаяся у пилотов, мгновенно исчезла, словно они оказались внутри гигантского шарика для настольного тенниса. Затем порыв ветра развернул вертолет влево и наклонил его. Глаза пилота тут же опустились к приборам искусственного горизонта. Он понял, что машина спускается наклонно, опасность настолько же огромная, как и неожиданная. Пилот изменил угол шага ротора и отпустил рычаг управления до пола. Лучше совершить жесткую посадку, чем врезаться лопастями ротора в деревья, которые он не видел. Вертолет рухнул вниз как камень - ровно на три фута. Не успели пассажиры понять, что произошло, как машина замерла на посадочной площадке в полной безопасности.

– Именно поэтому они и назначили тебя командиром вертолета, в котором летает босс, - произнес майор по внутренней связи.
– Неплохо, командир.

– Боюсь, что-то сломалось.

– Думаю, ты прав, командир. Подполковник включил динамик в кабине.

– Прошу извинить за такую посадку. Над самой площадкой нас подхватил порыв ветра. Никто не ушибся? Президент уже встал и заглянул в кокпит.

– Вы оказались правы, подполковник. Нам следовало вылететь раньше. Это моя вина, - любезно улыбнулся Фаулер. Ничего не поделаешь, подумал президент, мне нужен этот уик-энд.

Сотрудники группы наземного обслуживания открыли дверцу. Фургон с приводом на все колеса, способный передвигаться по любой местности, стоял у самого трапа, так что президент и сопровождающие его лица не рисковали замерзнуть от холода, сильного ветра и снега. Экипаж вертолета подождал, пока фургон не скрылся в снежной пелене, и затем принялся оценивать повреждения.

– Так я и думал.

– Ограничительный болт?
– Майор наклонился.
– Совершенно верно. Вертолет упал на последние три фута с такой силой, что болт, ограничивающий движение гидравлического амортизатора с правой стороны шасси, сломался. Его придется заменить.