Всего один поцелуй
Шрифт:
Несколько секунд принцесса с удивлением на него взирала, а затем торопливо заговорила:
– Так это всё было подстроено отцом? О-о-о, его авторитет вырос в моих глазах! И Айрин Донис… как они ловко всё провернули! Даже вы… даже вы всё осознаёте, но сделать ничего не в силах! – Её глаза лихорадочно блестели. – Наша казна от этой политической комбинации только выиграла! Я в полном восторге!
«Как всё просто и скучно, – подумал Рионар, – зато избавит Айри от злословия за её очаровательной спинкой!»
Впрочем, даже в этой ситуации Тёмный король преследовал свои цели, прекрасно осознавая, что, уверенная в возможности обойти правителя Такассии, в будущем, став правительницей, Гаэне попытается совершить нечто подобное, и вот тогда… тогда он вернёт всю сумму репараций с процентами!
После танца Гаэне, извинившись, покинула его, и вскоре уже у большинства придворных горели возбуждённо глаза и все передавали друг другу прелюбопытную новость: намина Айрин Донис подала в отставку, действуя в соответствии с планом его величества. Все те, кто ещё недавно за её спиной обсуждали, насколько глупо было ставить на пост министра сопливую девчонку, теперь превозносили тактику короля и деятельность Айрин.
«Самонадеянность сгубила не одного правителя, – размышлял Рионар, покидая высокое собрание. – С умом Айрин мы сумеем организовать систему, при которой, возможно, Лиотиссия станет сателлитом Такассии!»
Почти всю ночь Айрин провела с намином Оратисом в кабинете – старый политик целенаправленно строил тактику отношений с государствами и радовался помощи Айрин. Они расстались почти на рассвете, и на прощание Первый министр с нежностью произнёс:
– Вы великолепный стратег, ньере Донис, я бесконечно благодарен паутине богов, которая привела вас в мою жизнь. Надеюсь, после окончания вашего учебного заведения вы снова к нам вернётесь.
Лгать этому обаятельному человеку она не смогла и лишь сообщила, что ей было бесконечно приятно работать вместе со столь умным, дальновидным и сильным политиком, как намин Оратис.
С трудом сдерживая зевоту, бывшая Первый министр прошла по пустынным переходам дворца, поднялась в выделенные для неё покои и, войдя в будуар, обнаружила Ориниану, Ледгара и ньора Миана Дониса.
– Айрин, так долго? – Ледгар несколько раз подходил к её бывшему кабинету, смотрел на суету бегающих секретарей, на склонившихся над бумагами Айрин и намина Оратиса и так же неслышно возвращался обратно.
– Мы знаем, что ты подала в отставку, – Ориниана улыбнулась ей, – и я очень рада, что весь этот фарс наконец прекратился.
– Фарс? – Айрин недоумённо приподняла бровь. – Какой фарс?
– Дитя, – Миан не обращался к ней иначе, – всем известно, что ты подала в отставку, и известно почему.
Следующие несколько минут ньор Донис в подробностях рассказывал ей о хитроумнейшей, многоходовой политической комбинации, задуманной умнейшим королём Иларом и реализованной самой Айрин и Оратисом! По его рассказу король был едва ли не умнейшим человеком в мире, а Айрин и намин Оратис были достойны играть в опере ведущие партии. А уж то, как они сумели обойти самого Рионара Аскаилоне… Вот после этих слов у неё не оставалось сомнений в том, кто породил сей нелепый слух, которому вопреки логике поверили все!
– Айри, – проследив за выражением её лица и не скрывая тревоги, заговорила Ориниана, практически прервав супруга, – Айри, это не так?
– Мама… я возвращаюсь в Такассию… с Рио, – тихо ответила девушка.
– Я так и знал! – Ледгар вскочил. – Я и не сомневался, что этот изворотливый, высокомерный, самонадеянный… но как он убедил тебя?
– Использовал разумные доводы, – Айрин наконец позволила себе сесть и устало закрыла глаза, – в любом случае без него… жизнь лишена смысла.
– Надеюсь, он усвоил урок? – холодно осведомилась Ориниана, едва мужчины, повинуясь её жесту, покинули их с дочерью.
– О-о-о да! – Айрин подмигнула матери и вновь закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. – Осознал, понял, и теперь-то уж и он, и Артиан поостерегутся!
– Айри, – Ориниана с грустью подошла к дочери, – Кимора всё же воспитывала тебя по своему образу и подобию. Ты снова играешь, девочка!
– Игра – это способ прожить жизнь… достойно! А ждать до осени… я собиралась, но он меня вынудил поступить иначе.
– Ты ощутила вкус власти, девочка…
– Не могу отрицать, что мне понравилось, но Лиотиссия… – Айрин гибким движением поднялась. – Он меня понимает, мама. Понимает и чувствует, как никто другой. Он понимает во мне даже то, что я сама понять ещё не в силах.
– Ты любишь его… – Ориниана поднялась, обняла дочь. – Что бы ты сейчас ни говорила, ты мыслишь не разумом, а сердцем. Надеюсь, он достоин того дара, который ты ему преподносишь.
– Я в этом уверена! – улыбаясь, ответила девушка.
– Безумство юности… Я бы попыталась тебя отговорить, но первая любовь слишком прекрасное чувство, чтобы отказать себе в удовольствии испытать его… Лети, мотылёк… лети на огонь и храни надежду, что он не опалит твои крылья… – В глазах ньере Донис появились слёзы. – Айри, мне страшно тебя отпускать…
– Крылья дарит любовь… И даже если она их и отнимает, воспоминания о полёте будут в моём сердце всегда.
– Айри… – Судорожно вздохнув, Ориниана всё же сказала: – Всегда помни, что тебе есть куда вернуться! И поверь, единственное, чего ты не увидишь в моих глазах, – это осуждения.
Чем можно измерить счастье? Как можно измерить радость? Существуют ли приборы, позволяющие оценить любовь? Айрин снова и снова задавала себе бессмысленные вопросы, плавясь под взглядом любимого. Рионар загадочно улыбался, не сводя с неё необыкновенно ласковых чёрных глаз. Маски были безжалостно сорваны, роли отринуты, чувства они перестали скрывать. Влюблённые сходили с ума от взглядов, лёгких прикосновений и того, что были вместе.
Айрин любовалась его лицом, совершенным, прекрасным и исполненным выражения холодного презрения, когда он смотрел на подчинённых, но вот Рио поворачивается, ловит её восторженный взгляд, и Солнечная принцесса замирает, не в силах отвести глаза от его тёплой, наполненной любовью улыбки, от бесконечно нежного взгляда… И уже не нужны слова, уже лишними становятся признания…
Его чёрные глаза преследовали её всюду. Иногда Айрин казалось, что Рионар следит за ней, как хищник, ведь стоило ей отойти, как его взгляд следовал за ней, стоило обернуться, и она видела, что он наблюдает. К концу первого дня их путешествия она не выдержала и спросила об этом. Тёмный король улыбнулся невероятной прекрасной, ласково-любящей улыбкой, от которой её сердце начинало стучать сильнее: