Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Вентиляция, - сказал он.
Он почувствовал рывок, когда из шлюза вырвался воздух, но удержал хватку. Его предупреждение сообщило ему, что теперь он подвергся воздействию жесткого вакуума. Джеффри осторожно вышел из шлюза, стараясь не задеть блок управления, когда выходил. Его инстинкты подсказывали сохранить точку соприкосновения с кораблем, но это ни к чему бы его не привело. Он должен был подчиниться пространству и положиться на упряжь.
Он оттолкнулся.
– Я свободен, - сообщил он.
– Ты видишь Гектора? Он вне поля моего зрения.
– Должно быть, с другой стороны аэротормоза.
– Джеффри положил руки на соответствующие рычаги управления двигателем и увеличил тягу.
– Гектор, ты меня слышишь?
– Все еще с тобой, Джеффри. Я так понимаю, ты находишься за пределами корабля.
– Ты знал, что я последую за тобой.
Гектор фыркнул от удовольствия.
– Полагаю, я бы сделал то же самое. Хотя это не оправдывает ни одного из нас.
Толчок отбросил Джеффри в сторону от корпуса. Он оглянулся назад, впервые увидев корабль целиком. Аэротормоз представлял собой замкнутый круг, закрывающий значительную часть неба, слегка выпуклый на поверхности, на которую он смотрел, и аэродинамически выпуклый с другой стороны. Даже с усиленным зрением он не мог разглядеть некоторых деталей. Тени были черными, освещенные поверхности мрачными.
Ему пришлось бы осторожно выйти из-под прикрытия аэротормоза, если бы он хотел последовать за Гектором.
Белый свет окаймлял круглый щит, превращая его в затмеваемое солнце со своей собственной короной. Свет померк. Он ничего не почувствовал, ничего не услышал, но знал, что еще одна посылка только что попала в аэротормоз.
– Гектор?
– Все еще здесь. Как Джумаи?
– Я в порядке, - ответила она.
– Даже не думай преследовать нас, - добавил Гектор.
Джеффри остановил свой боковой дрейф. Он начал выходить из защитной тени аэротормоза, и снова стали видны пусковые системы ледяного астероида. Почти сразу же на визоре появился значок над крошечной точкой света. Рядом со значком цифры расстояния и скорости указывали на объект в двух километрах впереди.
– Я вижу тебя, Гектор.
– Хорошо. Ты высказал свою точку зрения, а теперь возвращайся в дом.
Джеффри нажал на кнопки управления в форме стрелок, ориентируясь по той же грубой траектории, по которой уже следовал Гектор. Он дал импульс тяги и увидел, как корпус корабля начал скользить мимо. Аэротормоз надвигался все ближе. Он наблюдал за его приближением, надеясь, что обеспечил себе достаточный зазор, чтобы не врезаться в его нижнюю часть или не зацепиться за край, проходя мимо. Его значок теперь отставал от Гектора на тысячу восемьсот метров, но Гектор все еще вырывался вперед. Вспышки синего огня отмечали включения его двигателей. Он запускал его.
Джеффри уже проскальзывал мимо аэротормоза. Он подрезал его вплотную - когда он приблизился, ему показалось, что он допустил роковую ошибку, - но пронесся мимо него в абсолютной тишине, и, оглянувшись, наконец смог осмотреть повреждения корабля. Все оказалось хуже, чем он ожидал. Удары льда разнесли абляционную оболочку аэротормоза на куски метровой толщины, обнажив нижележащий подслой из геодезических опорных элементов и амортизаторов. Не имело значения, что восемьдесят процентов аэротормоза все еще были целы, теперь он был бесполезен для выполнения своих функций по назначению.
Его костюм резко развернулся. Валун размером с кулак пронесся мимо в ночи. Он предположил, что это был обломок аэротормоза: скафандр обнаружил его и предпринял маневр уклонения.
– Джумаи, - сказал он, - оставайся в скафандре и убедись, что ты пристегнута к двигательному ранцу. Корабль не выдержит дальнейшего наказания.
– Да. Я сама это поняла.
Тембр ее голоса был другим, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять почему. Она ответила по межкостюмной связи.
Он снова оглянулся: как раз вовремя, чтобы увидеть крошечную фигурку, выходящую из тени аэротормоза.
Зная, что поделать ничего нельзя - вряд ли он мог спорить с ним, когда сам сделал точно то же самое, - он вернул свое внимание к отдаленной фигуре Гектора. Двадцать одна сотня метров и уходит. Он снова включил свой собственный подруливающий ранец, почувствовав давление, когда тот толкнул его в позвоночник. Он удерживал кнопки нажатыми так долго, как только осмеливался, наблюдая, как относительная скорость достигает нуля, а затем начинает подниматься до положительных цифр. Джеффри предположил, что с тех пор как пролетел мимо аэротормоза, сам он прошел около километра, примерно столько же, сколько насчитывал в длину корабль. Гектор, должно быть, приближался к полпути, а он все еще был там, все еще жив.
Мимо пронесся голубой огонь: перегретый пар из пакета со льдом, вырывающийся из "Львиного сердца", как язык хамелеона. Весь космос пульсировал белым. Он оглянулся и увидел аэротормоз, сияющий на фоне тускло-серого нимба внутренней солнечной системы. Свечение угасло, превратившись в красное, затем в черное. Там стало больше повреждений.
– Джумаи?
– Все еще здесь. Неужели я единственная, кто начинает беспокоиться о том, что мы будем делать без корабля, который доставит нас домой?
– Мы можем обойтись без аэротормоза, при условии, что сможем долить в баки любое топливо, которое использует этот двигатель, - сказал Гектор.
– Все, что мне нужно сделать, это убедить "Львиное сердце", что мы его новые лучшие друзья. Звучит не слишком сложно, не так ли?
– Когда ты так ставишь вопрос...
– сказал Джеффри.
– Я примерно в двух километрах от астероида. Могу разглядеть шлюз отсюда. Если протоколы стандартные, у меня не должно возникнуть никаких трудностей с работой с внешней дверью. Я немного не в себе, так что мне нужно...
Впереди мелькнуло что-то белое.
Первой мыслью Джеффри было, что Гектор начал корректировать угол захода на посадку или даже начал снижать скорость, готовясь к посадке у воздушного шлюза.
Дело было не в этом.
– Гектор?
– спросил он, страшась того, что подсказывали ему его чувства: что вспышка была слишком яркой, чтобы быть чем-то столь невинным, как коррекция курса.
Гектор не отвечал.
На области визора Джеффри, отведенной для статуса связи, начал пульсировать красный предупреждающий символ.