Встречи во мраке (Сборник)
Шрифт:
— Она могла принадлежать кому угодно,— огрызнулся Дженни, хотя никто ему ничего не сказал.
Следующим предметом была хирургическая шапочка, ее состояние не отличалось от состояния халата и маски. Не новая, чистая, слегка помятая... Эллери взял ее у отца и вывернул наизнанку. Поправив пенсне, он поднес шапочку к глазам и тщательно ощупал пальцами все вмятины и рубцы.
Пожав плечами, он положил шапочку на место и проворчал:
— Весьма удачно для убийцы.
— Вы имеете в виду, что здесь нет волос? — быстро осведомился Дженни.
— Вы очень догадливы, доктор...
Эллери устремил взгляд на четвертый предмет, который извлек инспектор. Это была пара накрахмаленных белых парусиновых брюк.
— Постойте! Что это? — воскликнул инспектор. Положив брюки на стол, он указал на что-то пальцем. На обеих штанинах, чуть выше слегка мешковатых колен, виднелась широкая складка.
Эллери это, несомненно, обрадовало. Вынув из жилетного кармана серебряный карандаш, он осторожно приподнял им кромку одной из складок. Карандаш зацепился за что-то. Наклонившись, все увидели, что складку поддерживало несколько крупных стежков наметки, сделанных белой суровой ниткой. На внутренней стороне брюк были такие же стежки.
— Очевидно, наш импровизированный портной,— заметил Эллери,— рассматривал свое шитье как чисто временную меру.
— Томас! — позвал инспектор.
Вели стал у другого конца стола.
— Может, вы проследите, откуда взялась эта нитка?'
— Едва ли.
— И все-таки попытайтесь.
Вытащив перочинный нож, Вели отрезал два дюйма нитки со складки на правой штанине и положил ее в конверт с такой осторожностью, словно это был волос с головы убийцы.
— Давайте-ка посмотрим, подойдут ли они вам, доктор,— предложил инспектор, даже не улыбнувшись.-— Нет, одевать их не нужно. Просто приложите их к себе.
Дженни молча повиновался. Манжеты брюк совпали с носками его ботинок.
— А если распороть складки, то брюки станут еще длиннее,— заметил Эллери,— так как складки укоротили их дюйма на четыре... Каков ваш рост, доктор?
— Пять футов пять дюймов.— Хирург передал брюки инспектору Квину.
Эллери пожал плечами.
— Первоначальный обладатель этих брюк,-—сказал он,— был пяти футов десяти дюймов ростом. А впрочем,— улыбнулся Эллери,— это ничего не значит. Их могли украсть в любой из нескольких сот больниц города, у любого из тысячи врачей или...
Внезапно он смолк. Инспектор отложил в сторону халат, маску, шапочку и брюки и уже протянул руку к паре белых парусиновых туфель.
— Минуту! — остановил его Эллери.— Прежде чем ты дотронешься до них, папа...
Он молча устремил на туфли задумчивый взгляд.
— Риттер! Вы дотрагивались до этих туфель перед тем, как принести их сюда?
— Нет,— отозвался детектив.— Я просто поднял весь узел, когда нашел его. Туфли лежали в середине.
Эллери снова вынул серебряный карандаш. На сей раз он, склонившись, приподнял им кончик белого шнурка правой туфли.
— Это уже больше похоже на ключ,— сказал он, выпрямившись, и прошептал что-то на ухо отцу. Старик с сомнением кивнул.
На шнурке около третьей дырочки виднелась полоска липкого пластыря с вмятиной в центре, которая заинтересовала инспектора. Он вопрошающе взглянул на Эллери.
— Шнурок порвался, и вмятина находится там, где соединены два разорванных кончика.
— Боюсь, что ты не попал в точку,— сказал Эллери.— Пластырь — вот что поразительно!
Доктор Дженни уставился на него.
— Вздор! — громко произнес он.— Просто кто-то воспользовался пластырем, чтобы починить порванный шнурок. Меня интересует только размер. Все могут убедиться, что этот ботинок меньше тех, которые ношу я.
— Возможно. Нет, не трогайте его! — крикнул Эллери, когда хирург подошел, чтобы схватить одну из туфель. Дженни, пожав плечами, потащился в дальний угол комнаты и сел, наблюдая за происходящим со стоическим терпением.
Приподняв крошечный уголок пластыря, Эллери провел указательным пальцем по его внутренней стороне.
— Простите, доктор,—сказал он,— но, несмотря на все уважение к вашему профессиональному опыту, я намерен лично произвести операцию. Вели, дайте ваш перочинный нож.
С помощью ножа Эллери приподнял оба кончика пластыря. Один кончик был сильно зазубрен. Потянув за уголок, он смог отодрать пластырь.
— Он еще влажный,— удовлетворенно заметил Эллери.— Это подтверждает мою мысль... Вели, скорее конверт! Ты заметил, папа, что пластырь наклеили в явной спешке? Этот краешек даже не прилип к поверхности, а ведь пластырь очень крепкий.— Положив полоску пластыря в конверт, Эллери сунул его во внутренний карман пиджака.
Снова склонившись над столом, он аккуратно связал вместе оба порванных кусочка шнурка, стараясь не укоротить его ни на миллиметр.
— Не нужно быть чародеем,— улыбнулся Эллери, повернувшись к инспектору,— чтобы увидеть, что если связать оба куска, то шнурка все равно не хватит, чтобы завязать ботинок. Отсюда и пластырь, за который мы должны благодарить безымянного фабриканта шнурков.
— Ну и что, Эллери? — осведомился инспектор.— Не вижу, что тебя здесь могло так развеселить.
— Уверяю вас, сэр, что моя веселость еще никогда не имела под собой больших оснований,— усмехнулся Эллери.— Предположим, в самый неподходящий момент у тебя порвется шнурок и ты убедишься, что, связав пор-
ванные концы, ты настолько укоротишь его, что завязать ботинок будет невозможно. Что же ты сделаешь?
— Ну,— инспектор потянул себя за седой ус.— Я бы его как-нибудь удлинил, как и сделал наш убийца. Но что из этого?
— Это действенное средство возбудило мой живейший интерес.
Детектив Пигготт кашлянул, явно пытаясь привлечь внимание.
— В чем дело? — с раздражением обернулся инспектор Квин.
Пигготт покраснел.
— Я кое-что заметил,— робко сказал он.— Куда подевались язычки от этих ботинок?