Встретимся в Эмпиреях
Шрифт:
Я немного теряюсь. Зато Демон себе такой слабости не позволяет.
— Мутант! — громко, для всеобщего сведения объявляет он, после чего резким движением выдергивает рычавшего из общей кучи и, сбив с ног, валит на пол.
— Еще двое недостающих не прочь к нам присоединиться! — слышится голос, «похожий» на Сливин.
Так и есть. Под прицелом ведет со стороны комнат проститутку и косолапого толстячка с мелко вздрагивающим птичьим профилем. Теперь, если верить словам бармена — все в сборе. Абсолютно нагая, в неурочный час оторванная от работы жрица любви тут же заскакивает с ногами на бильярдный стол — присоединяется к своим перепуганным
— Чего вы стоите как истуканы?! Надо скрутить этих молокососов да оторвать им их наглые башки! — даже распластавшись на полу, не желает угомониться бунтарь, пошедший желтушными пятнами от злобы.
Настроения, которые он пытается разбудить у толпы, нас, понятно, не устраивают и даже вызывают опасение.
— Заткнешься ты наконец, кусок дерьма, или нет?! — взрывается Демон и награждает его таким нещадным пинком в грудь, что страшно смотреть.
Подобрав с пола без дела валявшийся бильярдный кий, Демон прикладывается и им тоже. Встретив один из этих нешуточных ударов затылком, злобный оппонент впадает в отключку и больше нас не беспокоит.
— Одним мутантом меньше! Это не может не радовать настоящих людей. Аплодисменты! — с полной отдачей подыгрывает Слива. Кроме него, однако, никто не хлопает.
Слива вообще поражает своим настроем. Могли ли мы с Демоном ожидать подобного от друга заранее?
А в следующую секунду проявить себя удается мне. Замечаю, как не внушающий доверия тип с двойным подбородком шарит рукой под одетой навыпуск рубахой. «Почесаться приспичило? — думаю. — Сейчас проверим, что там у тебя зудит».
— Ты! — восклицаю я, наставляя на него пистолет.
Замирает и смотрит на меня. Вид обреченный.
— Вытащи руку и выползай сюда. Все делай медленно, не нарывайся.
Подчиняется. Пока я держу его на прицеле, подошедший Слива распахивает рубаху Двойного Подбородка: слева на ребрах — расстегнутая кобура с сидящим в ней «мундом».
— Он хотел в нас стрелять! — отобрав оружие, искренне возмущается Слива и отходит в сторону.
— Это же мутант, а мутанты коварны, — в свою очередь терпеливо объясняет нам Демон, принимая из рук Сливы трофей и пряча его за пазуху. Приближается к Двойному Подбородку и расщедривается еще на один вышибающий сознание удар.
Похоже, все у нас пока проходит на высоте. С хорошей долей театральности, сноровкой, а главное — появившегося куража не отнять! Плюс ко всему помогает убеждение, что мы не заходим слишком далеко, а оба пострадавших — всего лишь жертвы собственной глупости и необузданности. Придут в себя… ничего с ними, обормотами, не случится…
Оставшиеся семеро выглядят покладистыми. Повода никакого не дают, руки у всех на затылках. Случайно встречаюсь взглядом с Нарожалло - догадался ли, кто мы?.. Хочется думать, что нет. Как раз в пору подобных размышлений со спины ко мне беззвучно приближается Демон.
— Вижу, кого глазами дырявишь. Знал бы, как у меня руки чешутся! Ничего-о! Сейчас устроим спектакль для него, — зловещий шип позади смолкает, и Демон собирается отойти.
— Погоди, — останавливаю его, — надо разоружить остальных. Больше ожидать никаких сюрпризов не хочется. На кону, в конце концов, жизни.
— Ты прав.
Оставив меня, направляется к Сливе — тоже о чем-то с ним некоторое время шепчутся.
— Так! — звучит наконец властный голос Демона. —
— Если дело в денежных знаках — зачем это представление, друзья? То, что вам нужно, мы можем предложить сами, по доброй воле, — раздается вдруг голос, тщательно выговаривающий каждое слово с мнимым спокойствием и владением дипломатическими азами, зато с очевидным раболепием.
Немая сцена. Мы переглядываемся… Заговоривший — не кто иной, как Нарожалло! Демон так и срывается с места, глаза его горят.
— Что-о-о?! Кто это там протявкал, назвав меня «другом»?! Господин Истый Вояка?! И в грош не ставящий чужие жизни и свободу, но так трясущийся за себя и свой дряблый зад!
«Демон, что ты понес? — мысленно хватаюсь за голову я. — Остановись».
— Не понимаю, о какой свободе мы говорим. Ведь это вы посягнули на нашу свободу и достоинство, ворвавшись сюда и устроив форменный произвол, — был ответ Нарожалло.
— Достоинство?! Ваше достоинство?!! Дятел… да знаешь ли ты…
«Просто начисть ему харю, Демон! Не место, не время, не та ситуация сейчас, чтобы разжигать диспуты на громкие темы…» А еще этот проясняющийся взгляд Нарожалло, черт побери! Мороз по коже. В глазах его, не совру, мне привиделась работа памяти и сопоставления…
Быть может, уже и не так важно, что еще способен наговорить Демон в своем распаленном состоянии. Но слов у него больше не находится, и он действительно, словно приняв мой телепатический посыл, кидается на Нарожалло с угрожающе вздернутой кверху, сжатой в кулак рукой. Нарожалло, белый как смерть, пытается укрыться за спинами растерянных товарищей.
И вот тут-то в ход событий вмешивается сам дьявол! Все, абсолютно все выходит из-под контроля. Ситуацией начинает править хаос.
По помещению разносится гром выстрелов. Проститутки визжат, выстроившаяся только что шеренга беспорядочно рассыпается. Я пока еще мало что понимаю. Вижу, как Демон придавил Нарожалло коленом к полу и, чуть ни лежа на нем, сжимает обеими руками пистолет, поднятый на уровне переносицы; нервозно озирается по сторонам. Слива прячется за бильярдным столом и, поймав на себе мой взгляд, что-то мне кричит (в таком гаме не могу разобрать ни слова), показывает куда-то пальцем. Если бы не Сливина маска, я бы поклялся - сейчас на нем нет лица. Я и сам ни жив ни мертв от внутренней тревоги, стремительно перетекающей в ужас и отчаяние.
Вот в чем дело — сортир! Именно оттуда ведется огонь. «Десятый», черт бы его побрал! Все это время он просидел в отхожей комнате и теперь дал-таки о себе знать. Бармен либо солгал, либо непреднамеренно ошибся в количестве собравшихся в «Икаре» - и тем усыпил нашу бдительность!.. Ну а Слива?! Почему Слива не проверил сортир?! Эх… что толку валить теперь все на него! Отстреливаться!.. Вот уж не думал, что до этого дойдет, но…
Вскидываю жгущий ладонь «мунд», опираюсь для лучшего прицеливания челюстью о ключицу и включаюсь в пальбу. В такой суматохе панически боюсь задеть людей непричастных к разыгранной вакханалии — но на зло между мной и противником, укрывшимся в дальней части залы за дверью сортира, то и дело кто-нибудь да маячит. А вот с диким воплем валится с ног как раз один из таких мельтешивших, вцепившись руками в простреленную лодыжку. Не знаю, чье попадание — но не мое.