«Вся правда о слове «Навсегда»
Шрифт:
руками, скрещенными на груди. По выражению ее лица я поняла, что что-то
не так.
– Минуточку, - произнесла она. – Все замерли.
Мы послушались. Даже Кристи, которая обычно пропускала мимо
ушей большую часть указаний, перестала нарезать чизкейк и отложила нож.
– Где, - Делия медленно обвела взглядом собравшихся, - нарезка из
ветчины?
Молчание.
– Ооо, - протянула Кристи тихим голосом.
– Не смей! – оборвала ее Делия, перебирая
столе. – Нарезка должна быть здесь! У нас теперь есть система!
Это было правдой. Чтобы обезопасить себя от бесконечных проблем,
Делия придумала новые правила, согласно которым каждый из нас отвечал за
что-то, что он должен был привезти. Нам были выданы списки, в которых
было указано то, за отсутствие чего не сносить нам головы. Я отвечала за
посуду, и, если у нас вдруг не оказывалось тарелок, ругать нужно было меня.
– Мы не могли ее оставить, - говорила Делия, открывая и закрывая
коробки, снимая обертки и снова возвращая их на место. – Я же помню, она
была в гараже, я приготовила ее, упаковала в пищевую пленку. Я видела ее!
По ту сторону двери были слышны голоса наших гостей, все они ждали
закусок, и у нас оставалось не так много времени. В начале мы планировали
выносить чизкейк и козий сыр, затем – рулеты с бобами, рисовые хлебцы,
булочки с розмарином и укропом и ветчину. Последняя была специальной
заявкой.
– Ладно, хорошо, надо просто успокоиться, - Делия нервно перебирала
подносы с выражением паники на лице. – Давайте еще раз. У кого что?
– Сыр и чизкейк, - подала голос Кристи. – Они здесь, - в комнату вошел
Берт. – О, ветчина не у тебя в списке?
– Нет, - он вытащил из кармана листок. – Бумажные салфетки и
пластиковые тарелки, - он поднял свой список в доказательство. – А что? Мы
забыли что-то?
– Мы не забыли,– твердо заявила Делия. – Не могли забыть.
– У Моники лед, - Кристи заглянула в список подруги через ее плечо. –
У Мейси – посуда, а у Уэса – бокалы и бутылки с шампанским. И это значит,
что ветчина была у… - она замолчала. – Ох, Делия.
– Что? – переспросила Делия, слушая ее вполуха. – Нет, подожди, я так
не думаю. В моем списке было…
Мы все ждали. В конце концов, это ведь ее система.
– Главное блюдо, - сказала она, наконец, достав собственный листок. –
Специальный заказ.
– Ого, - округлил глаза Берт.
– О господи! – Делия шлепнула себя по затылку. – Я ведь ставила эти
подносы на стол! Помню, как я беспокоилась, чтобы не забыть забрать их. И
я забрала их! Положила в свой багажник…
Мы
Уэсом.
– О боже мой, - снова пробормотала она, на этот раз так тихо, что я едва
услышала. – Я оставила их в своей машине дома!
– Катастрофа, - по слогам пробормотал Берт. Он был прав: до дома
Делии от отеля ехать добрых полчаса, а подавать угощение нужно через
десять минут. Делия прислонилась к холодильнику.
– Это ужасно, - сказала она, прикрыв глаза. Никто из нас не ответил. На
кухне повисло молчание, какое, как я уже знала, заполняло все пространство
всякий раз в кризисных ситуациях. На этот же раз мы вообще были
одурачены собственными придуманными правилами. Затем, как и обычно,
Делия открыла глаза:
– Ну что же, - спокойно сказала она, - вот, как мы поступим…
К этому моменту я уже трижды работала с рестораном «Wish»,
включая самый первый день, когда помогала Делии на коктейльной
вечеринке. После нее были еще детский утренник и юбилей по случаю
пятидесятилетия. В каждый из этих дней была какая-нибудь неловкая
ситуация: то пожилой мужчина ущипнул чуть ниже спины, когда я
проходила мимо с подносом булочек, то Кристи опрокинула на меня поднос,
заляпав лососем и маслом мою юбку, то Берт выскочил из-за угла, напугав
меня так, что я чуть ли не выронила тарелку с салатом; и всякий раз я
спрашивала себя: чем же я думала, подписываясь на это? Но в то же самое
время я чувствовала и странную умиротворенность, когда нужно было
справляться с навалившимся на меня хаосом. Кроме того, помимо
беспорядка тут было еще и веселье – и я очень ценила это. Кристи постоянно
возвещала: «Вхожу!», когда открывала дверь, а затем торжественно вносила
то, что было у нее в руках – поднос, салфетки или собственную косметичку.
Берт поджидал у дверей Уэса, надеясь поймать его (что никогда ему не
удавалось, потому что брат открывал дверь и констатировал: «Берт, я тебя
вижу»). Я также узнала, что, когда Делия нервничает, она начинает
мурлыкать что-то себе под нос, обычно это была мелодия из «Американского
пирога», а вот Моника никогда не переживала, да и выражение на ее лице
менялось довольно редко. А еще я узнала, что всегда могу рассчитывать на
одобрительно приподнятую бровь Уэса и тихий саркастичный комментарий,
ну или просто на дружелюбный взгляд, когда я чувствовала, что все валится
из рук. Вообще, что бы ни происходило, в «Wish» всегда был кто-то готовый