Вся жизнь - поход
Шрифт:
Когда начались песни и всякие разговоры, я подсел к старшим ребятам и сокрушался, что, как и они, не догадался помочь уставшим.
– Хотя кто знает; это сейчас хорошо говорить "помог бы", а тогда на подъеме - самому бы долезть, не то что другим помогать...
Через пару дней мы снова полезли в гору - не такую крутую, как прошлая, но все-таки. Я кивнул дежкому, чтобы он вел группу, и заспешил наверх. За мной - командир и несколько старших. Влезли, перевели дух - и тут же вниз, за рюкзаками девочек.
Начало было положено. Потом в подмосковных походах, рассказывая о нашем путешествии новичкам, я непременно вспоминал и восторгался подвигами старших ребят.
– Ну и что?
– говорили новички.
– Мы бы тоже смогли.
– Богатыри!
– улыбались старшие.
Через год старшие ушли из интерната. Без них мы съездили на Алтай, а еще через год - на Кавказ. И повзрослевшие ребята вслед за мной спускались с перевалов и затаскивали наверх рюкзаки отстающих. Прошло еще время - и это сделалось настолько обычным, что, кроме благодарности в тетради дежкома, ничем не подкреплялось. Однажды на леднике услышал, как девушка говорит подруге:
– Давай пойдем чуть быстрее, а то ребятам далеко до нас будет спускаться.
Мысль о том, что ребята могут не спуститься с перевала, им в голову не приходила. Так появилась новая традиция. Но чтобы она закрепилась, понадобилось около четырех лет. А спроси теперь: зачем это надо, бежать по леднику вниз, - никто толком не ответит. "Так у нас было всегда".
Такая забота о девочках, естественно, находила отклик в их нежных сердцах. Подходит девушка к парню:
– Снимай треньки, я залатаю.
– Да я сам...
– Ты залатаешь!
А со средними так вообще без цермоний:
– Мальчишки, все рубашки в одну кучу! Мы стирать идем.
Какими законами все это можно отрегулировать?
На подходах к большим горам
Снова интернатские будни. По заведенному порядку одинадцатиклассники сдавали свои полномочия: теперь все силы и время - только на учебу. Командиром отряда избрали Лену Гусеву, ветерана наших туристских лагерей. В принципе, с таким командиром я мог бы по нескольку дней вообще не появляться в интернате: Лена прекрасно разбиралась во всех сложностях нашей жизни и вполне могла бы работать воспитателем.
Рядом с Леной были еще трое десятиклассников, подросли младшие, и я поставил перед отрядом новую задачу - глобальное самообразование. Для каждой возрастной группы вывесили список литературы, который надо прочесть до конца года. Здесь были отечественная и зарубежная классика, поэзия, история, спорт. Заставлять почти никого не требовалось. Единственное, чего нам не хватало, так это времени, и старшие часто засиживались после отбоя. А чтобы ребята могли блеснуть знаниями, мы начали выпускать "Ребусник", примерно такой же, какой был в колонии А. С. Макаренко. На большом стенде каждый мог приколоть бумажку с вопросом и пометить, сколько очков получит тот, кто ответит на него. Причем надо было указать, в каких книгах есть нужная информация. Если ответ неправильный, очки достаются спросившему. Если ответят несколько человек, очки делятся между ними. Игра идет среди 2-3, 4-6, 7-8 и 9-11 классов. Ответы бросают в ящичек под замком. В конце каждого месяца специальная комиссия проверяет ответы и подсчитывает очки. Победители в каждой возрастной группе получают призы. Мы договорились, что никаких подсказок не будет, особенно чтобы старшие не лезли с помощью к своим подшефным. Игра продержалась у нас около года, когда интерес к ней начал ослабевать.
В этом же году начались походы с ночевками в зимнем лесу.
Раньше мы обустраивались в сельских школах, но это было довольно хлопотно: в середине недели в школу ехал старший воспитанник договариваться с директором о ночлеге. Отказов не было, но много времени тратилось, чтобы утром привести помещение в порядок. А это - по нашему уговору: оставить его в лучшем состоянии, чем приняли. Закончив уборку, приглашали директора школы, строились и благодарили за гостеприимство. Осмотрев выскобленные классы, коридор и туалеты, директора приглашали нас приходить почаще...
Чтобы не зависеть от школ и посидеть вечером у костра, мы рискнули устанавливать палатки прямо на снегу. Выгребали мисками яму до мерзлой земли и устанавливали в нее две палатки, вдетых одна в другую. Потом мы понаделали из нержавейки планшеты примерно 40 х 60 см с веревочной петлей на одном конце и прорезью для руки на другом - получились хорошие лопаты для расчистки снега. Когда появились полиэтиленовые пленки, необходимость во внутренней палатке отпала: тепло было и в одной, укутанной в полиэтилен. Правда, брезентовые палатки к утру становились влажными от дыхания и несколько тяжелее, но при одной ночевке этими неудобствами можно было пренебречь. Мы постоянно совершенствовали технику зимнего ночлега, пока вовсе не отказались от палаток. Уже лет двадцать наш бивак оборудуется самым примитивным способом. Перед сном несколько групп человек по 10-12 выгребают в снегу лежбище. В него укладываются полиэтиленовые пленки, на них туристские коврики, покрытые спальниками-одеялами. На эту подстилку ложатся туристы в тренировочных костюмах - тепло создается не за счет одежды, а взаимным согреванием. Ноги непременно в шерстянных носках, на головах платки или вязаные шапочки. Накрываются оставшимися спальниками и легкими одеялами. Сверху это сооружение затягивается еще одной полиэтиленовой пленкой, подтыкаемой со всех сторон, кроме изголовья, под коврики. Получается большой полиэтиленовый мешок, в котором если не жарко, то уж никак не холодно. Головы на свежем воздухе - на надувных подушках или на свернутой верхней одежде. При желании можно зарыться в спальник с головой. Обувь в мешочках тоже укладывается под голову или суется в ноги - так она не промерзнет и подсохнет. У каждого лежбища под пленку засунуты дежурные валенки большого размера, чтобы при необходимости ночью можно было прогуляться без проблем.
Обычно лежбище устраивается между двумя деревьями. На них натягивается веревка, через которую перебрасывается третья пленка, образующая крышу-шатер. Это защита от ветра и снегопада. Края пленки прижимаются бревнами. Строительство идет при свете факелов из оргстекла, воткнутых в снег, и занимает не более получаса. Конечно, и при таком ночлеге спальники оказываются чуть влажными, но зато какая экономия веса из-за отсутствия палаток! Несколько раз я ходил с таким жильем на Кавказ и Памир. Даже во время непогоды, когда палатки срывало ветром, в нашей конуре особых неудобств не было. Опустим крышу на пленку, прикрывающую спальники, придавим ее к земле тяжелыми камнями - и спим, ни о чем не заботясь. В крайнем случае завалит снегом, так это даже теплее. Утром выползем наружу, встряхнем пленки, скатаем их влажной стороной внутрь и вперед. А на каком-нибудь привале разложим пленки и спальники на камнях - они и просохнут минут за десять. Но летом в средней полосе под пленками спать нельзя - заедают комары. Последние лет десять мы начали шить палатки из синтетических материалов, по легкости не уступающих пленочным жилищам. Многие быстро привыкли к комфорту. Но остались консерваторы, в том числе и я, предпочитающие зарываться в снег.
Организация зимних ночевок не намного сложнее оборудования летних биваков, но требует четкого взаимодействия и умения преодолевать себя в самых неблагоприятных условиях. А это уже психолого-педагогическая сторона вопроса. Мы беседовали с новичками перед походом, втолковывая необходимость прежде всего заниматься сбором топлива, а не жаться к еле разгорающемуся костру - особо подчеркивая, что все наставления очень хорошо воспринимаются здесь, в теплой комнате, и забываются на морозе в лесу. Двигаться и работать, работать - тогда никакой мороз не страшен! Ну а когда заполыхает костер, тогда и куртки снимаются, и рукавицы - жарко. Домашняя подготовка новичков подкреплялась беседами у костра, под натопленный из снега чаек с дымком. А за малышами, чтобы не задубели, следили опытные туристы. Беседы о внутренних затрудненных условиях поведения - состоянии лени, усталости, робости, неуверенности в своих силах - были полезны всей группе: ребята начали понимать, какие механизмы побуждают их к деятельности или отталкивают от нее. Я пересказывал работы известных психологов, приводя примеры из нашей походной жизни, учебы, самообразования. Часто такие беседы превращались в бурные дискуссии, когда забывались и песни, и чтение стихов.
Вот я выкладываю ребятам сформулированный мною тезис: "Человек всегда поступает во имя чего-то, но никогда вопреки себе". С этой точки зрения, говорю я, - никаких подвигов на земле не существует. Ведь подвиг - это только внешняя оценка поступка другими людьми. А человек, о котором говорят, что он совершил подвиг, поступает так потому, что по-другому, даже при возможности выбора, поступить не может. Это будет против его убеждений, против его понятий о нравственности. И человек сознательно совершает поступок, даже зная, что наверняка погибнет, но не вступает в разлад с самим собой, не поступает вопреки себе!