Вторая древнейшая. Беседы о журналистике
Шрифт:
Журналист, собирающий материал, — это ищейка, идущая по следу. След может вывести и на положительный материал, и на негативный, не в том вопрос; состояние газетчика — всегда в напряжении, зрение обострено, слух насторожен, затраты умственной и физической энергии повышенные. Короче говоря — стресс. А. Шпеер, четверть века отдавший следственной работе, в документальной повести «Уголовное дело» прекрасно описывает это состояние. Следователь выезжает на место совершения преступления, положим, убийства: он едет в автобусе, прижав портфельчик к груди, ему наступают на ноги, толкают, поругивают, и никто не видит, что едет следователь. И вот дом, где случилось несчастье. Взволнованная толпа, с трудом сдерживаемая милиционером. Появляется человек с
С нами, журналистами, происходит нечто подобное. Час или сутки назад мы шли по коридору собственной редакции, никем не замеченные, нас последними словами ругали на планерке, мы униженно одалживали друг у друга трешки, мы были такими, «как все». Но вот, оформив командировку, мы оказываемся в дороге, и что-то меняется в нашей психологии, в голосе, в походке, во взгляде, и окружающие это прекрасно чувствуют. И нам ничего не стоит одернуть любого хама, решительно вмешаться в уличный конфликт, потребовать в гостинице тишины, выступить на совещании в присутствии любого местного начальства, защитить женщину от хулигана, навести порядок на дискотеке, словно у нас дипломатическая неприкосновенность.
Мы тоже находимся «при исполнении», что дает нам дополнительные силы и решительность. Командировочное удостоверение, лежащее в боковом кармане пиджака, как золотой червонец, гарантировано всем достоянием печатного органа. И конечно же, не сами по себе мы становимся сильными, мы сильны газетой, которую представляем. Но и сколько дополнительной ответственности тяжелым грузом ложится на наши плечи! Мы не можем позволить себе в командировке ни одного глупого слова, ни одного необдуманного поступка, никаких фривольных или сомнительных знакомств, ни вспышек злобы, ни вспышек радости.
Постоянное ощущение взнузданности, пришпоренности. Живем, как под стеклянным колпаком. Возможностей — тысяча, но и отвечать — за все!
Каким образом сбрасывать лишнее напряжение?
Я, например, достаю в таких случаях томик стихов:
Как обещало, не обманывая,Проникло солнце утром раноКосою полосой шафрановоюОт занавески до дивана.Оно покрыло жаркой охроюСоседний лес, дома поселка,Мою постель, подушку мокруюИ край стены за книжной полкой. Я вспомнил, по какому поводуСлегка увлажнена подушка…… Теперь, кажется, можно с головой хоть в омут.
Сбор материала
Поведение
Из человеческих качеств я, безусловно, сохранил бы во время сбора материала по крайней мере одно: порядочность. Другие — в зависимости от конкретной обстановки. Можно позволить себе быть хитрым, глупым, доверчивым, подозрительным, мягким, злым, наивным, ехидным — любым, если хочешь вернуться домой не с пустым блокнотом.
Я бы сказал, что мы похожи на актеров, входящих в роль по «системе Станиславского», если бы не одно пикантное соображение. Дело в том, что актерский талант — это прежде всего талант перевоплощения, который впрямую не зависит от личных качеств исполнителя. Для того чтобы сыграть умного героя,
Можно ли сделать из этого вывод, что для достижения цели — сбора материала — «все средства хороши»? Нет, такого вывода делать не надо. Способность журналиста к перевоплощению только тогда хороша, когда он имеет дело непосредственно с источником сведений, — во-первых; совершенно не годится, когда он общается с людьми, никакого отношения к сведениям не имеющим, во-вторых; и когда способность эта ограничена определенными рамками в-третьих. Так, например, нам необходимо умерять наш апломб, какую бы роль мы ни играли, потому что мы действуем не только от своего имени, но и от имени газеты, — правда, при этом никогда не терять достоинства.
Со мной произошел однажды такой случай. Едва я перешел из «Литературки» на работу в «Комсомольскую правду», как вскоре отправился в командировку в один областной город. Прежде всего я решил явиться в горком комсомола, так как тема была непосредственно связана с деятельностью городской комсомольской организации. Если идти в горком, то к кому? Разумеется, к «первому». Пришел. Попросил секретаршу доложить. Она доложила и сказала: «Посидите». Я присел. Жду в приемной пять минут, десять, двадцать, даже интересно стало — заиграл апломб. Наконец через полчаса мне предложили войти. Не подавая руки секретарю горкома и еле сдерживая волнение, я сказал: «Мне ничего от вас не нужно, визит мой предполагался как визит вежливости. Но я обескуражен вашим приемом, а потому заявляю, что иду жаловаться первому секретарю обкома!» И, развернувшись, сразу направился в обком, благо он находился в том же здании. Пришел. Попросил секретаршу доложить. Она доложила и сказала: «Посидите, пожалуйста». И я просидел в приемной у «первого» сорок минут! Убежден, что секретарь горкома предвосхитил мой приход. И правильно сделал. Отличный урок на всю жизнь! Конечно, командированные — не гости, они люди занятые, ведущие счет времени, но и «хозяева» тоже не бездельники, этого нельзя забывать.
У журналиста не должно быть никаких престижных требований, он вполне может обойтись без люкса в гостинице, без стула в президиуме, без «особого» места в машине, без подобострастия в глазах окружающих, без «пропустить!», «немедленно выполнять!», «предоставить!» и т. д. Конечно, нельзя ронять марку нашей «фирмы», но и превозносить ее ни к чему. Возможно, я говорю банальные вещи, и кое-кто заметит, что это АВС журналистики, — но таблицу умножения мы тоже знаем, однако нужно еще уметь ею пользоваться.
Если бы кто-нибудь подсчитал, сколько рекламаций на поведение журналистов ежегодно приходит в газеты! Сколько из-за этого срывается публикаций! Сколько гибнет прекрасных замыслов, верных тем и беспроигрышных фактов! Сколько добра остается несделанным и сколько зла — ненаказанным! Говоря о поведении журналиста в командировке, я преследую, таким образом, и сугубо меркантильную цель, потому что наше ровное и достойное поведение — гарантия не только успешного сбора материала, но и его нормального прохождения на газетную полосу. Если нам удается так вести себя в командировке и если нам не мешают работать — это уже помощь, а уж если помогают — считайте, за нас работают!