Вторая Гаммы
Шрифт:
Это был опасный вопрос, приезжему из страны земледельцев следовало знать ответ на него.
— Это зависит от земли, — ответил Дан неопределенно. — От дождей. От самой баобы. Наша отличается от вашей. От времени года. Обычно сеют весной, а вырастает баоба летом. Осенью ее можно собирать.
Паомес озадаченно вытаращил глаза.
— Весной мы здесь, а осенью далеко.
— А почему? — спросил Дан.
— Потому что летом каоты съедят здесь всю траву. Осенью нам надо быть там, где растет другая трава. Много травы, ведь часть надо срезать и засушить, зимой трава не растет.
— Если вы будете выращивать много баобы, часть вы сможете давать в пищу каотам, — сказал Дан.
Паомес не ответил, размышлял как будто. Но следующая его реплика застала Дана врасплох.
— Мне кажется, — сказал он, — что ты не очень хорошо умеешь копать землю и сажать зерна.
Дан откашлялся и принял оскорбленный вид.
— Я воин, — бросил он негодующе. — Я землю сам не копаю. Я… я не последний человек там, у себя. У меня есть… — он не знал, держат ли тут слуг, наверно, не были же все эти женщины на кухне женами правителя… — есть люди, которые делают для меня такую работу.
Паомес вдруг подобрел.
— Понимаю, — сказал он. И взял из рук Дана импровизированную мотыгу.
— Такое орудие можно сделать специально, — объяснил Дан. — Вы ведь умеете делать ножи и мечи (стопроцентно он уверен не был, но предположил, что так, и Паомес поддержал его позицию кивком головы). Вместо ножа нужна железка с немножко изогнутым концом, а прикрепить ее надо просто к длинной палке. Тогда копать будет удобнее.
Паомес снова кивнул, взял мотыгу наперевес и одобрительно положил руку Дану на плечо, тот подумал было, что с принципом невмешательства все, кажется, ясно, но Паомес сказал:
— Не знаю, пригодится ли ваш способ добывать баобу нам. Мы не привыкли сидеть на одном месте. Нужны новые пастбища, к тому же одни соседи нападают на нас и заставляют отходить, других отгоняем мы, приходится быть в движении. Что поделать, так жили наши предки и так живем мы.
Философ, подумал Дан, хорошо еще не говорит афоризмами типа: жизнь это вечное движение…
— Но я рад, что узнал столько новых вещей, — продолжил Паомес. — Ты спрашивал меня вчера, какие советы я даю правителю. Мой долг — узнавать новое и, если оно полезно, советовать им пользоваться. — Он сделал паузу, потом сказал с хитрой улыбкой: — Духи баобу не выращивали. Прародитель Беомин не упоминал, чтобы они рыхлили землю. И еще: когда Прародитель попросил женщину на ночь, духи ему отказали. И объяснили, что их женщины нам не годятся, так же, как наши женщины не подходят им. — Он значительно посмотрел на Дана и подтолкнул его к «шапито». — Пойдем.
Вот оно что, думал Дан, шагая рядом с Паомесом ко «дворцу». А он все ломал голову, пытаясь понять, что кочевникам в том, настоящие они с Мараном мужчины или нет. Теперь ясно, почему им с таким упорством подсовывали женщин…
Оставшись в своей камере один, он сразу нажал на «ком», и Маран отозвался тихо, но разборчиво.
— Доброе утро. Проснулся?
— Давно, — ответил Дан обиженно. — Ты где?
— Осматриваю местность, — ответил Маран неопределенно.
— Местность?
— Владения Бетлоана.
— Понятно, — сказал Дан, хотя ничего особенно понятного в странном рейде Марана не было. — А знаешь, что мне пять минут назад поведал мой приятель Паомес?
— Так он к тебе приходил?
— Еще бы! Прибегал.
— И как?
— Я ему объяснил, что мог и насколько мог. Кстати, Маран, тебе не кажется, что ты немного перебарщиваешь?
— Нет, не кажется. Ладно, что он от тебя узнал, я догадываюсь. А что ты от него?
Дан пересказал ему последние слова Паомеса.
— Надеюсь, теперь они уверились в том, что мы не духи.
— Надейся, — отозвался Маран.
— А ты думаешь, еще не все?
— Трудно сказать. На теории «духов» держится все шаткое здание здешней цивилизации. Или, если называть вещи своими именами, антицивилизации. Можешь ли ты угадать, кто ввел в обиход культ Самисис, это действительно богиня плодовитости, я не ошибся.
— Кто же?
— Прародитель Беомин. Поразительно, сколько вреда может нанести обществу один-единственный человек. Особенно, если у него хорошо подвешен язык. Да, забыл! Еще одна деталь их брачных отношений. Правда, это относится только к индивидуальном браку.
— Какому-какому?
— У них существует и коллективный брак. Два или три брата, не желающие делить родительское имущество, берут несколько общих жен… муж, жена, это я условно, как понимаешь. Но я говорил об индивидуальном. Так вот, если муж отправился в дальний поход, что иногда случается, или просто погиб, а жена уже оправилась после очередных родов и кормления, ей полагается забеременеть от кого-то другого.
— Кого?
— Это, как предпишут…
— Лачира и Годиан?
— Примерно.
— Дьявол! — только и вымолвил потрясенный Дан.
— Дьявол тут не при чем. Беомин.
— Фабрика, — сказал Дан. — Конвейер.
— Который не должен простаивать. Да.
— Но…
— Как я понимаю, палевиане пытались защищаться…
— Станнерами?
— У них есть еще инфразвук, — напомнил Маран.
— Ты полагаешь?..
— По описанию похоже. Насылался ужас, нападающие кидались бежать без оглядки.
— Да, похоже.
— Правда, в итоге получилось еще хуже. За пришельцами закрепилась репутация нечеловеческих существ. В конце концов здешние взяли числом. Наверно, у палевиан не было такого количества генераторов, чтобы создать сплошную инфразвуковую оборону, когда полчища дикарей хлынули со всех сторон, часть прорвалась и смяла защитников. Можешь вообразить, что там творилось?
— Могу, — сказал Дан после короткого молчания. — И остальное, в общем, тоже. Молва об ужасе, который наводили пришельцы, должна была пережить их не на одно поколение. Так?