Второе Пришествие
Шрифт:
– Насчет политики, подумайте хорошенько, надо ли оно Вам? Я считаю, Ваше время уже ушло, но дело Ваше, Владимир Ильич, - резюмировал Тупин.
– Политика - мое все! Жить не могу без нее! Может, это Ваше время уже ушло?
– задиристо крикнул Ленин, бросая вызов.
– Вы точно хотите? Готовы принять все риски?
– Тупин смотрел Ильичу в глаза.
– Готов! Приму! Сделаю все для Родины и для людей!
– Подумайте хорошенько. У меня все. До свидания.
Ленин намек и полуугрозу уловил. Он посомневался одну ночь и принял решение.
'Вначале надо понять,
На следующий день после разговора с Президентом Владимир Ильич съехал из гостиницы и начал осваиваться на предложенной Тупиным даче. Она была довольно скромной, но по сравнению с его рабочим кабинетом в Кремле во время гражданской - разница была огромна. Ленин познакомился с приставленной к нему экономкой и водителем - щедрый Тупин выделил ему еще и авто из своего гаража. Не обманул он и насчет общественной деятельности. Уже на следующий день Ильич получил приглашение от Московского Государственного Университета на чтение лекций по истории и философии. Разговор шел долгий, Ленин, уже знавший о существовании закона по защите чувств верующих, пытался выбить себе право на антиклерикальную пропаганду, но всякий раз сталкивался с ответом: 'Читайте законодательство и старайтесь его не нарушать'. Спорные вопросы в итоге кое-как уладили, и была назначена первая дата лекций.
Шумиха сделала свое дело, народ валом валил на многочисленные лекции, и бывший вождь, привыкший и любивший выступать, чувствовал себя прекрасно в этой роли. Он давал на телевидении большие интервью, в которых вновь и вновь рассказывал о деятельности большевиков, о подготовке революции, о Сталине и Троцком, о гражданской войне и интервенции. Он выступал в различных политических ток-шоу, что повысило еще больше их рейтинги. Наконец, дошло до слухов о том, что он принял предложение сняться в историческом фильме в роли самого себя.
Довольно быстро оказалось, что лекции эти носят не очень научный, а скорее популярный характер. Но Ленин тонко почувствовал эту грань и, как Воланд, прибыв в Москву, пытался разглядеть москвичей в театре, так и Ильич пытался во время этих лекций прочувствовать душевное состояние народных масс. Именно поэтому на лекциях Ленин сознательно избегал призывов к революции. Посещение лекций также оказалось частью уже упоминавшегося нами 'советского' тренда.
...Огромный красный транспарант висел на здании: 'Владимир Ленин. Лекция о роли диалектического материализма в идеологии СССР'. Ниже мелким шрифтом указывалась цена: две тысячи рублей.
– А, коммунизм построим, ага, денег не будет! А сами установили цены!
– подтрунивал Михаил над Антоном, когда они приобретали билеты.
– Тоже мне экономист! Сам понимаешь, что цену не Ленин установил,
– О да, он, скажи лучше, и не знает! Думает, что все слушают бесплатно! Тебе напомнить, что и сто лет назад митинги большевиков были платные? Либеральная оппозиция, явно буржуазного склада ума, в наше время не берет денег за посещение своих митингов, видишь, до чего прогресс дошел! И пришел он, и сделал все, как было.
– Ты как бы спрашиваешь у меня, где борьба? Какая борьба, друг мой. Человек уже отборолся в свое время. Хватит с него. И мы сюда идем не на митинг, не потому что сочувствуем большевикам, ведь так? Да и почему лекция большевистского деятеля не может быть платной? Марксизм предусматривал отмирание государства, а уж только потом денег.
– Ну да, мы против денег, но только не тогда когда они текут в наш карман, - рассмеялся Михаил.
На минуту Антон замолчал, задумавшись и почесывая подбородок.
– Знаешь ли, мне тут пришла в голову мысль, что люди измельчали, - продолжил он.
– Сгладились, нет яркостей в личности. Есть попытки выделиться во внешнем виде, но это идет совсем от другого.
– Тебе надо немного поменять круг общения. Если ты смотришь на таких своих друзей как я, как твой Егор, то, конечно, у тебя возникнет эта мысль. Но я стремлюсь тянуться к тем, кто умнее меня, кто увереннее, кто большего добился. И я вижу целеустремленных людей и пытаюсь у них научиться.
– Это все... Не то... То есть, конечно же, это все замечательно. Вы все молодцы, ля-ля-ля, но неужели ты сам не понимаешь, что это все... Это высокоразвитое болото. Ты думаешь, я с такими не общался? Да кучу раз. Ты называешь их передовым классом - пусть они им будут. Для меня человек измеряется уровнем его развития, и когда я вижу, что все твои 'успешные' разбираются всего в одной стороне жизни, деньгоделании, мне становится грустно. Да, очень грустно. Они все мыслят одинаково, общаются на одном языке, цели у них одинаковые.
– Да и таких, как ты, немало. И все вы высокоморальны, духовно девственны, мастера советов, знаете, как нам обустроить Россию, да и мир в целом. Дай только вам эти рычаги, наш экипажик так бы растрясло, что выкинуло всех навзничь, поверь мне, история этому учит, самые злодейские дела вообще совершают самые чистые идеалисты.
– И что меня больше печалит, что тот же я, вкуси плода успешности, раскрутись, также духовно измельчаю, растворюсь личностно окончательно. Это будет говорящий пиджак, что крайне грустно.
Оставив позади змеиноподобную очередь, друзья вошли в зал, который только наполнялся, и где стоял беззаботный гул голосов. Публика была различной: тут были и интересующиеся студенты; и пожилые люди в пиджаках и галстуках, многие и с орденами, пришедшие как на главное собрание в своей жизни; были увлеченные заросшие щетиной марксисты в роговых очках и с толстыми тетрадями; были и те, кто пришел, повинуясь некоему тренду, чтобы потом рассказать о том, как культурно проведено время. Последние, надо сказать, составляли собой половину аудитории.