Второе Пришествие

Коровин Николай Петрович

В то время как в общественной и околообщественной жизни развивались такие яркие события, черная полоса в жизни Лены, казалось, минула. Все клеилось: результаты в учебе, отношения дома. Да, да, родители словно и забыли, как можно ссориться. Более того, любой случай, который ранее мог привести к перепалке, сейчас уже воспринимался как забавная несуразица. А уж как расцвели отношения с Васей! Елена вдруг поймала себя на мысли, что она на самом деле сильно любит его, что на самом деле Василий - герой, потому что терпит все неприятные моменты от своей подруги.

'И сколько мы уже с ним, не помню, чтобы у меня возникала подобная мысль. Вот правда, жалуются все на мужиков, как бабам тяжело в этой жизни, переживать все эти физиологические моменты, особенности, ля-ля-тополя. Но мужикам-то еще тяжелее - терпеть рядом с собой неадекватных баб все время. Вот, нашла бы я в свое время, а точнее, меня нашел бы кто-то другой, и что? Как бы он относился к моей внешности, я ведь не красавица, я жирная, - Лена потерла себя за воображаемые ляжки, - я глупая. Но где

же тогда счастье? Не счастье ли, принимать друг друга полностью, принимать вместе со всем?' Лена пыталась вспомнить отношения с Петром, с которым она встречалась, будучи в десятом классе, и ловила себя на мысли, что нет сейчас таких ярких эмоций. 'Но должны ли быть они? Не глупо ли это? Да и вообще, в первый раз все воспринимается ярче, сам факт взаимности сильно поднимает уровень ощущений. Да о чем я? Жить надо, и радоваться. И мои, кстати, молодцы. Я уважаю их за этот решительный шаг. Поняли, что не несут счастья друг другу, что лучше отпустить. Ведь преодолеть такую привязанность! Подумать только - они были вместе больше по времени, чем я вообще живу на свете! А я сравниваю с кем-то. Год с Васей как мы отмечали. Год, хах. Да уж тут. И я рада, что буду общаться с ними, и что они будут общаться; и будем мы пересекаться, и пусть мы не будем семьей, но мы действительно будем друзьями друг другу, как бы ни была избита эта фраза - 'останемся друзьями'.

Глава XIV. Малоходовочка

Несмотря на активность Владимира Ильича, число сторонников возрождения советской власти и мировой революции оставалось на стабильно низком уровне. Основная масса воспринимала фигуру и лозунги Ильича как шоу, веселую игру. С уходом моды на красные галстуки (а произошло это спустя два месяца после всплеска) пропал и 'трендовый' интерес к персоне Ильича. Народ был готов слушать его выступления только в глубинке, где не было ни намека на какие-либо развлечения.

Но оставались и идейные марксисты, которые с огромными надеждами встретили освобождение Ленина из клиники. Сам спектр левых сил в этот исторический момент был предельно разрознен. Партий, включавших в своих названия 'левая', 'коммунистическая', 'рабочая', 'революционная' было много, а число активных участников в каждой едва переваливало за несколько десятков человек. Негусто было и у анархистов, немного симпатизировавших Ильичу, но не потому, что разделяли его идеи (цели-то они имели схожие с коммунистами - построение бесклассового общества, но методы были все же разные; а сам Ленин всегда был ярко выраженным государственником), не потому, что жаждали диктатуры пролетариата, а потому, что им хотелось верить, что пронесется в воздухе нечто неосязаемое, что заварит по всему миру глубочайшую кашу, и на подносе нет-нет да и выплывет нечто новое, и мир не будет так скучен и уныл как раньше, и вообще, борьба ради самого факта борьбы в противовес подстраиванию под ситуацию всегда была уделом и предметом мечтаний любых утопистов, коих хватало в такие моменты, когда коренной перелом кажется неизбежным или в меньшей степени близким. Вышеперечисленные товарищи на фоне всех этих лекций, интервью и прочей активности недоумевали - неужели Ильич так легко продался на уловки империалистов? Подготовка всеобщего восстания не начиналась, и даже подобных намеков, пусть и направленных на далекое будущее, в его речах найти не удавалось. Да и хотел ли он вновь что-то начинать? Почему он должен был хотеть, если он уже делал это, причем готовив долго, переживая большие трудности, маскируясь, а теперь, когда все преобразования на политическом уровне оказались ликвидированы, он должен это делать опять? Почему именно он? Какая судьба вывела его на этот тернистый путь, да ведь и не верят материалисты в судьбу! И где гарантия, что потомки и на сей раз не вдохновятся? Или неправильно будут вдохновлять последователи?

Массовая популярность Ленина и его идей в обществе, далеком от политики, если и возникла, то также быстро сошла на нет. Несмотря на резкие и критические заявления, которые он позволял себе всякий раз, всерьез их воспринимал мало кто. Отказаться от изобилия, частной собственности? И кто сейчас на это согласится? Если Вам удастся найти убежденного марксиста, который, услышав предыдущий вопрос, уже вскочил и бегает, выламывая руки с криком 'Я!', то предложите ему отказаться от квартиры, дачи, машины и прочих прелестей, заявив что они теперь общие, а значит, пусть делится. Марксист понурится, запрет свою квартиру на замок, но от взглядов не откажется.

Ильичу, сформировавшемуся как личность в веке девятнадцатом, было непросто подстроить свои взгляды под двадцать первый век. Но ему пришлось признать: утверждение о том, что появление первого рабочего государства в мире изменит историю, оказалось не совсем верным. Сказать, что оно было совсем неверным, нельзя - историю оно изменило, и сильно, но в рамках классовой борьбы в итоге по сути своей стало символом ее затухания, даже если и случайно совпало с этим периодом.

Насколько были сильны социал-демократические настроения в царской России? Рабочие интересовались политикой, желая упрощения условий своего труда. Более в программах левых партий их интересовать ничего не могло, особенно виртуальная мировая революция. Но даже после февральской революции партия большевиков никак не была ведущей политической силой. То есть приход их к власти произошел не благодаря действенности их пропаганды, не за счет массовой поддержки, а исключительно по причине самоуничтожения Российской

Империи вкупе с последующей слабостью и нежизнеспособностью Временного Правительства и общим бардаком и межвременьем. Корниловский мятеж - неудачная попытка вывести рельс истории на ультраправый путь. Противоположный по идеологии, он также помог восстановить силы большевикам после неудачной попытки июльского восстания. Но так или иначе главным успехом ленинской партии нужно считать не сам факт Октябрьского переворота; равно как и не стоит считать его каким-то поворотным моментом, как бы нам того эмоционально ни хотелось. Если учитывать, кто охранял штурмуемый Зимний дворец, то глупо считать его захват выдающимся достижением. Главный успех Ленина и его партии - удержание власти. Подобрать валяющееся на земле бесхозное знамя - смелость, но не доблесть. В то время революционные настроения захлестнули многие страны, то тут, то там появлялись советские республики, но большей их части удавалось продержаться несколько недель - и только в самой большой по территории стране удалось основать советскую власть. С другой-то стороны, территория в наиболее горячий момент гражданской войны оказалась обрезанной со всех сторон. Правительство Комуча на Волге, власть Колчака в Сибири, полностью захваченный Деникиным (а где-то и Махно) юг и отданный по Брестскому договору запад (где вскоре началась война с Польшей) - малая часть бывшей империи оставалось под властью большевиков, однако и здесь случались вооруженные восстания. Плюс интервенты - реальные и ничего не делающие, и теоретические, но которым идти до Петрограда считанные километры. В этих условиях удержание власти выглядит и впрямь серьезной победой, если не сказать серьезнейшей. С этой точки зрения Ленина можно считать действительно знаменательной исторической личностью; не просто сумевшим провести революцию на немецкие деньги (что ему ставят в вину), но создать государство, распавшееся впоследствии в последнюю очередь из-за его решений.

Страна готовилась отмечать столетие октябрьского переворота, и тут Ленин оказался очень к месту. В день седьмое ноября он не вылезал с телеэкранов. Утром на Красной площади состоялся памятный парад, напоминающий о легендарном параде сорок первого года. Ленин присутствовал на нем в вип-ложе и приветливо махал кепкой. В течение дня выходили разнообразные исторические передачи, в которых рисовались схемы захвата Зимнего Дворца, стрелял крейсер 'Аврора', демонстрировались архивные документы. Ближе к вечеру начались ток-шоу, в которых, конечно же, обсуждалась партия большевиков. В одном из них выступал и сам виновник тех событий. Окружающие наскакивали на него, но Ильич был в этот раз довольно-таки неплохо подготовлен. Обвинения, надо признать, были одни и те же. В конце ток-шоу ведущий предложил подвести итоги. Каждому из участвовавших в дебатах была предоставлена минута. Ленин выступил последним.

'Товарищи! Великая октябрьская революция - величайшее событие в истории нашей страны! Впервые народ взял власть в свои руки. Но сейчас, увы, народ опять повергнут в бесправие, пусть и не такое ужасное, как при царизме. И я принял важнейшее стратегическое решение. Я, Владимир Ильич Ленин, баллотируюсь на пост Президента Российской Федерации и собираюсь принять участие в выборах, которые состоятся в следующем году. В ближайшее время мною будет представлена программа, с которой избиратели смогут ознакомиться. Вы думаете, я вернулся из прошлого просто так? Такой шанс выпадает единожды! Всем революционный привет!'

Зал по инерции залился аплодисментами, но они быстро иссякали. Все в студии были шокированы невероятностью услышанного. Ведущий поперхнулся водой из стакана. Откашлявшись, он промолвил: 'Что ж, мы стали свидетелями уникальной ситуации! Сам Владимир Ленин принял решение выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента нашей страны. Пожелаем ему удачи и напомним ему о законодательстве, требующем сбор подписей, а также о цензе оседлости. А на этом наше ток-шоу завершено. Далее в программе смотрите Вечерние новости'.

Новости начались с сенсационного заявления Ленина. Бессменная ведущая передала слово различным экспертам, комментировавшим вероятность регистрации Ильича как кандидата. Один из них напомнил, что нынешний лидер, Виктор Тупин, также прерывал свою деятельность на высшем посту, правда, на четыре года, но у Ленина перерыв может получиться меньшим, если вычеркнуть время сна.

Вся страна погрузилась в пучину обсуждения информационной бомбы, но у Ильича были в это время более насущные проблемы. Ленин обратился в Конституционный суд, предоставив туда справку о своем нахождении в Мавзолее, которую потребовал еще в первый день приезда. Суд долго совещался, дело было непростым. Дело в том, что пресловутые десять лет, которые кандидат должен был находиться в этой стране, у Ленина были. Но вот он их не прожил, а пролежал! Ленин потребовал считать себя просто спящим. 'Я был в России, и мое личное дело, чем я занимался в Мавзолее, спал или уху варил', - уточнил он в прошении. В ответ суд напомнил ему о выезде за границу, где и произошла операция. Но Ленин был юридически неплохо подкован, напомнив, что там он был на лечении, нигде не регистрировался, и вообще, вывезен был против своей воли! Главное, на что он напирал, были документы, по которым он продолжал находиться на Красной площади. Документы, пресловутая инвентаризация действительно существовали, и по ним Ленин никуда не отбывал. В итоге суд принял решение, со ссылкой 'на особые обстоятельства, открывшиеся в деле', признать гражданина Ленина Владимира Ильича имеющим право на регистрацию в качестве кандидата на пост Президента Российской Федерации.