Второе Пришествие
Шрифт:
– Мы были в состоянии войны горячей, и не один раз! Огромная часть нашей территории была захвачена. И что теперь??? Да, наверное в реформах по предоставлению населению свобод был смысл, но не в то время, когда из-за экономического провала есть было нечего! Право говорить надо было давать людям, когда было о чем говорить! А в этот период им ничего не оставалось, как начать говорить о том критическом положении, в котором очутилась страна! Естественно, сразу же начались сепаратистские тенденции! И не говорите мне про Финляндию, у нас не было иного пути как отпустить ее, Вы сами это понимаете, к тому же сепаратистские настроения в Финляндии пробудил царский режим своей безграмотной политикой, начав вмешиваться в финские дела.
– Но как я мог предотвратить сепаратизм на наших границах?
– Вы его породили! Когда Вы провозгласили гласность, то те антисоветские элементы, что до сих пор сидели тихо и не высовывались, активизировались! Отсюда пошли и волнения в
– Я так или иначе останусь при своем мнении, Владимир Ильич. Глупо отрицать наличие ошибок. Но они были даже у Вас, человека выдающегося, создателя нашего государства, учителя многих поколений. Мне не за что стыдиться, я горжусь той возможностью, что была у меня, что я тоже оставил свое имя в истории.
Вошел лечащий врач и заявил, что Борбачеву вредно общаться так долго в таком напряженном режиме и встречу стоит приостановить. Ленин отреагировал так, будто и ждал этого прихода, вскочил и, подойдя к собеседнику, неожиданно для себя крепко пожал ему руку.
– Что ж, я высказал Вам все, что хотел. Мне нечего добавить.
– Вам спасибо! Никогда не мог подумать, что мне предоставится возможность поговорить с Вами лично. Нахожусь под большим впечатлением. Если не секрет, то чем Вы собираетесь заняться в нашей необъятной стране? Какие планы?
– О, они огромны! Но Вам я, конечно же, ничего не скажу. До свидания!
Ленин встречей остался не очень доволен, но в его мыслях она вызвала сразу ряд новых планов действий, и он затруднялся, с обдумывания какого ему стоит начать. В тот же вечер ему позвонили из одного издательства ('И откуда у них номер-то? Пауль дал?' - подумал он) и пригласили приехать. Оказалось, издательство выпускало литературу всевозможного 'левого' толка, в том числе и Ленинские труды. И среди руководства нашлись мудрые люди, которые обратились к Ильичу. Спрос на книги, начавший возрастать с момента оживления, после освобождения вылился в постоянно устремленную ввысь линию - все же тренды не ограничились модой в одежде, поднялся общий интерес к ленинскому и советскому наследию. И издатели логично рассудили, что он возрастет еще больше, если издательство официально закрепит свои отношения с Ильичом. Тот, вспомнив свои метания по издателям в прошлой жизни, согласился.
Приглашение оказалось не последним: другие издательства также с большим удовольствием обращались к нему с готовностью перечислить авторские проценты. Ленин приезжал, фотографировался, писал вступительные слова и подписывал книги. Здоровье окрепло совершенно, и Ленин видел, что перспектив перед ним открывается достаточно. 'Наверное, пора заканчивать сидеть в этой Европе. Надо уже узнавать, что там и как. Прежде чем что-то предпринимать, нужно ситуацию увидеть и оценить, без этого никуда. А средства у меня теперь есть'.
Глава XIII. Активная общественная деятельность
В одно прекрасное солнечное утро, когда вставать рано вроде и не надо, а будильник уже прогудел, в комнате зевающего и потягивающегося Владимира Ильича Ленина заиграл 'Интернационал', установленный в качестве мелодии звонка на подаренном Паулем телефоне. Ильич, услышав знакомую мелодию, вздрогнул. Потом быстро обрел понимание, подошел к трубке и провел рукой по экрану. Говорили по-русски. У Ильича похолодело внутри от предвкушения событий. Признаемся честно: за период своей второй жизни Ильич страшно соскучился по родной речи, со всеми этими интервью и телешоу не было никакой возможности вновь поглазеть российское телевидение, почитать российские газеты и уж тем более полистать углубленный учебник по истории. Он уже начал ловить себя на мысли, что и думает частенько на немецком. В итоге всю последнюю неделю Ленин изучал предложения по гостиницам Москвы и приценивался. Но, как говорится, на ловца и зверь бежит - ему позвонили из администрации Президента и официально предложили вернуться из эмиграции. Но не на прежнее место на Красной площади, конечно же.
'Владимир Ильич! От лица Правительства Российской Федерации предлагаем вам заняться у нас общественной деятельностью. Но есть и еще ряд важных моментов. Необходимо провести медицинское освидетельствование, чтобы выяснить, настоящий ли Вы, действительно ли Ленин? А вдруг самозванец? Для этого мы планируем
Ленин в своей настоящести не сомневался, но важность шага понимал и сухо согласился приехать. Положив трубку, он пожалел, что не спросил, а можно ли будет заниматься помимо общественной деятельности деятельностью политической. Но о функции перезвона Ленин в тот момент забыл. 'С другой стороны, зачем лезть на рожон раньше времени? Посмотрим для начала, как там дела развиваются', - заключил он и приступил к сбору.
Напрасно он пытался уловить в каждом шаге какое-то коварство или попытку 'подставы'. Уже спустя неделю после звонка Ильич сидел в самолете. Ему было страшно, но не потому, что он боялся ареста по прибытию, а потому, что это был его первый полет в жизни. Ленин как маленький ребенок смотрел на проплывающий пейзаж под крылом. В тот момент ему в голову лезли мысли о единстве всех людей и о всеобщем братстве и почему-то сомнения в шарообразности Земли.
А в этот момент российские средства массовой информации вовсю готовились к приезду легендарного гостя. Компотов, например, заявил в своей программе, что руководство России вновь проявило свою дальновидность и провело замечательную многоходовочку: вернуло на Родину выдающегося общественного деятеля, нагло выкраденного прямо из подбрюшья. Но он не забыл осечься, пояснив, что основная цель приезда - тест ДНК. Оппозиционные издания, едва промелькнула новость о приезде, конечно же, завопили о том, что Тупин и его банда всерьез испугались, как бы деятельность Ильича не приняла окончательно несистемный характер. По мнению ряда авторов, Ленин мог организовать провокацию из-за рубежа. 'Он мог бы и приехать сам, но что тогда с ним делать?
– вопрошал в своем видео оппозиционер Александр Подвальный.
– Забрать его в отделение? Но глупо таким образом терять такой уникальный ресурс. Да и посадка, какими бы нелепыми обвинениями они не закрылись (незаконный въезд в страну или побег из Мавзолея), признала бы всем нам, что он - это он. Конечно же, есть вариант отправить его в психиатрическую лечебницу, но, повторюсь, крайне глупо таким образом терять такой уникальный ресурс'.
Итак, Ленин направлялся в Москву; полет прошел хорошо, но при посадке сильно закладывало уши и подташнивало. Ильич держался. Подобное состояние перебило страх того, что сразу по спуску с трапа он будет арестован. Когда он вышел из салона, ему почему-то вспомнилась статья про расстрел царской семьи, прочитанная им на одном интернет-ресурсе. 'А с такими настроениями меня могу привлечь под это дело. Вся надежда, что сроки вышли. А что, если годы спячки вычтут?' - штормило его, когда он сходил вниз по ступенькам. На последней он оступился и смешно слетел на землю. Над этим инцидентом потом долгое время иронизировали многие: прибытие вождя транслировалось в прямом эфире по всем федеральным каналам. В аэропорту его встретила делегация, но высокопоставленных лиц в ней не было. Все они были крайне приветливы, и подозрительность Ленина вновь накалялась. Но пока ничего не предвещало беды. Делегация доставила его в центр, и он усиленно пытался по пути узнать какие-то улицы или хотя бы здания. Впрочем, читая про историю СССР, он видел картинки тех же семи высоток, поэтому некоторые моменты он все же узнавал. Был дан торжественный обед, после чего Ленину предложили выступить при довольно большой аудитории. Билеты были реализованы среди 'своих', и по заоблачным ценам. Ильич мало того что сильно устал с дороги, так его еще и разморило от обильного обеда, поэтому он начал выступление довольно вяло. Но к окончанию собрался с силами и смог выдать несколько пламенных призывов. Заключительная фраза 'Пролетарии всех стран, соединяйтесь!' была встречена овацией. Слушатели выходили из зала под большим впечатлением.
'Он, он, настоящий!' - вопили одни.
'Я не смотрел фильм 'Ленин в октябре', но уж тут сильно похож',- рационально заверяли вторые.
'Мой вердикт: наиграть так невозможно. Это невероятно, но он воскрес. И здесь Россия опять впереди всех. Мы должны гордиться им и забыть о распрях в духе белые-красные', - слышались наставительные возгласы третьих.
На совещании, состоявшимся после этой лекции, роль Ленина так и определили: эксперимент; а также живой музейный экспонат. Еще при первом звонке Ильичу пообещали медицинскую помощь, поэтому сразу после выступления, несмотря на его горячие протесты, Ленина отправили в больницу. Продержался он там три дня. Врачи не смогли даже придумать внятную причину, чтобы оставить его, но этого и не требовалось. Подоспели результаты анализа ДНК, которые были тут же официально объявлены. Ленин - это Ленин! Никто и не думал извиняться за многочасовые эфиры с разборами фактических и хронологических ошибок в его речах. Да и кому они были бы сейчас интересны - обсуждаемость нового витка ленинианы достигла пика. С Ильичом встретился за закрытыми дверями сам Тупин и поставил строгое условие: никаких призывов к революциям; взамен он предложил ему содержание за казенный счет, госдачу и полный простор для выступлений и прочей научной деятельности.