Второй фронт
Шрифт:
— Он сам утвердил проект Бусова?
— Нет, нет, Александр Борисович, — вмешался Гольдман. — Проект утвердил нарком. Он на днях был на заводе.
— Так… — в раздумье сказал Васин, охлаждая свой пыл. — Раз приказал нарком — продолжайте работу! — нахмурясь, он пошел из цеха.
— А как же со мной, Александр Борисович? — догнал его Смолин.
— Сейчас не до тебя! — отмахнулся Васин и ускорил шаги…
В механических цехах, через которые он проходил поспешно, было холодно: в проходах на железных листах горел шлак. Рабочие подходили, грели руки и опять уходили
Моложавый, щеголеватый помощник, с черными глазами и черными баками, положил на стол сводку:
— Вот, пожалуйста, Александр Борисович. Вчера собрали восемь танков.
— Почему не доложили, что на заводе был Парышев?
— Просто не успел, Александр Борисович. Вы заспешили в цехи…
Васин, не раздеваясь, сел в кресло, уставился в сводку.
— Вчера дали восемь, позавчера — семь, третьего дня — восемь, а четвертого — только пять. Где же ритмичность?
— Задержали башни, Александр Борисович.
— Хорошо, иди! Потом поговорим.
Он снял трубку и вызвал Махова:
— Сергей Тихонович! Здорово! Я только приехал. Зайди. Хочу тебя видеть, — и положил трубку. В нем еще кипела злость за «самоуправство» Махова, но он решил сдержаться. «Пожалуй, сейчас, когда дело налаживается, — с ним ссориться нельзя. Может полезть в бутылку и черт знает что напороть… Тем более без меня был Парышев. Может, с ним согласовал перемещение…»
Махов вошел в кабинет большими шагами, пожав грубоватой пятерней маленькую, пухлую руку Васина, поздравил с приездом, сел к столу.
— Ну, как там в Нижнем Усуле?
— Теперь шуруют… Нагнал я холоду — и домой! Здесь, кажется, тоже дело швах. План не выполняем?
— А все же с североградских деталей перешли на свои.
— Знаю. Но этого мало! Как с корпусами, башнями, пушками? — сразу засыпал вопросами Васин.
— С пушками не густо, но пока обходимся… Корпуса дают. Но по поводу башен — ездил к куйбышевцам, ругался… даже звонил Сарычеву. Кое-как заставили их самих обрабатывать башни. Иначе бы — зарез… Знаешь какое у нас оборудование.
Васин встал, разделся, бросил на диван шинель и папаху, опять сел за стол.
— Надо завод Куйбышева присоединить к нам. Тогда они узнают как финтить. Мы их заставим пошевеливаться.
— Пожалуй, не мешало бы…
— Я поговорю с Парышевым… Почему нет ритмичности на сборке?
— Вот из-за этого самого… Подводят…
— Мало танков даем, Сергей Тихонович, мало.
— Если б можно было переключиться на «тридцатьчетверки», я бы вообще прекратил производство КВ.
— Это почему? — спросил Васин, уставясь на Махова злыми сузившимися глазами.
— Ломаются они… останавливаются. Даже на танкодром приходится посылать ремонтников.
— Почему?
— Трещит коробка скоростей. На третьей скорости крошатся шестерни. Надо срочно принимать меры.
Васин нервно снял трубку телефона:
— Колбина и Ухова ко мне! Срочно!..
Тут же, выдвинув ящик стола, достал папиросы, угостил Махова и закурил сам.
Колбин и Ухов вошли вместе. Колбин в военном кителе. Ухов — в поношенном костюме, будничный, но при галстуке, в свежей рубашке.
— Садитесь, товарищи! — официально сказал Васин, а сам поднялся и стал ходить по кабинету, резко бросая отрывочные фразы: — С фронта поступают сведения, что наши танки ломаются. Останавливаются в самые критические минуты, когда идет бой. Да, да, и становятся мишенью для врага. Их расстреливают в упор. И все из-за коробки скоростей… Я спрашиваю вас: какие экстренные меры можно принять, чтобы устранить поломки?
— Надо делать новую коробку скоростей, — пробасил Махов. — Другого выхода нет.
— А вы что скажете, товарищи конструкторы? — сердито взглянул Васин.
— Я сейчас все внимание сосредоточил на создании новой модели тяжелого танка КВ-тринадцать, — заговорил Колбин, слегка раздражаясь, словно его по пустякам оторвали от важного дела. — Новый танк будет во всех отношениях лучше КВ.
— Это хорошо! — прервал его Васин. — Мы будем приветствовать новый танк, но как же быть со старым?
— Я говорил с бригадиром Клейменовым, который воевал в танке КВ, — начал Ухов. — Он много порассказал… Но главное, что подводит наш танк, это — коробка скоростей. Ее надо немедленно модернизировать.
— Разве сможете вы это сделать, не нарушая процесса производства?
— Нет, это невозможно. Надо же вносить конструктивные изменения. Создавать новые детали.
— К черту! — закричал Васин. — К черту усовершенствования! Вы знаете, что идут ожесточенные бои у самой Москвы?
— Но нельзя же посылать на фронт танки с явными дефектами, — сурово сказал Махов. — Нас же всех потянут в трибунал и расстреляют, как вредителей.
— Да танки же стреляют, черт возьми! — закричал Васин. — И стреляют отлично! К тому же они почти непробиваемы противотанковой артиллерией врага. Как же можно в такой критический момент не посылать их на фронт? За это, как за саботаж, нас действительно могут расстрелять… Я предлагаю немедленно изготовить комплекты запасных шестерен для коробки скоростей и снабдить ими каждый танк. В танковых частях есть ремонтники. Они всегда смогут заменить выбывшие из строя части. Все, товарищи! Все! Разговор окончен! Никаких споров больше не допущу. Идите и работайте в поте лица! Больше танков! Как можно больше танков — вот задача сегодняшнего дня…
Глава четырнадцатая
На другой день Васин снова обошел весь завод вместе с руководителями отделов и помощниками. Выяснилось, что основные цехи не выполняют задание.
Особенно тяжелое положение создалось в третьем литейном, отливающем ведущие колеса танков. Этих третий литейный цех был «отобран» у соседнего завода и еще существовал как бы на правах пасынка. На него как-то не обращали особого внимания. Но как только начали собирать танки, третий литейный сразу сделался одним из самых главных цехов.