Вторжение
Шрифт:
— Работаю в указанном вами направлении, товарищ Сталин, — доложил писатель, сообразив поданный ему сигнал, как приказ прояснить обстановку. — «Великая Русь» будет в Ялте сегодня днем. Парни живы и здоровы, майор Ячменев с женою уже на борту. Но есть осложнения…
— Какие, понимаешь, осложнения? — встревожился Сталин.
— Непредусмотренная сюжетом девчонка, некая Оля Русинова, — объяснил Станислав Гагарин. — Сорвалась из дома… В Севастополе на борт теплохода я ее не пустил. Так она — вот негодница! — подалась автобусом в Ялту.
— Влюбилась в бравого майора, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Святое чувство, но добра сие никому не принесет. И не приносило. Ни мудрому Гёте, ни товарищу Сталину. Разве что Рокуэллу Кенту повезло с Салли. Но тот парень — истинный мужчина!
Вождь помолчал.
— Ладно, — сказал он. — Не препятствуйте. Пусть попадет на «Великую Русь». Дайте Ольге проявить себя. Пусть покажет пример остальным девчонкам. История, в какую она, понимаешь, встрянет, излечит ее от романтического чувства.
Утром была заполненная курортниками набережная Ялты, а «Великая Русь» стояла уже у причала. По набережной быстро проходил Олег Вилкс. На нем темные очки, прикрывающие огромный синяк, который он получил в ночной драке с бандитами.
— Олег! — услышал вдруг Вилкс Олин голос. Из-за киоска с кооперативными вещичками подавала ему знак Оля Русинова.
— Оля! Какими судьбами? — воскликнул Вилкс. — Неужели Анатолий Васильевич отпустил тебя в такую даль. Ты ж еще у нас маленькая…
До того Станислав Гагарин уже сообщил читателю, что Оля — дочь мичмана из бригады морской пехоты, в которой служили наши герои.
— Олег, хочешь мне помочь? — отчаянно и непреклонно спросила Оля.
— Я — морской пехотинец, Оля, десантник, — с акцентом ответил Олег Вилкс. — А это значит, что Вилкс есть настоящий мужчина и сделает для женщины все. Даже для такой маленькой, как ты… Я хотел сказать, не совсем еще взрослой.
— Мне надо туда, — проговорила Оля и кивнула головой на «Великую Русь».
— Туда? — удивился Олег. — А твой папа, наш славный мичман Русинов, знает о том, что ты находишься здесь?
— Конечно, — искренне соврала Оля, честно глядя в сомневающееся лицо Вилкса. — Папа и билеты купил мне на автобус. Мне в Новороссийск надо, с бабушкой плохо, а я билеты потеряла или вытащил кто…
Олег подозрительно, с вызовом оглядел прогуливающихся курортников: нет ли сейчас среди них того, кто обидел беззащитную девчонку.
— Тогда пойдем, — решительно сказал рижанин.
Вилкс забросил сумку за плечо и размашисто пошагал к причалу. Оля радостно, вприпрыжку побежала за ним.
— Выполнил вашу просьбу, товарищ Сталин, — мысленно доложил писатель, наблюдая за этой сценой. — Как говорится, не препятствовал… Теперь Оля на теплоходе. И да поможет ей Бог!
— На Бога надейся, а сам, понимаешь, не плошай, — отозвался вождь. — Она и вас еще выручит, эта девчонка. Пусть плывет, понимаешь, себе на здоровье.
В кабинете-салоне на теплоходе «Великая Русь» собрались на совещание отечественные, доморощенные, но уже по-настоящему опасные мафиози. Достаточно знакомый читателям главарь ударной группировки банды по кличке Шкипер сидел за письменным столом. На его голове лихо сидела фуражка-капитанка с крабом, одет бывший штурман был в белую рубашку с погончиками и линялые джинсы. На столе перед Шкипером лежали четыре прямые курительные трубки.
Нам уже известно: главарь банды — бывший судоводитель.
Это обстоятельство Станиславу Гагарину необходимо было постоянно учитывать и обыгрывать морскую ипостась Шартреза Бобика в последующих эпизодах. Вокруг Шкипера находилось около десятка уголовников и представителей теневого бизнеса.
— Наши главные пассажиры на борту? — спросил Шкипер. — Те, кого мы обязаны опекать…
Речь шла о тех дельцах, которым был организован побег из колонии. К ним прибавились и те, кто захотел уйти за кордон вместе с Бровасом.
— Да, — ответил один из подручных. — Мы поместили их в четырехместной каюте второго класса. Когда все закончится, переведем сюда, в люксовые каюты. Автандил Оттович сказал: «Пусть временно поживут в тесноте, в ранге соотечественников — строителей коммунизма».
Присутствующие ухмыльнулись.
— Отлично! Юмор босса, как всегда, неподражаем, — с чутошной долей иронии заключил Шкипер. — Главное: из графика мы не вышли, операция идет по плану. Меня лишь беспокоят эти пятеро лихих парней. Вы уверены, что стычка с ними — случайность?
— Конечно! — ответил Вырви Глаз. — Лоботрясы из категории сыночков.
— Не верится, — возразил ему бандит-коллега. — Один из них небрежно кинул сразу четверых моих мальчиков. Даю зуб против деревянного рубля, что это менты.
— Еще раз проверить, — жестко проговорил-приказал Шкипер Вырви Глазу.
Бандит, поугрюмев, согласно кивнул.
Наконец, «Великая Русь» выдала три прощальных гудка и степенно вышла из Ялтинского порта.
Имели место быть, как любил говаривать некогда редактор «Сельской молодежи» Олег Попцов, обычные сцены пассажирской жизни на палубе. Морские пехотинцы, прогуливющиеся пары, майор с Еленой Сергеевной. Пассажиры с интересом смотрели на удаляющуюся Ялту, гору Ай-Петри, гору Медведь. Перед майором и Еленой возник вдруг Андрей Павлов и проговорил:
— Здравствуйте, Елена Сергеевна, здравствуйте, товарищ майор.
— Здравствуй, Андрей, — Ячменев протянул руку бывшему сержанту.
Елена Сергеевна была смущена неожиданной встречей, но, разумеется, ей приятно увидеть на борту поэта-десантника, она осознавала: встреча их вовсе не случайна. Ненавязчивое, но явное ухаживание за нею Андрея, льстило самолюбию молодой женщины. Комбат спокойно посмотрел на Павлова, Андрей не выдержал взгляда, отвел глаза.