Вторжение
Шрифт:
Олег Вилкс. Увлекается живописью, рисует. Тут Станислав Гагарин предложил бы режиссеру обязательно вставить сцены, связанные с художниками, которые продают на набережной картины и рисуют там же портреты по заказу. Вилкс — рижанин. Влюблен в родной город. До службы работал на РАФе. Отец погиб в Атлантике, промышляя треску и морского окуня. Мать — радистка на приемном центре Латрыбпрома.
Спокойный, рассудительный парень, отличный боец, расчетливо расходующий и физическую силу, и боеприпасы.
Федор Иванов — вологодский
К недюжинной физической силе добавляется расчетливая хватка, она обнаруживается в те мгновения, когда положение становится угрожающим.
В обычное время нет парня благодушнее Иванова, надежного товарища и верного друга.
Поначалу писатель хотел ограничиться пятеркой матросов из морской пехоты и командиром батальона. Но потом, когда диктовал наброски к сценарию юной соотечественнице Ольге Шаровой, опытной несмотря на возраст стенографистке и доброй старательной машинистке, явилась мысль: а не ввести ли в действие саму Олю?
Так и материлизовалась художественной волей Станислава Гагарина недавняя московская школьница Ольга Шарова в необыкновенную девчонку Ольгу Русинову.
Автору, таким образом, эту, пятьдесят первую главу пришлось несколько продолжить.
И снова Казачья бухта в Севастополе.
Казармы, военный городок морских пехотинцев. Майор Ячменев спешил в штаб. Навстречу ему пробежала Оля Русинова, ученица одиннадцатого класса.
— Здравствуйте, Александр Иванович, — поздоровалась Оля.
— Здравствуй, Оленька, — улыбнулся майор и озабоченно прошел дальше.
Оля смотрела ему вслед. Она была по-девчоночьи влюблена в этого человека.
Девушка знала Александра Ивановича всю жизнь, ибо полилась и выросла среди морских пехотинцев.
…Ученики местной средней школы, в числе которых Оля Русинова, с живым интересом следили за ходом показательных выступлений морских пехотинцев. Против майора Ячменева вышла пятерка десантников, которых командир батальона молниеносно вырубил различными приемами.
Русинова восторженно хлопала в ладоши.
…Оля сидела за партой в классе. Александр Иванович стоял у карты мира и увлекательно, образно ведал ученикам о тех местах, где ему удалось побывать с морскими пехотинцами. Майор Ячменев был в парадной форме морского пехотинца, боевые награды на груди.
Надо ли рассказывать, какими глазами смотрела Русинова на заслуженного героя…
LII. НАСТАВЛЕНИЯ
Мир жесток, в нем нет места человеколюбию и так называемому гуманизму. Последний выдумали мы, дабы скрыть истинные наши цели.
Вот принципы, которыми наделили первых последователей Закона космические Конструкторы Зла:
Лучше больше и лучше.
Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Лучше хоть что-нибудь, чем ничего.
Получать лучше, нежели отдавать.
Сделай для меня вопреки закону, а я тебя отблагодарю.
Победа ради жизни, а не жизнь ради победы.
Падающего толкни.
Все покупается и продается.
Учитывайте, что аборигены — упрямые твари. Имейте в виду: они ленивы, поэтому всегда спешат. Все проблемы варвары пытаются решить разом, жертвуют малым ради решающей, как им кажется, большой победы. Но такая победа либо не приходит вовсе, либо, побеждая, они оказываются у разбитого корыта.
Нам надо исповедовать тактику малых побед, хотя мы не против и больших.
Малая победа — тоже победа!
Русские и остальные твари в России не умеют ни руководить, ни подчиняться, они — генетические саботажники. Варвары завистливы, ненавидят соотечественников, когда те чем-либо выделяются из серой толпы. Они разорвут каждого, на чью непохожесть мы им укажем, наклеим ярлык и объявим виноватым.
Когда дерутся двое русских, татарин с башкиром, гагауз с молдаванином, киргиз с узбеком — выигрываем мы!
Постоянно натравливайте русских друг на друга, украинцев на русских, литовцев на поляков! Возбуждайте и подогревайте в варварах зависть, подозрительность, комплекс неполноценности, националистическое чванство!
Но делайте сие под прикрытием доброжелательности, незаметно и тонко. Пусть они дерутся между собой, мы всегда должны оставаться над схваткой, продолжая стравливать нации, как собак, разжигая одну нацию аборигенов и натравливая ее на другую разновидность варваров.
Русские не умеют просить, считая сие унижением, хотя сами давно унижены и разорены нашими революционными экспериментами над ними. Мы же всегда помним: «Всякое унижение есть благо, если оно дает прибыль». Ради достижения нашей цели можно и унизиться, мы умеем унижаться с достоинством.
Нет аморальных целей, если они способствуют утверждению тех, кого избрали галактические силы! Ибо сама цель освещает любые средства, используемые нами.
Варвары глупы и грубы. Собственные глупость и грубость аборигены именуют честностью и порядочностью, нравственными принципами. Неумение и нежелание приспосабливаться, менять поведение в зависимости от ситуации, отсутствие гибкости, изворотливости ума варвары называют быть самим собой, необходимостью быть принципиальными.