Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Женщины передвинули горшки с цветами и ржавые консервные банки, в которых сохли цветы, оставшиеся от прошлого воскресенья. Эмилия суетилась и заискивала, как побитая собака, которая хочет снова войти в милость к хозяйке. Луиза упрекнула её недовольным тоном:

— Оба ваших сына опять куда-то удрали, а здесь так и не появились. Их не убудет, если они придут на могилы.

— Вы знаете, в чём дело, — вступилась за них Эмилия, — у выхода они оказались вместе с другими детьми. Ну что с ними поделаешь?

— С такими доводами можно и Иуду простить. Если б я своих так воспитывала, из них бы выросли те ещё негодяи. Какие-то они всё-таки бессердечные. К тому же, когда они чувствуют, что им потакают, они поступают так, как им заблагорассудится.

Эмилия, склонившись над надгробной плитой своего свёкра, тихо заплакала. Ничего не видя от слёз, скованная из-за съезжающей ей на брови громоздкой шляпы, она чуть было не разбила горшочек с гортензиями. Луиза, усмехнувшись, продолжала:

— Не знаю, кем они станут в будущем. Во всяком случае, неплохо же они начинают. Не уделить умершим родственникам хотя бы пять минут

в неделю — какой стыд! Как говаривала моя тётушка Анаис: «Кто к мёртвым непочтителен, конец того мучителен». Как подумаю, бедный дедушка…

Луиза чуть было не сказала: «Бедный дедушка, он так их любил», но вовремя вспомнила, что тот умер более чем за десять лет до рождения своих внуков. Тут она заметила слёзы Эмилии и поторопилась отправить её к источнику за водой, чтобы та, пройдя мимо рассеянных по кладбищу групп людей, своим заплаканным лицом публично подтвердила бы, как в семье скорбят по усопшим и хранят им свою верность. Сама она не стала бы ломать такую комедию, но раз уж представился случай, подчинилась своей привычке не давать ничему пропадать.

Источник находился в нижней части кладбища, рядом с домиком Реквиема, расположенным у самого края поля, где он стоял посреди небольшой рощицы в окружении естественной изгороди. Реквием стоял на пороге, устремив взгляд к небу.

— Так, значит, теперь ты остался совсем один, мой бедный Реквием? — сказала Эмилия.

— Она должна была уйти, — вздохнул Реквием. — В её мире человек не волен распоряжаться собой. Здесь она была только прохожей.

Он подошёл и взял у неё из рук сосуд, чтобы наполнить его водой из источника. Эмилия поблагодарила его. Она сказала, что в корсете ей было бы трудно нагибаться. Реквием встал одним коленом на землю и погрузил банку в холодную воду. Поднимаясь, он взглянул на свой дом и жестом показал на него Эмилии.

— Я больше не узнаю своего дома. Когда в нём была она, повсюду росли цветы. С утра до вечера звучали песни. Она пела словно птица. Нужно было видеть её, всегда в платьях, как у принцессы, и выглядела она, как никто здесь не выглядел. Что её смущало, так это то, что мне далеко до её образованности. Первое время, когда она была здесь, я часто пил гораздо больше, чем следует, я могу это сказать теперь, когда остепенился. Ну а ей было неприятно. Опять нажрался, — говорила она. У неё-то манеры, как у барышни, и мне было стыдно. Вот так я и бросил привычку напиваться. А какая она красивая. Принцесса, да и только. Мадонна.

— У каждого свои заботы, — сказала Эмилия.

Реквием прошёл вместе с ней несколько шагов и у тропинки, ведущей наверх, к кладбищу вручил ей её ношу.

— Я всё-таки зайду к Жюде, — сказал он, прощаясь.

Летом по воскресеньям Жюде выставлял во дворе своего заведения под сенью акаций два длинных деревянных стола. Во время мессы там сидели безбожники, а при случае забредали после службы и добрые христиане. Впрочем, и те, и другие, как правило, приходили сюда скорее днём, чтобы посидеть за столиками более вольготно. Пьющих по воскресным утрам редко бывало больше дюжины. Дойдя до кафе Жюде, Арсен заметил сидящего в конце одного из столов Вуатюрье, а рядом — жениха его дочери Бейя. Мужчины молчали и, казалось, ощущали едва ли не неудобство оттого, что находились рядом. На другом конце того же стола сидела группа из четверых мужчин, но Вуатюрье не желал вводить Бейя в общество своих обычных сотрапезников и предпочитал скучать со своим будущим зятем с глазу на глаз. У Арсена было время поразмыслить, стоит ли ему зайти к Жюде или нет. Наперекор своему желанию вернуться домой, он всё-таки вошёл во двор кафе и ловко завязал разговор с Бейя. Мэр воспользовался возможностью отойти к другим завсегдатаям кафе, которые были признательны ему за то, что он не навязывал им общество парня, поведение которого они сурово осуждали. К тому же, можно было предположить, что Вуатюрье, сидевший с отсутствующим и озабоченным видом и почти всё время молчавший, жалел о том, что дочка выбрала ему такого зятя. Его мысли и в самом деле были далеки и от них, и от кафе Жюде, но Бейя к этому не имел никакого отношения. Ужас ситуаций, предлагаемых античными и шекспировскими трагедиями, равно как и драмами Александра Дюма, показался бы вполне заурядным по сравнению с тем ужасом, в котором беспомощно барахтался Вуатюрье после того, как увидел Вуивру. Перед глазами его засияли вечные истины религии, и в соответствии с неумолимой логикой причинно-следственных связей, более чем очевидных для его рассудка, появление Вуивры стало разрушать его республиканские, антиклерикальные и прогрессистские идеалы. Однако при этом он поклялся, что, опираясь на ад, будет вместе со своим депутатом-либералом бороться против Бога ради вящей славы демократической светской республики. Подобно всем героям, он знавал моменты отчаяния и разочарования. Порой его тянуло к Христу и к Пресвятой Деве, и тогда он садился на велосипед и ехал в церковь, чтобы броситься к стопам Спасителя, поцеловать край платья святой Филомены или сандалии святого Франциска-Ксаверия. Но по пути он приходил в чувство, начинал думать о наглом торжестве реакционной клики, о разброде среди его верных избирателей и о собственном смущении при встрече со своим депутатом, который будет печально смотреть на него, поглаживая чёрную бороду. И тогда, смиряясь с компромиссом, он осенял себя за кустиком крестным знамением и утолял духовную жажду молитвой «Аве», которую бормотал, сложив ладони, порой вверяя свою судьбу Господу, хотя и продолжал отстаивать дело, в безнадёжности которого был уже уверен. «Господи, — говорил он, — ведь всё, что я делаю, я делаю ради справедливости». Вечерами, сидя у себя дома после ужина, когда прислуга уходила и Вуатюрье оставался наедине с дочкой, он опять брался закаливать своею решимость, вспоминая о борьбе и унижениях минувших лет. «Эти свиньи хотели над нами властвовать. В те времена сутана была везде. Нигде не было покоя от кюре. Священник совал свой нос повсюду, даже под наши одеяла. Он докучал и мэрии, и советникам, в его руках были школьный учитель, деревенский полицейский, путевой обходчик, сборщик налогов, мировой судья. Члены его клики обладали всеми правами и затыкали нам глотки. Боже мой, это не должно повториться!» Он чувствовал, как в нём шевелятся какие-то философские аргументы, которые он пытался сформулировать, но выразить их словами так и не удавалось и они оставались бесформенной глыбой. Роза, заметив непонятное ей изменение настроения у отца, воспользовалась случаем, чтобы сообщить ему о притязаниях Бейя. В другое время Вуатюрье ни за что не согласился бы иметь зятя, который, напомадившись и понавесив колец, отлынивает от сельского труда. Но поскольку в душе Вуартюрье не было покоя, а ум его был занят святотатственной борьбой, ему хотелось, чтобы хотя бы в доме его царил мир. После довольно вялого сопротивления он согласился.

По дороге из церкви мимо кафе прошли сёстры Муано, и собутыльники мэра обменялись улыбками при виде трёх старых дев, считавшихся самыми набожными во всём приходе. Вуатюрье, схватив стакан, вынул оттуда едва не утонувшую в нём муху и, подняв её вверх, как просфору, продекламировал: «Agnus Dei, qui tollit peccata mundi, miserere nobis» [2] . От грубой шутки лицо его стало мертвенно-бледным, а ноздри сжались. Сравнение показалось дерзким, но оно рассмешило публику. Несмотря на то что шутка слегка шокировала собутыльников, они признали в ней своего рода неусыпный юмор, который восприняли как некую гарантию. Для Вуатюрье же речь тут шла вовсе не о шутке, но о преднамеренном богохульстве, последствия которого он взвесил с трезвым ужасом в глазах. Он видел, как целится ему в грудь меч господень, как с гадливостью отворачиваются от него Дева Мария, святая Филомена и святой Франциск-Ксаверий, а дьявол ставит котёл, чтобы варить его на вечном огне. Со сверхчеловеческим героизмом он предпочёл навлечь на себя бесповоротное проклятие, чтобы остаться верным своим светским идеалам и тем самым заслужить уважение окружного депутата. «Вуатюрье, — скажет ему депутат, — вы мученик за дело радикалов, но ваши вечные муки будут не напрасны, так как именно благодаря храбрецам вашей породы в один прекрасный день мы вышвырнем попов за дверь». Ну и ещё депутат, может быть, постарается, чтобы Вуатюрье наградили орденом Почётного легиона.

2

Агнец Божий, иже взял на себя грехи мира, помилуй нас. (лат.).

Арсен сидел на другом конце стола, и ему даже говорить-то особо не пришлось. Слабость Бейя заключалась в сангвиническом темпераменте, фатовстве неоценённого по достоинству хлыща и в безусловном краснобайстве. Достаточно было одного умело вставленного слова, чтобы выудить у него все его тайны. Впрочем, Арсен узнал не больше того, что ему было уже известно. Роза Вуатюрье была для Бейя невестой, на которой останавливают свой выбор за неимением лучшего. Он, однако, опасался, что этот брак не только не даст ему свободы действий, но ещё и поставит его в зависимость от тестя, обречёт на работы в поле. С другой стороны, Роза не была красавицей и вызывала в нём весьма умеренные чувства. Арсен предоставил ему самому дойти в разговоре до Вуивры и, наконец, Бейя же с притворной недоверчивостью спросил Арсена, уж не видел ли он её.

— Я встречаю её частенько, — ответил Арсен. — Даже беседовал с ней. Только пусть то, что я тебе сказал, останется между нами.

Красное лицо Бейя стало тёмно-красным, а глаза его заблестели.

— А как её рубин?

— Лакомый кусочек. Я хорошенько рассмотрел его вблизи. Он стоит того, чтобы его заполучить, но только в одиночку это не получится. На днях у меня была прекрасная возможность. Если бы как на грех не заболела нога, я бы рискнул. Только, как ты, наверное, догадываешься, тут нужны быстрые ноги.

— Ну если надо побегать, — заметил Бейя, — то ты меня знаешь. Вряд ли кто-нибудь в округе бегает с такой быстротой, как я.

Арсен ничего не ответил, покачал головой, и, взглянув на часы, поднялся из-за стола.

14

В следующую субботу Арсен и Юрбен, вернувшись с поля и поужинав хлебом с сыром, около восьми вечера выехали с фермы на повозке, гружённой кирпичом, черепицей, брёвнами и прочими строительными материалами. Она оказалась такой тяжёлой, что лошадь с трудом тронулась с места. Арсен, который уже давно сделал заказы плотнику и столяру, решился сообщить о своих проектах только два дня назад. Речь шла о том, чтобы построить Юрбену дом на общинных землях Ревейе. В Во-ле-Девере по обычаю любой человек без крова, будь то местный или чужак, имел право построить себе дом на общинных землях и владеть им, пользуясь всеми исключительными правами собственника, но лишь при условии, что построен он будет за одну ночь. Это условие было не только ограничительной мерой предосторожности. Оно также обеспечивало алиби коммуне, поскольку ведь не могла же она уступить просто так часть своего имущества, пусть даже в пользу бездомного, и не испытывать при этом чувства стыда. Если же дом вдруг возник за ночь, то тут уж коммуне не следовало упрекать себя за отказ от собственности во имя милосердия. Её ставили перед свершившимся фактом. Арсен выбрал для стройплощадки прилегающий к дороге участок общинных лугов, в сотне метров от дома Мендёров. Сквозь деревья Юрбен мог видеть и дом Мюзелье, в котором проработал тридцать лет. Выбор стройплощадки имел ещё и то преимущество, что дом стал бы бельмом на глазу для Мендёров, имевших обыкновение выпускать на это место свиней.

Поделиться:
Популярные книги

Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Нова Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.75
рейтинг книги
Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

СД. Восемнадцатый том. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
31. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
6.93
рейтинг книги
СД. Восемнадцатый том. Часть 1

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Темный Лекарь

Токсик Саша
1. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь

Романов. Том 1 и Том 2

Кощеев Владимир
1. Романов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Романов. Том 1 и Том 2

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

По дороге пряностей

Распопов Дмитрий Викторович
2. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
5.50
рейтинг книги
По дороге пряностей

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Седьмая жена короля

Шёпот Светлана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Седьмая жена короля

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3

Магнатъ

Кулаков Алексей Иванович
4. Александр Агренев
Приключения:
исторические приключения
8.83
рейтинг книги
Магнатъ

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

Любимая учительница

Зайцева Мария
1. совершенная любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.73
рейтинг книги
Любимая учительница