Введение в человечность

А.Б.

– Знаю, - ответил я.
– Это типа клопов у людей. Только воображаемые. В общем, ругательство. А про нах... Он, этот Кабаков, просто переехать хочет, потому что ему здесь, в коммуналке, жить надоело. Нобелевскую премию получит - это много-много денег - обязательно новую квартиру купит. Свою. Книга же рекордов не Нобелевская, как ты все напутала, а Гиннеса, в ней все необычные штуки печатают. У нас на Зине Портновой она есть. Петр Антонович Анне Андреевне на Новый год подарил, чтоб эрудицию пополнять фактами из жизни замечательных

людей. Там куча интересностей. Где, например, стоит самый высокий дом и кто его построил.

– Да ну?!
– восхитилась Чкаловская. Я последнюю фразу сказал специально для нее, пусть порадуется любопытным фактам.

– Вот тебе и ну! Рассказывай лучше о своей программе. Технические достоинства Кабакова и позже обсудить можно.

– Короче, Супер мне показал какие кнопки нажимать надо, чтобы эту программу запустить.

– И ты запомнила?
– подколол ее я.

– Что ты?!
– искренне хмыкнула Муша.
– Я ж не гений! Просто пометила кнопки в определенной последовательности. Так что, будет все путем, не переживай... Или ты боишься?

Я на минуту задумался. Ведь и правда, если то, что говорит Чкаловская - не ложь, то с запуском этой программы вся моя жизнь коренным образом переменится. Меня начнут понимать люди, передо мной откроются перспективы, о которых я до сих пор и мечтать не мог. Исполнятся мечты... С другой стороны, как на такой мой поступок отреагируют тараканы, живущие в своем тесном мирке, собирающие плесень и думающие только о еде и сексе... Сексе... Золя... Я отмахнулся. Клоп с ней, с этой Катерпиллеровой шлюшкой.

– Нет, Муша, я не боюсь, - решительно проговорил я.
– Дом мой далеко, жизнь моя скучна и безынтересна, так что давай запускать... Постой. А ты? Как же ты? Ведь ты понимаешь, что и тебя ждет участь изгоя. Или нет? Ведь твои мухи проклянут тебя...

– За меня не беспокойся, - грустно улыбнулась Чкаловская, - я всю ночь думала и поняла то же, что и ты сейчас. Исполнение мечты требует жертв. Так? Вот я и жертвую коллективом. Есть, правда, проблемка...

– Какая?
– с интересом спросил я.

– Вася, - ответила Муша.
– Он ведь пока не знает о наших с тобой планах. А вдруг ему не понравится, а? Поубивает нас...

– Кто не рискует, тот не срет в шампанское. Поехали. Что надо делать?

Глава седьмая. Эксперимент, который чуть не постигла неудача

А сделали мы следующее.

Муша села мне на спину, ухватилась своими лапками за мои крылья и попробовала поднять в воздух. Получился этакий летающий живой бутерброд, наподобие дирижабля. Мухе, конечно, было тяжело (не то, что мне), но теперь нашего общего веса должно было хватить для того, чтобы нажимать кнопки, а скорости передвижения - для быстрого ввода программы.

Чкаловская по запаху ориентировалась изумительно,

поэтому процедуру мы провели почти моментально. Слава Богу, наш Вася, как и таинственный программист Кабаков из второй квартиры, компьютер на ночь не выключал.

Поставив меня на столешницу и разжав лапки, муха уселась рядом со мной и, отдышавшись, проговорила:

– Теперь, Гомемнон, нам только ждать остается.

– Чего ждать?
– не понял я.

– А того, когда Вася проснется и к компьютеру подойдет. Стоит ему взглянуть на монитор, как он запрограммируется на взаимоотношения с нами, насекомыми и членисто... этими?

– Членистоногими?
– предположил я.

– Во-во, - жжикнула Муша, - членистоногими. Это слово мне Супер сказал, когда я его насекомым назвала. Мол, он и не насекомый вообще, а этот, членисто... Не важно, пусть будет членистый. Мне все равно. А Вася теперь прославится, если не дурак.

– Почему ж это он дурак?
– обиделся я за симпатичного мне человека, который вчера так ловко кидал кости в тупого Бруска.

– А потому, что не работает нигде, а только жрет, пьет, срет и спит. Как мы, мухи.

– А вы разве дуры?
– улыбнулся я.

– А разве умные?
– в моем же тоне ответила Чкаловская.
– Кстати, это утверждение меня не касается. Я ведь особенная, так? Меня даже Супер есть не стал. Сказал: "Воняет от тебя, Муша, как из общественного сортира, тебя даже пробовать противно. Так что, давай дружить. Авось пригодимся друг другу. Ты мне своих коллег ведешь, а я тебя всяким своим Суперским штучкам учу".

Я не верил своим усам (они у нас как у вас уши, только еще сложнее устроены).

– И ты согласилась продать родню за суперские штучки?!
– внутри меня все вскипело.

– Что ты?!
– возмутилась Чкаловская.
– Я ему ответила, что на подобные меры пойти не могу, потому как берегу честь смолоду.

– А он?
– не унимался я.

– А он сказал, что в таком случае будет со мной дружить просто так, бескорыстно. Потому что все равно нет других пауков в нашем доме, ближайшим родственникам - скорпионам, здесь не климатит, а без живого общения можно с ума сойти.

– А-а, - кивнул я успокоившись, - тогда ладно. Я уж было подумал, что...

– ...я иду к цели, ступая по головам? Нет, Гомемнон, я из порядочной семьи, ты меня, пожалуйста, не пачкай.

– Прости, что сомневался, - извинился я и посмотрел в сторону дивана.
– Интересно, когда этот человек проснется?

– Сейчас, хочешь?
– озорно жужукнула Муша.

– Хочу!
– весело крикнул я.

– Тогда наблюдай!
– скомандовала Чкаловская и, взяв низкий старт, с разбегу взлетела в воздух. Покружившись пару минут под абажуром, должно быть, набирала обороты, она с диким шумом спикировала вниз, прямо в Васину пятку, торчавшую из-под одеяла, и с глухим щелчком об нее ударилась.