Вверх тормашками в наоборот-3
Шрифт:
Ренн молчит. Изучает тактику, плотно сжав губы. Уворачиваться легко. Лишь бы волны силы не вышли за грань. Не зацепили тех, кто остался за кругом.
Твердь гудит тревожно, бьётся, как птенец, что пытается пробить скорлупу и выйти на волю. Что родится, если лопнет скорлупа тверди?..
У старого мага слабые ноги. Зато искусные руки и пальцы. Вот уже левая рука висит плетью, парализованная задевшим слегка заклинанием. Но это ерунда. Зато внутри набирает обороты бурлящая сила. Ренн и с одной рукой справится. Он не будет мелочиться. Вложится в
Выпады противника всё чаще, искуснее, быстрее. Голос мага звучит громко, когда он произносит слова. Воздух становится плотным, замедляет движения. В какой-то момент Ренн понимает: ещё немного – и он застрянет, как мухина в паутине. И тогда враг добьёт его. Но пусть: чем слабее он кажется, тем больше преимуществ: в груди уже тесно настолько, что нет нужды дышать.
– Молись своим богам, псёнок! – маг готовится убить его. И тогда Ренн пригибается и здоровой рукой бьёт по ногам. Вкладывает в простое движение всю силу, что копилась и зрела.
Вихрь огромной силы вырывается наружу, радуется своей свободе, кружит по гигантской спирали и сбивает противника. Тот падает, как срубленное дерево. Бьётся головой о гладкие камни. Ренну не нужно смотреть: у мага, считай, нет больше ног. Кости раскрошены в пыль, смешались с мышцами и сухожильями.
Одной рукой Ренн поднимает оглушённое тело в воздух. Высоко. Выше своей головы. Маг пытается ещё сопротивляться, делает руками неловкие пассы, но они уходят в никуда. Одно движение – и вот враг уже связан парализующим заклинаньем, спеленан, как ребёнок.
– Стихай, – булькает маг, пуская кровавые пузыри изо рта.
– Да, – впечатывает в него единственное слово Ренн и опускает резко руку. Тело, содрогаясь, корчится на отполированных тысячами ног булыжниках. Жизнь уходит из несовершенного тела толчками. Сила разливается в воздухе.
– Лимм! – звенит высокий женский голос, и тонкая фигура кидается вперёд, пересекая круг. Это нарушение, но поединок уже почти окончен.
– Кудряна, – шепчут окровавленные губы, а зелёные глаза, что уже подёрнулись холодной коркой смерти, смотрят, не отрываясь, на маленькую женщину, что склонилась над ним.
– Да. Это я. Ты помнишь меня, Лимм. Я рада, что не забыл. Не виделись с тобой четверть века, а ты помнишь.
– Не забывал тебя никогда, – слова даются ему с трудом.
– Но бросил, как ненужную вещь, как только наигрался, натешился. Перешагнул. Ради чего, Лимм? Ради этого? – мать Ренна обводит площадь рукой.
– Дай мне умереть, Кудряна. Ты знаешь. Дай. Жаль, сила уйдёт в никуда.
– Ну, почему в никуда? – холодно возражает она и поворачивает голову к застывшему Ренну. – Это твой сын, Лимм. А это, – находит она глазами тонкую фигуру Рины, что стоит у края круга, – твоя дочь.
Мага начинает трясти. Он силится подняться, хоть это и невозможно. Затухающим взглядом он смотрит на дочь, а затем на Ренна.
– Сын? – улыбается он, оскаливая жёлтые зубы. – Ты убил меня, сын. Ты достоин.
Тело его обмякает и затихает на миг. А затем
Твердь под ногами вздрагивает и начинает стонать, как огромное раненое животное. Рушатся соседние с площадью дома. Вздыбливается булыжник. Столб в центре разрастается вширь.
Очнувшийся Ренн успевает вытолкнуть за круг мать и оттянуть от края сестру. Звук взрыва закладывает уши. Люди и нелюди падают, гнутся к тверди – это, сожрав тело мага, заполоняет собой круг поединка ослепительно голубой столб, который уже вряд ли смогут обхватить десять пар соединённых между собой человеческих рук….
Глава 49. Сила, способная спасти мир
Геллан
– Этого я и боялся, – безжизненным голосом произносит Айбин, разглядывая уродливый пульсирующий столб в центре площади. Он настолько ярок, что окрашивает в голубой цвет всё, до чего дотягивается.
Геллан пока не может ответить. Он в оцепенении. Ему трудно сложить воедино фрагменты. Ренн – брат. Лимм – отец. Что-то не сходилось в головоломке, а он никак не мог сообразить, понять, осмыслить, найти нестыковку и либо опровергнуть услышанное, либо принять действительность.
Он не понимает, о чём толкует Айбин: слова кровочмака проходят мимо сознания.
– Кудряна хорошо сделала, мудрая женщина. Если бы не она, уже б не было Зеосса.
Геллан тревожно вглядывается в Ренна и Рину. Ренн убил своего отца. Как жить дальше с таким грузом? Он не был уверен, что Кудряна поступила мудро, раскрыв тайну.
– Не знаю, – делится он сомнениями. Люди в шоке, столб бьёт мощью в небеса. Земля под ногами дрожит.
– Кудряна только что спасла Зеосс от неминуемой гибели, – повторяет Айбин. – Когда умирает маг, его сила должна обрести источник. Иначе уходит впустую. У Лимма выбора не было: ни друзей, ни родных, с кем бы он захотел поделиться. Всё ушло бы в разрушающий столб. А так маг передал наследство детям. Хотел на двоих, но у него не получилось. Энергия потянула, забрала свою часть, поглотила, до чего смогла дотянуться. И это только начало. Сейчас источник очнётся и будет искать, чем поживиться.
В подтверждение его слов, твердь тряхнуло сильнее. Столб начала превращаться в огромную спираль-воронку, куда, как магнитом, потянуло птиц.
– Это… Жерель? – спросила Дара.
– Похоже, – прищурил один глаз кровочмак. Только Жерель не всегда зло. У неё свои законы. А здесь – всплеск первобытной силы. Неконтролируемой. Появись она в другом месте, возможно, не так страшно было бы. А так… основные энергетические магистрали рушатся. Сеть трещин пройдёт по всему миру. И когда столб нажрётся, станет мощнее, он разорвёт Зеосс на куски.