Вверх тормашками в наоборот-3

Ночь Ева

Дара

Иста готовила летающий аппарат с такой тщательностью и серьёзностью, словно ракету собиралась запускать в космос.

– Я усовершенствовала небоход. Он достался мне в плачевном состоянии, приходилось многое делать наугад, методом проб и ошибок. Небоход поднимается в воздух с помощью газа и энергетического кристалла. Были проблемы с управлением, и взлётом, пришлось повозиться, чтобы эта неповоротливая махина летела, как надо и приземлялась без проблем. Скажу откровенно:

если бы не добровольные помощники, вряд ли бы я справилась.

– Нашлись те, кто не побоялся? – в глазах Иранны интерес. И я её понимаю. Оказывается, Зеосс сопротивляется всему новому или неизвестному. Люди не хотят использовать всякие удобные штуки, предпочитают магией шарахать.

– Мохнатки, – бросает на муйбу мимолётный взгляд Иста. – Они… не так зависимы от внешней магии и умеют быть благодарными. Я покупала их и давала свободу. За подобную цену они охотно участвовали в моих экспериментах. Как оказалось, всё не зря.

– Ничто не происходит просто так, – поддакивает Иранна и проводит ладонью по гладкому боку нашей надежды.

– Думаю, раньше небоход управлялся по-другому и мог находиться в воздухе недолго. Сейчас он будет лететь сколько нужно. Лишь бы хватило мощности энергетического кристалла, но об этом я позаботилась. К тому же, Остров Магов не так далеко, как кажется. Да и по воздуху до него добираться ближе, чем дорогами Зеосса. И потом нет нужды добираться морем. Искать корабль. Договариваться с прибрежной охраной. К магам просто так не попасть.

– Откуда ты всё это знаешь? – не удержавшись, спрашиваю Исту.

Сайна улыбается, как Джоконда, – загадочно. От нетерпения хочется встряхнуть её хорошенько. Никогда не умела терпеть.

– Пришлось однажды побывать там.

Больше из неё и слова не вытянешь – вижу по лицу, но и этого достаточно: она точно знает, что мы туда доберёмся. Это и успокаивает, и заставляет не задавать лишних вопросов.

Двое суток мы грузили вещи и провизию. Двое суток решали, кто поедет с нами. Все прямоходящие наотрез отказались оставаться в гостеприимном замке Исты.

– Нужно пройти путь до конца, – кратко изрекла Алеста. – Свернуть сейчас – значит предать, не исполнить предназначение.

И никто не осмелился спорить с ней. Алесте досталось в последние дни. Ренн сторонился людей, и ей стоило большого труда хоть иногда приближаться к нему. Он не гнал её, но часто прятался, чтобы пережить противоречия, что терзали его душу.

В последний день всё решилось само собой: в себя пришла Челия и очнулась Росса. Оставался всё в том же полубезумном состоянии Тинай, но Пиррия тоже не захотела остаться.

– Вместе, – изрекла она, нежно поправляя кудри Тинаю. – Самое правильное и единственное решение.

Она почти ни с кем не общалась. Сторонилась. Но та, прошлая Пиррия, и теперешняя не имели ничего общего между собой. Вернувшаяся сила не убрала шрамы с её лица и тела и не сделала её прежней заносчивой эгоистичной стервой.

– Я…

хочу попросить прощения, Геллан, – сказала она вечером. – За всё. Вы все были добры со мной. Не стали считать обиды и стали семьёй. Приняли как есть и не оттолкнули. Не сдали в приют.

– У тебя есть семья, Пиррия, – Геллан говорит это так, что хочется расплакаться. Он умеет – проникновенно заглядывать в самую глубину души.

– Знаю, – прячет бывшая сайна глаза. – Стыдно. Страшусь показаться им на глаза. Наворотила дел…

– Они любят тебя. А остальное… нужно пережить. Как позор, из-за которого не умирают, а становятся сильнее. Признать свои ошибки – тоже сила. И за это не судят. Жители Верхолётной долины добры. А твой замок стоит одинокий. Своими делами и помощью ты сможешь загладить вину и снискать уважение.

– Я подумаю, – Пиррия всё так же не поднимает глаза. – Очень сложный шаг. К тому же, у меня сейчас Тинай. Я ни за что не брошу его. Он сейчас птица в теле человека. Возможно, нам понадобится нечто большее, чем горный воздух и пустынный замок сайны. Тем более, что я не хочу быть сайной. Я бы стала муйбой, если б сумела или доросла.

И ещё одно событие случилось вечером, накануне полёта. Айбин принял свою истинную ипостась. Это переполошило всех обитателей замка. На него смотрели с опаской и ужасом. Но никто не посмел кинуть камень или заклеймить словом. Он стоял рядом с ними. Там, у пропасти, мы все стояли плечом к плечу. Чувствовали себя единым целым. И тогда никто не возразил против помощи мохнаток или деревунов, кровочмаков или Челии.

Разные, разобщённые, сломленные мракобесием, погрязшие в унижении, сейчас люди учились смотреть друг на друга иными глазами.

– Я больше не буду прятаться, – заявил Айбин.

Его боялись. От него шарахались. Но я видела, видела, как прорывалось сквозь негативные эмоции восхищение. Трудно отвести глаза, когда перед тобой неимоверно красивый и притягательный кровочмак.

Не знаю, какие чувства клубились внутри моих сотоварищей, а я волновалась. Шутка ли: допотопный какой-то небоход, от которого не знаешь, чего ждать.

– Всё будет хорошо, – сжал мои плечи Геллан, и я не то, чтобы успокоилась, а просто позволила себе верить.

– Готовы? – сияла глазами Иста. Она походила в тот момент на богиню – не меньше: вдохновенная, с горящим взглядом, тонкая, но сильная. У неё даже румянец на худом лице прорвался.

Бесшумно распахнулась на две створки крыша – разъехалась, подчиняясь то ли её магии, то ли скрытому механизму. Я видела, как улыбается Иста – всё та же загадочная улыбка Джоконды.

А затем она села в кресло у штурвала и плавно подняла небоход в воздух. Мы взлетали вертикально. Плавно. Невероятные ощущения! Поднимались медленно. Слышали крики оставшихся внизу. Люди и нелюди махали руками. Страх и восторг. Они никогда не видели ничего подобного. Наверное, им ещё многое предстоит увидеть и узнать.