Выбери меня
Шрифт:
— Твои избранная! — прошипела Ремизель. — Зато дурацкий конкурс помог найти ведьмовское недоразумение. Сама выдала себя, понадеявшись, что лист с проклятьем попадет в руки баронессы. Какая разница: петь, вышивать, злые стишки слагать, если и так все ясно. А других оставила, чтобы шпионы помучились. Не собираюсь облегчать им задачу.
А еще, Олистер, я впервые сожалею, что она не моя дочь! В ней есть политический дар, выдержанность и тонкое коварство!
— Если вы от нее в восторге, от чего же позволили зачитать мерзкий
— Это урок. Будущая королева всегда должна быть идеальной. Даже на смертном одре.
Принц смотрел на мать.
«И к чему речь о смерти? Да вы еще лет пятьдесят будет здравствовать! О, Всевидящий! Властной королевы хватает, а если она с Кризель сойдется — изведут меня!»
— Видел ее каракули?
— Да, — кивнул сын.
— Найми ей учителей! И вообще, сделай же что-нибудь, чтобы растопить лед между вами!
— Но что?!
— Не дурак — придумай сам!
Раздосадованный словами матери, Олистер шагал к конюшне. Быстрая езда, когда ветер в лицо, лучше всего приводила в чувства, но по дороге спохватился:
«Хотела научиться держаться в седле? Замечательно! Зачем что-то придумывать, если подходящий повод на виду?» — и бросил личному слуге, следовавшему по пятам: — Передай баронессе Лавире приглашение на конную прогулку. Скажи: отказ не принимается, и чтобы торопилась!
Лично выбрал для нее смирного мерина, мужское седло и стал дожидаться прихода Кризель. А чтобы не скучать, нарезал круги на строптивом игреневом жеребце.
Когда заметил ее у левады, остановился.
— А где локоны? — спросил, оглядев ее странную прическу.
— Не успела. Могу вернуться после того, как приму более надлежащий случаю вид, — пробурчала она, не особенно радуясь, что сам принц соизволил пригласить ее на прогулку.
«Нахалка! — подумал с досадой. Все же ожидал более радужной встречи. — Могла бы из приличия улыбнуться!»
— Хотите улизнуть?
— А получится? — баронесса посмотрела с затаенной надеждой.
— Если хотите побороть страх, незачем выдумывать причины для бегства. Садитесь.
Кризель подошла к Кроткому, печально посмотрела на высоту стремени, вздохнула. Затем одной рукой взялась за поводья и гриву, второй за седло и, пыхтя, в левое стремя вставила правую ногу. Олистер переглянулся с Лораном. Оба поняли, что вечер пройдет интересно.
— Решили ехать спиной? — спросил деловито, силясь не рассмеяться.
Она молча поменяла ногу, напрягла тело, пытаясь запрыгнуть. Лоран, чтобы подсадить ее, протянул руку, однако принц остановил:
— Сам, — соскочил с коня и, подсаживая под пышное место, помог забраться в седло.
— Благодарю, — промямлила Кризель, намертво вцепившись в поводья. Ее даже не смутило, что едет по- мужски.
— Руки опустите к холке, поводья пропустите между пальцев, чтобы чувствовать рот коня. Да, так. Руки вместе, спину выпрямили, — и
Всматриваясь в напуганное лицо, Олистер не мог взять в толк, как она на охоте смогла так далеко забраться?
— Если тогда так же скакали, как забрались вглубь леса?
— Пешком.
— Вас виконт нес? — допытывался, пораженный ответом.
— Сама шла.
— Это он вас вел?
— Нет. Я его.
— Куда?
— К людям.
— Правда?
— Я заблудилась.
— Если пешком едва не убежали, что же ждать, когда научитесь скакать галопом?
Ехидная улыбка стала ему ответом.
— Даже не думайте!
— Как скажете, Ваше Высочество.
— Теперь руки в стороны и попробуйте послать в рысь ногами. Да, да, не бойтесь! Ну, же!
Нехотя она отпустила поводья, но тут же уморительно замахала руками, схватилась за луки, снова развела и едва не упала. А на поворотах смешно ойкала:
— Ой-ей-ей! Ой-ой!
Олистера поражало до глубины души, что с ним она не пыталась строить утонченную леди и оставалась собой: немного неуклюжей, но достаточно милой и обаятельной. Немного подумав, согласился, что выбор не так уж и плох. Вот жениться на зануде Эннеле — это да, худший вариант.
— Пока будем ходить по плацу. А завтра…
— И завтра?! — удивилась она.
— И послезавтра. А еще у нас с вами уроки танцев, этикета и геральдики. Так что будет время привыкнуть друг к другу.
— Знаете, Ваше Высочество, я так счастлива, — грустно посмотрела на него и добавила: — Так же, как вы.
— А я даже рад, что выбор пал на вас. Если бы не единственный камень преткновения, вообще бы не было печали. Но думаю, когда вы родите эдак пять — шесть отпрысков, будете не против, чтобы я от вас отстал.
— Ха, — хмыкнула она. — Когда у меня будет пять-шесть отпрысков, буду с утречка с детьми являться в ваш кабинет и требовать противным голосом: «Олистер! Не смейте транжирить казну на этих шлюх! У нас шесть отпрысков — самим мало! Девочкам приданое собирать надо!»
— Да вы же клялись, что не жадная! — улыбнулся он, уже не удивляясь, что баронесса знает такие словечки.
— До чужого. А своего не отдам, — скосила на него хитрые глаза, и принц смекнул, что точно, каждое утро и будет с этого начинаться.
— И чем перед Всевидящим провинился?! — вздохнул.
— А я? — эхом повторила она.
— Да вас возьмет в жены сам принц! — возмутился он. — Всем бы такое наказание!
— Ага! — передразнила Кризель, — да на меня корона из-за рогов не налезет!
— Каких рогов?! — нахмурился Олистер. Когда пояснила, хмуро заметил, что рогатыми бывают только самцы оленей. Баронесса промолчала, и он возмутиться: — Вы даже не заверите в своей верности?
— Уверенные в себе мужчины не ревнуют, — не мешкая, ответила, — потому что знают, что самые лучшие, и никто с ними не сравниться!