Выбор наследника
Шрифт:
«И заодно могильщиков — чтобы сразу прикопали трупы!» — мрачно пошутил тогда венценосный родитель…
И резко остановился, хлопнув себя по лбу.
Он внезапно понял, что разбудило его в такую рань — тихий мелодичный звон, раздавшийся из стоявшей на прикроватном столике шкатулки.
У Кейтора сразу выработалась привычка всюду таскать за собой следящие камни — либо в шкатулке, либо в кожаном футляре в кошеле. Но как, не видя камней, узнаешь, изменили они цвет или нет? Вот по личной просьбе монарха и было добавлено «музыкальное сопровождение».
Выругавшись, Кейтор бросился к шкатулке. «Только не Клеймон», — успел подумать он про младшего сына, который по количеству «попаданий» уже перещеголял родителя. Взять хотя бы его вчерашнее поведение во время генеральной репетиции сегодняшней помолвки! Ведь что удумал, паршивец, — переоделся в женское платье и доблестно играл роль «невесты», скрыв лицо под вуалью и изменив голос! Обман раскрылся, только когда «новобрачная» с воплем: «На кого ж ты меня покидаешь?» — повисла на шее принца Даральда, яростно целуя в нос, щеки, скулы и уши. Принцев еле растащили, причем наследник престола так плевался, что напомнил Кейтору его самого в молодости. Сейчас наказанный Клеймон сидел взаперти в своей комнате. Но что, если мальчишка решил сбежать? Ему всего пятнадцать! Что с ним станет дальше?
Камни были помечены — каждый на тыльной стороне имел портрет того принца, на которого был настроен. Первым Кейтор выхватил камень Сейлора и, не глядя, отшвырнул на постель. Вторым оказался камень Даральда, и его тоже король вначале швырнул следом, спеша добраться до третьего принца. И лишь стиснув последний камень в кулаке, сообразил, что переливчатый звон несется с подушки.
«Не может быть!» — только и подумал Кейтор, увидев, что цвет изменил именно камень наследника престола.
— Стр-ража!
Карадор повернулся набок и уткнулся носом во что-то упругое и плотное. Сладко мурлыкнул, подтягивая это «что-то» поближе. Рука скользнула по плотной ткани и неожиданно вляпалась в нечто теплое, влажное и липкое.
— Что за…
Приподнявшись на локте, Карадор вытаращил глаза. После вчерашнего загула голова гудела, во рту было противно и сухо, но один взгляд на то, что лежало перед ним, подействовал, как бокал хорошего вина или вылитого за шиворот ведра ледяной воды. Эльф мигом протрезвел. Мысли отчаянно заметались в черепной коробке, он искал выход.
— Ма-ама…
Они лежали на примятой траве под деревьями какой-то заросшей аллеи — он, Карадор, и бесчувственное тело с торчащим в груди кинжалом. Правая рука эльфа была в красном — поворачиваясь набок, он задел натекшую из раны кровь. Кровь виднелась и на его камзоле, и на земле.
— П-покровители, — выдохнул эльф, задом отползая от тела, не в силах отвести взгляда от того, что еще несколько минут назад являлось человеком. Человеком, знакомым ему настолько, что у Карадора помутилось в голове. Иначе зачем бы ему тут же кидаться обратно и выдергивать кинжал из раны?
Кровь плеснула толчком, словно только этого и ждала, и Карадор снова попятился.
— Это не я, — прошептал он в пространство. — Я бы никогда…
Но кинжал принадлежал именно ему. И рядом никого не было.
Вскочив, Карадор отшвырнул кинжал за кусты и со всех ног бросился прочь.
По счастью, до эльфийского посольства было не так уж далеко. Не тратя времени на то, чтобы найти ворота, он перемахнул через кованую решетку забора и напрямик, топча траву, ринулся к замку. Добежав, опять не стал искать вход, а, цепляясь за лепнину и плющ, полез на третий этаж, в свою комнату, торопясь, пока его никто не заметил. Ему необходимо было где-то уединиться, чтобы все обдумать. Да и сменить окровавленную одежду тоже не мешало.
От волнения эльф не сразу сообразил, что в комнате что-то не так. Сразу бросился зажигать свечи и вздрогнул лишь от раздавшегося за спиной возгласа:
— О, как это романтично!
Голос был определенно знаком. Настолько знаком, что эльф застонал. Нет, только не это! Только не сейчас!.. Но на его постели уютно устроилась леди Мидарель, самая отчаянная и ярая его преследовательница. Именно ее некоторое время назад утренняя стража снимала с карниза, когда она застряла там, карабкаясь в его спальню по стене.
— В-вы… — Карадор попятился и, запнувшись обо что-то ногой, рухнул на пятую точку.
— Говори мне «ты». — Леди Мидарель приподнялась, демонстрируя свои прелести. Как нарочно, на ней не было ни одной нитки. — После того как я провела в твоей комнате всю ночь, другого тебе не остается…
Карадор стрельнул взглядом в сторону двери, понимая, что из одной передряги угодил в другую.
— То есть вы хотите сказать… — сглотнув, промолвил он, — что сообщите всем, что я и вы… что мы… э-э… спали вместе?
— Ну не сразу. — Леди одарила его таким многообещающим взглядом, что несчастный понял — если он сейчас сам, с песнями и плясками, не побежит под венец, его туда понесут. Связанным по рукам и ногам, да еще и с кляпом во рту, чтобы не смел возмущаться. О, Покровители, ну почему все эльфийки так строго относятся к любовным связям! Один раз поцеловал в щечку — считай, пообещал жениться! А уж если, не приведи Покровители, переспал — все, пиши пропало! Человеческие женщины в этом вопросе куда как либеральнее — некоторые сами готовы заплатить за то, чтобы красавец-эльф провел пару часов в их постели.
Она поднялась и направилась к нему. Карадору стало жутко. Он не первый день знал эту леди и сильно подозревал, что ее нарочно «сдал в плен» собственный муж, который просто устал от ее аппетитов. И весьма удачно замел следы, пустив слух о своей кончине, чтобы больше не встречаться с ненасытной и весьма оригинальной в удовлетворении своих потребностей супругой. То есть сейчас его привяжут к постели и изнасилуют… Нет, лучше пыточные подвалы, чем это!
— Кроме того, — сладко протянула леди Мидарель и облизнулась с самым плотоядным видом, — если ты не скажешь этого, я всем сообщу, что ты явился весь в крови… И еще неизвестно, чья это кровь!