Выброшенный в другой мир. Дилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать?
– сказал Камил, целуя ее макушку.

– Не так!
– она подставила ему губы и закрыла глаза.
– Поцелуй, как целовал прошлый раз! Было так приятно! И ты на меня сразу отреагировал!

– Давай так не будем целоваться, - ответил покрасневший принц.
– Нам с тобой уже немного осталось. Какие-то полгода, и ты будешь моей!

– Я готова стать твоей хоть сейчас, - прошептала она, опять прильнув к его груди.
– Я же знаю, что ты этого хочешь и уже можешь. Вот и сейчас...

– Это из-за того, что ты ерзаешь!
– сказал он, став совсем красным.
– Лани, я что-то могу только месяц. Это ничего

не значит, и как мужчина я еще слаб. И тебе это пока рано. Я только опозорюсь, а потом не смогу смотреть в глаза твоей семье. Полгода пролетят быстро, а в нашем возрасте это время много значит. Ты за последние полгода, знаешь, как изменилась?

– Груди выросли!
– сказала Лани.
– Не такие, как у Альды, но таких у меня, наверное, никогда не будет. Если хочешь, можешь их погладить, мне будет приятно.

– Опять ты за свое!
– возмутился Камил.
– Слезай с коленей. Ты думаешь, я железный?

Сделав жалкое лицо, Лани усилием воли вызвала у себя слезы и пошла плакать на кровать. Своими приставаниями к другу она добилась того, чего хотела. Он бросился ее утешать, забыв на время о своем горе.

Последнее время Лону по ночам стали мучить кошмары. Мало того что надолго лишили сына, так теперь и муж уехал на войну, и приходилось подолгу ждать от него вестей, мучаясь неизвестностью. Королева и раньше не слишком много времени уделяла придворным, а сейчас и вовсе почти не выходила из зимнего сада. В парке было лучше, но в нем трудно избежать назойливого внимания дворян, а ей не хотелось никого из них видеть. Сегодня сразу же после завтрака она опять пришла сюда на любимую скамейку. Когда распахнулись двери и в небольшое помещение сада ворвались несколько мужчин с мечами наголо, она сразу же все поняла. Они не пришли бы за ее жизнью, если бы перед этим не забрали жизнь мужа. В один миг все в этом мире вдруг стало неважно. Она любила сына, но эта любовь меркла по сравнению с чувствами, которые она испытывала к мужу. Он был для нее всем, и вот его больше нет! Зачем жить?

– Зря вы так, право!
– недовольно сказал граф Стеф Жармо идущему рядом дворянину.
– Мы пришли только убить, зачем было издеваться?

– Откуда в вас эта чувствительность, граф?
– засмеялся его спутник.
– Что я сделал, это только мое дело! Вы лучше скажите, какой вам ответ дал герцог Герт Ольма? Он согласился?

– Ни мгновения не сомневался в его согласии, - буркнул Стеф.
– Вот вы бы, Сандр, отказались от такого предложения?

– Я - нет, но его отец будет очень недоволен. И Герту, скорее всего, придется выбирать между семьей и короной. Он, конечно, честолюбив, но хватит ли его честолюбия для такого выбора?

– Он уже сделал свой выбор, - пожал плечами граф, - как и мы все. У кого из нас есть возможность его поменять?

– Мы запятнаны кровью, а он - еще нет, - усмехнулся тот, кого граф назвал Сандром.
– Вот если бы он убрал отца...

– Вы слишком многого от него хотите, - возразил граф.
– Я оставил возле их замка своих людей.
– Если герцог после разговора с сыном броситься в столицу, он попадет прямиком в мой подвал. Убивать его не стоит, а вот посадить на время в подвал, будет полезно для нашего дела. Семью брата короля пока трогать не будем, но за ними нужно понаблюдать.

– По-моему, это все лишние сложности, - недовольно скривился Сандр.
– Уничтожить всю их проклятую кровь было бы и спокойней, и надежней, но вам виднее.

– Вы были правы, герцог, - сказал Эмилу Борже генерал Соргайл.
– Противник большими силами атаковал нашу базу. Если бы мы не отправили туда подкреплений, остались бы без продовольствия. Атака

отбита, но от снарядов загорелись три склада из восьми. Видимо, не сумев захватить наши склады, они решили их уничтожить. Сейчас все продукты из уцелевших складов вывозим сюда. Одновременно был атакован и участок тракта поблизости от базы. Похоже, что это наступление носило чисто отвлекающий характер. Никто не ставил себе цели отрезать нас от побережья, хотели лишить подмоги защитников складов.

– Не тревожьтесь о продовольствии, Борес, - сказал герцог.
– Пока вас не было, прибыл гонец с пакетом. Порт частично очищен, и через три дня в него начнут приходить корабли. Есть повеление короля заканчивать боевые действия, и всем эвакуироваться. Славы мы с вами на этой войне не добыли, но опыт тоже многого стоит. Сегодня пришли первые подразделения генерала Мана. Сейчас их выводят из Рогова. По моему приказу их будут выводить на тракт. Пусть первыми идут в порт и возвращаются домой. За ними отправим тех, кто в Братоше, а потом уйдем сами. Последними будут егеря. Когда мы начнем ломать свою оборону, Аликсан при желании сможет сильно осложнить нам жизнь, и я уверен, что такое желание у него будет. Поэтому я хочу с ним договориться. Мы оставляем ему целые города и еще живых жителей, а он не мешает нам уйти. Пришлите ко мне одного из ваших знатоков местного языка. Писать никто из них не умеет, поэтому я напишу на нашем языке, а они просто переведут герцогу мое письмо.

Ревнитель, которому вручили письмо, добирался до ставки герцога Аликсана весь день. Помимо письма герцог Эмил Борже вручил ему еще один лист бумаги.

– Здесь мои инструкции для вас, Род, - сказал он ревнителю.
– Я примерно представляю, какие вопросы могут возникнуть у герцога Аликсана, и на этом листе написал, что вам на них отвечать.

Добраться до герцога оказалось непросто. Сначала он пару часов ехал под охраной своих солдат в сторону расположения противника. При этом старались выбирать открытые места, чтобы не получилось внезапного столкновения. Такая тактика себя оправдала. Отряд противника увидели на большом расстоянии, после чего Род отделился от охраны и поскакал в сторону вражеских кавалеристов. Как он и ожидал, в одного человека, не предпринимающего враждебных намерений, никто стрелять не стал.

– Я парламентер, посланный главнокомандующим наших войск к его светлости герцогу Аликсану!
– сказал ревнитель, немного не доезжая до всадников.
– У меня с собой письмо и полномочия отвечать на вопросы вашего командования. Прошу помочь добраться до вашей ставки. Оружия у меня с собой нет.

Ему выделили в сопровождение два десятка кавалеристов, которые довели до самой ставки и сдали генералу со смешным родовым именем Парман. В генерале смешным было только имя, встретившись с ним взглядом, Род непроизвольно передернул плечами и отвел глаза. Аликсан не стал специально затягивать встречу, а принял Рода почти тотчас же.

– Что вам приказали мне передать?
– не здороваясь, спросил герцог.

– У меня для вас письмо, ваша светлость, - почтительно ответил Род.
– Оно написано на нашем языке, потому что ваш изучили только для разговора. С вашего позволения, я вам его переведу.

– Читайте!
– сказал герцог.

– Командующему войсками королевства Сандор герцогу Сергу Аликсану от командующего войсками союза королевств герцога Эмила Борже, - прочел Род.
– Милорд, я хочу вам предложить соглашение. Его суть в следующем. Мы уходим к побережью, откуда кораблями возвращаемся домой, оставляя вам занятые нами три города с уцелевшим населением и тракт, а вы на срок пять дней прекращаете все свои действия против нас.