Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– Пора!
– сказал Салан, и первый спустился с сеновала и натянул на себя балахон.
Когда они повернули за угол храма, то увидели, что охранять его двери оставили всего десять бойцов.
– Трубки, - сказал Салан.
– Идете вы, я страхую.
Пять волчар в наглую пошли прямо к входу в храм, а он, немного приотстав, шел следом.
– Вам что здесь нужно?
– спросил один из охранников, видимо, старший.
– Пока идет служба, в храм никто не войдет.
В каждой руке у боевиков было по трубке с отравленными иглами. Поднести трубку ко рту и дунуть, а потом повторить то же самое со второй было делом трех секунд.
– Жорес!
– сказал Салан.
– Пройдись у ворот и посмотри, кто охраняет лошадей.
Один из волчар ушел и вскоре вернулся.
– Всего пятеро, - доложил он командиру.
– Уедем на лошадях.
– Все приготовились!
– скомандовал Салан.
– Кажется, они заканчивают.
Громкие выкрики жрецов смолкли и послышались звуки приближающихся шагов нескольких человек. Двери распахнулись, и из храма, подслеповато щурясь после полумрака, вышли пять мужчин и одна молодая женщина. Увидев вместо своей охраны жрецов в грязных, измятых балахонах, они в недоумении остановились.
– Если повезет, выживет, - сказал Салан, подбирая свой нож с земли.
В отличие от остальных, он метнул его женщине рукояткой в висок. У ее спутников шансов на везение не было: каждый получил нож в горло.
– Пусть остаются здесь, - сказал Салан.
– Нам нужно, чтобы их как можно быстрее нашли. Не будем пугать охрану толпой, пусть идут только двое. Свистните, когда нам подойти.
На угнанных лошадях проехали две трети пути, после чего привязали их к коновязи ближайшего трактира и дальше пошли на своих двоих.
– Одного графа почему-то не было, - сказал дома волчарам Салан.
– Сами мы быстро ничего сделать не успеем, поэтому вы сейчас отдыхайте, а я поеду к посланнику Дюже. Нужно узнать новости и попробовать один ход. Если все получится, может быть, нам ничего больше делать не придется.
Он быстро переоделся в одежду, какую в Дюже обычно носили провинциальные бароны, взял с собой все необходимое и поехал на своем коне в верхний город к дому, где жил посланник. У ворот был только привратник, но вход в дом охраняли трое гвардейцев Дюже.
– Дворянин из Дюже по делу к его сиятельству, - представился Салан привратнику.
– Граф дома?
– Дома, господин, - сказал тот, открывая ворота.
– Проезжайте за дом и там оставьте своего коня слуге, а потом доложите о себе по всей форме гвардейцам. Они скажут графу, а уж принять вас или нет - будет решать он.
Салан так и сделал. Проехал мимо подозрительно осмотревших его гвардейцев, отдал повод своего коня подвыпившему конюху и направился к входу.
– Я сейчас из Ордага от королевы Аглаи, - сказал он подобравшимся при его приближении гвардейцам.
– Мне нужно инкогнито встретиться с посланником. Передайте ему это!
С этими словами он протянул одному из гвардейцев перстень, полученный им от королевы. Тот мельком глянул на печатку на перстне, обрамленную мелкими алмазами и, придерживая рукой меч, побежал в дом.
– Ну и чем я могу быть полезен посланцу моей королевы?
– спросил у Салана посланник, когда они несколькими минутами позже сидели в небольшой, но уютной гостиной.
– Прежде всего, расскажите в двух словах, что творится в столице, - попросил Салан.
– Исходя из этого, будем решать, что делать дальше.
– Если в двух словах,
– Покушение на принца не удалось, - сказал Салан.
– На нем нет ни царапины. Я его сам видел перед отъездом. Вот письмо Аглаи, которая пишет вам о том же. А это письмо герцога Аликсана к дворянам Барни, которое нужно обязательно до них донести. В нем он тоже заявляет, что наследник жив и находится под его защитой. Как только закончатся боевые действия в Сотхеме, герцог лично поведет на столицу Барни не только свою армию, но и армию Дюже, и ту часть армии Барни, которая сохранила верность короне и не бежала от врага. А война, пока я сюда ехал, уже должна была закончиться победой и изгнанием войск союза королевств. Все заговорщики приговорены к смертной казни и сегодня пятеро из них были казнены. В живых остался один граф, не знаю только, кто именно.
– Это сильно меняет дело!
– сказал посланник, беря из рук Салана оба конверта.
– Я немедленно еду к герцогам Ронгарнам. У них огромный авторитет среди столичных дворян. Недаром заговорщики не решились их трогать, несмотря на то, что это единственные родственники короля. Уже сегодня все в столице узнают о том, что наследник жив, и скоро сюда придет сам Аликсан. Думаю, после этого дни Герта Ольма будут сочтены, а герцогу не придется гонять войска в Барни. Вы уезжаете? Возьмите перстень и идите к коню. Сейчас я распоряжусь, и вас выпустят черным ходом на другую улицу. А то я не поручусь за то, что за моим домом не присматривают. Вам не дать с собой охрану? У меня, помимо караула, который вы видели, есть еще люди. Нет? Ну, как хотите. Пойдемте вместе, мне все равно ехать.
Результат поездки посланника можно было наблюдать ближе к вечеру на королевской площади, где размещались основные силы верных новому королю дворян. По одной из выходящих на площадь улиц примчалась кавалькада, состоявшая из офицера городского гарнизона и десяти сопровождавших его солдат.
– Слушайте все!
– закричал офицер и, подождав пока утихнет гомон на площади и солдаты придвинутся поближе, продолжил: - Из Сандора прибыли письма от королевы Аглаи Дюже и герцога Аликсана. Покушение на принца Камила не увенчалось успехом! Наследник жив и находится под защитой герцога! Война в Сотхеме победоносно закончилась и Аликсан собирается вести сюда все свои войска, войска Дюже и тех воинов Барни, которых вы бросили, удрав с войны! Все заговорщики им осуждены на смерть, и шесть ваших графов уже мертвы! Сочтены дни и самозванца и отцеубийцы Герта Ольма! Всех, кто будет его поддерживать, Аликсан обещал повесить! Дворяне столицы не хотят, чтобы чужие войска пришли сюда наводить порядок! Они собрали свои дружины и вместе с городским гарнизоном готовы навести его сами! Всем вам дается срок до утра! Кто до восхода солнца останется с сыном герцога Ольма, будет повешен!