Выдумщица
Шрифт:
— Мои рекомендации в порядке, — заверила я его.
Бровь у него недоверчиво ползет вверх.
— В самом деле, даю вам слово, — говорю я, даже на этой стадии не в состоянии быть честной до конца. — Так далеко я бы не зашла.
Я одариваю его нервозной улыбкой, но у него нет желания делать мне ответный подарок. Осознавая свое превосходство, он лишь слегка втягивает носом воздух.
Я начинаю ненавидеть Джона Сэмпсона. Ладно, в своем заявлении я все наврала. Я почти все выдумала, кое-что утаила в укромном уголке, постаралась произвести впечатление,
Я хочу сказать, что нормальные люди так не поступают, только извращенцы.
Но не надо себя обманывать. Предложи он мне все-таки работу, я конечно же соглашусь, несмотря ни на что.
— Теперь послушайте меня, — произносит голос. Голос твердый, уверенный, но до странности знакомый. И тут я понимаю, что это мой голос. Наверное, я сошла с ума. Что я делаю? Меня только что вывели на чистую воду, только что признали виновной в мошенничестве, и вот пожалуйста, я еще и нотации читаю. Господи, опять этот голос! — Если я написала в своем заявлении неправду, это еще не значит, что я серийный убийца.
— Нет, — соглашается он, — это значит, что вы нечестный человек.
— Да, конечно, — говорю я, чувствуя, как кровь приливает к моим неестественно загорелым щекам, — я солгала, но только потому, что знала: правды вам будет недостаточно. К тому же это не совсем ложь. Я ведь и в самом деле могла стать хорошим бухгалтером-делопроизводителем, это правда. С тех самых пор, когда я изучала связи с общественностью в университете, я знала, что смогу быть хорошим специалистом, и после окончания университета я получила бы соответствующую работу, если бы мне не пришлось уехать и быть с матерью после того, как умер отец…
На этот раз он останавливает меня:
— Я не желаю слушать вашу автобиографию.
— Но я уверена, что хорошо справилась бы с этой работой, — настаиваю я. Но во второй день месячных за последствия можно не опасаться. — Я хочу сказать, что всю жизнь старалась представить вещи лучше, чем они есть на самом деле, сделать так, чтобы люди выглядели лучше, чем они есть на самом деле, так неужели я не смогу делать то же с компаниями?
— После чего на нас подадут в суд за мошенничество?
— Я, конечно, понимаю, что с этим своим заявлением перестаралась, но это потому, что иначе ничего бы не вышло. Я не буду лгать, если получу эту работу. Обещаю вам. Я ведь просто стараюсь преподнести вещи так… как их надо преподносить, чтобы… они казались более привлекательными, — я внимательно рассматриваю его лицо, пытаясь обнаружить что-нибудь, что могло бы дать мне надежду.
Ничего, даже намека.
Тогда я представляю лицо мамы, вспоминаю все, что наговорила ей за эти три года. Все, что говорила о компании, где работаю. О том, как хорошо складываются у меня отношения с начальником. Вот с этим, с Джоном Сэмпсоном.
— Ну пожалуйста, — прошу я полным отчаяния голосом, едва удерживаясь ягодицами на самом краешке стула. — Пожалуйста, мне так нужна эта работа. Простите, я солгала, но, пожалуйста, мистер Сэмпсон, я вас умоляю, правда, я сделаю все, что смогу, ну пожалуйста…
— Вообще-то есть одна вещь, которую вы могли бы для нас сделать.
Вот оно. Не знаю как, но мне, похоже, удалось его уговорить. Это как в кино с Рене Зельвегер, когда она уговаривала Джерри Мак-Гуайра. Вот сейчас он передумает, и я получу работу. Возможно, он немного сократит оклад или круг обязанностей, но потом увидит, что я та, в кого можно вкладывать деньги. Ну и дура же я! Он еще будет бояться меня потерять. Он сейчас все устроит. Как будто мы и в самом деле в девятнадцатом веке. Я по его лицу все вижу.
— Все, что угодно. Я все сделаю. Абсолютно все.
— Хорошо, — говорит он мне, — тогда, уходя, закройте за собой дверь.
9
Вот так-то. Вся моя карьера в качестве специалиста по связям с общественностью длилась не более десяти минут. Но с другой стороны, моя выдуманная карьера шла в гору. Можете спросить у мамы. Она вам все расскажет. Как они мной довольны, как я сумела получить звание лучшего работника месяца, и не один, не два, а целых три раза. Да, такие вот они, мои выдуманные достижения. Чтобы заслужить выдуманное признание, надо приложить немало выдумки.
— Ну, как прошел день? — спрашивает меня мама по телефону.
— Отлично, — говорю я с самоубийственной наглостью, потягивая из стакана нечто болгарского производства, напоминающее кошачью мочу.
— Ты что-то пьешь?
— Да, — отвечаю я, — фруктовый сок.
— Хорошо, — говорит она. — В такую погоду тебе нужны витамины. Много витаминов. — По голосу я понимаю, что она в самой середине своей сверхактивной домашней уборки. И я представляю ее, стоящей на коленях, с отсутствующим взглядом вытирающей пыль с плинтуса. Этот отсутствующий взгляд появился у нее после того, как мы потеряли папу.
— Да, много витаминов.
— А как на работе?
— Отлично, — говорю я опять, разглядывая этикетку на бутылке, чтобы выяснить содержание спирта. Двадцать с половиной процентов. Надо было купить водку.
— Ничего не произошло?
Так. Возможные варианты ответов:
1) я ходила на собеседование, чтобы получить работу, которая, по моим словам, у меня уже есть;
2) я встретила самого грандиозного самца в мире;
3) чтобы произвести на него впечатление, я попробовала новый тональный крем компании «Китс» цвета загара;
4) обнаружила, что новый тональный крем компании «Китс» своим оранжевым оттенком соответствует вашему натуральному цвету кожи. В том случае, если вы оранжевый орангутанг.
Ответ, который я дала:
— Меня опять выбрали лучшим работником месяца.
Но даже моего вранья для мамы бывает недостаточно. Она хочет большего. Она хочет лучшего.
— Лучшим работником месяца? Это, конечно, хорошо, но деньги-то они тебе прибавят?
Вот видите, ей все мало.
Но если недостаточно того, что я выдумываю, то что уж говорить о правде.