Выдыхай
Шрифт:
АЛЕКС
День рождения удаётся на славу, я рад разделить праздник со старыми друзьями и родными. До этого два года я не отмечал совсем, просто уезжал в этот день подальше от всех и напивался. Почему нет? А сегодня был хороший день. Мама, конечно, прослезилась от слов Мари, а потом, выловив меня, утащила на пляж и мы долго разговаривали о том, что теперь-то всё должно наладиться. Ни разу за два года я не обсуждал с ней исчезновение Мари. Точнее, она пыталась, но я всегда сбегал от этой беседы, в прямом смысле слова, просто садился в машину и уезжал. Я и сейчас не расскажу маме, что мне пришлось пережить, но, думаю, она догадывается.
??????????????????????????
Мари мирно сопит в подмышке, как обычно, закинув на меня ногу. Она так устала, что просто вырубилось, стоило нам приехать домой. Я не в обиде, завтра ещё будет день, а моей девочке надо больше отдыхать. Не знаю, почему именно сегодня, мне вспоминается, как узнал о случившемся. Я был в студии Радио-Энергия, очередное интервью только подошло к концу. Мари не звонила весь предыдущий день, о чём предупредила заранее, и теперь я с нетерпением ждал звонка и откровенно переживал. Но позвонил Стив. «Мари попала в аварию в пустыне», — сказал он. — «Машину нашли, в ней тела гида и водителя, но Мари там не было» — судя по голосу отца Мари, он был на грани. Когда увидел его после, это был совершенно другой человек, постаревший. Мир просто застыл в тот момент, я не понимал, где я нахожусь, и что нужно делать дальше. Хорошо, что рядом был Марк. Друг отвёз меня в гостиницу, втолковал, что если нет тела, то, возможно, она еще жива, и горевать рано. Я зацепился тогда за эти слова. Но самое сложное было ещё впереди. Пока шли поиски — была надежда. Но уже через неделю власти Палеры, через Самира, мать его, Арафата, сообщили, что в дальнейших действиях не видят смысла — пустыня убивает гораздо быстрее. После таких известий я сорвался, допился до белой горячки. Марк при содействии родителей тут же упёк меня в мой первый рехаб. И это было паршиво, как в тюрьме, только хуже, потому что ад всегда внутри тебя. И я благодарен семье принцессы — в тот момент они сильно меня поддержали. Ни один из них не верил, что всё могло закончиться для нашей девочки вот так. Стив и Колин искали знакомых, которые могли бы оказать поддержку в Кирии, а я в Аране, пытались завербовать кого-то по ту сторону границы для возобновления поисков. Я то и дело представлял, что она испытывала, оказавшись одна среди пустыни, и это было страшно. Гадал, где её удерживают сейчас. Мысли о том, что моя нежная девочка могла оказаться в сексуальном рабстве, были невыносимы. Крыша ехала конкретно. Но Мари мне снилась постоянно, как живая, только жутко грустная. Просила найти её. И мы искали. Я отменил все концерты той весной, попал на огромные бабки, единственное, что не продал, чтобы покрыть долги — это мой порше и наша квартира в Аране. Квартира в Кио, вилла на Сайшере, «мустанг» и многое другое ушли с молотка. Родители и Марк в один голос твердили, что мне нужно просто смириться. В ответ я набил на шее её имя. В мае мы получили сообщение, что девушку с голубыми глазами видели в столице, на боях без правил. Но этот след ни к чему не привел, да и сам информатор позднее отрицал собственные показания. Теперь, зная, что Мари действительно была там, понимаю, что мужика либо перекупили, либо, что скорее, запугали. А ведь мы могли найти её ещё тогда, и не было бы всей этой мутной любовной истории с Арафатом. После всплыли фотки с моей «новой девушкой», Марк начал судебные тяжбы почти моментально. Но, видимо, материал удалили недостаточно оперативно. Я тогда сильно переживал, что Мари увидит их. Как оказалось, для неё новости и предназначались. Время шло, я привыкал жить с этой не зарастающей раной. Даже начал снова писать песни. Иногда казалось, что Марк прав и её больше нет, нужно жить дальше. Но в целом я продолжал надеяться — иначе было невозможно, мрак и адский холод. Все два года мы то и дело получали свидетельства, что в Палере живёт девушка со светлыми волосами. Единственная. Но она всё время ускользала, её прятали слишком хорошо. Охраняли слишком тщательно. Он, бл***, и сейчас её охраняет. С этим сложно смириться. Но принцесса здесь, в моих руках, значит, всё было не зря.
30
МАРИ
Просыпаюсь с криком среди ночи, ничего нового. Но Алекс рядом и я прижимаюсь к нему, прогоняя липкий страх. К счастью, я его не разбудила, моему мальчику жизненно необходимо выспаться — с этими гастролями он уже похож на полутруп. Паола вчера пошутила, что ничего страшного, как раз натренируется к бессонным ночам с младенцем. В том сумасшедшем доме, на который теперь похожа моя жизнь, я как-то особенно не раздумывала, хочу ли я ребёнка, рада ли я ему. Он изменит привычный уклад раз и навсегда. Пытаюсь представить нас родителями. Уверена, из Алекса выйдет классный отец, а вот насчёт себя сомневаюсь. В любом случае, менять что-либо уже поздно, малыш есть. И, словно услышав мои дурацкие мысли, ребёнок даёт о себе знать тихим, едва ощутимым шевелением. Впервые. Кладу ладонь на то место, где почувствовала толчок, здороваясь с ним. Мы справимся, малыш, правда же? У нас и папа вон лучший в мире.
Когда рассказываю утром Алексу о том, что мелкий полночи возился, он ощупывает мой совсем маленький ещё живот и расстраивается, что его пинать отказались.
Мы не спеша собираемся в клинику, делясь впечатлениями от вчерашнего вечера, а я умираю от нетерпения. Хочется поскорее узнать пол своего сына. В моей голове засела мысль, что это непременно мальчик, может разговор с Таяной повлиял.
Когда врач подтверждает мои догадки и выдает заключение, что всё в порядке, я смотрю на Алекса, всем своим видом крича «Я же говорила!». Он сегодня немногословен, выдает короткое: «Круто», и снова погружается в свои мысли. Мы отправляемся обедать в ближайший ресторанчик аранской кухни вместе с его родителями. Я пытаюсь растормошить его, но безуспешно. На прямой вопрос, что случилось, говорит, что просто не хочет уезжать. Я тоже не хочу.
— Может мне поехать с тобой? Ненадолго…
— Идея заманчивая, малыш, но кто же будет готовиться к свадьбе? — Алекс улыбается задумчиво.
— Лучше не рисковать, Мари, — соглашается с ним Паола.
— Точно, — я огорчаюсь еще больше. Видимо гормоны.
— Эй, не плачь, — обнимает меня мечта миллионов. — Ты расстраиваешь Эрика.
— Эрика? — я не сразу понимаю, о чём он.
Алекс кивает с самым что ни на есть хитрым видом:
— Ну, классно же звучит Эрик Эванс?
Пробую имя на слух. Почему нет? У меня всё равно не имеется варианта, который мне нравился бы настолько сильно, чтобы спорить с Алексом. Я удивительно легко соглашаюсь с его предложением, в то время, как до этого думала, что нам предстоят нешуточные баталии за имя ребёнка.
— Хорошо, пусть будет Эрик, — озвучиваю своё решение, и лицо моего любимого мужчины разглаживается, даря мне светлую улыбку.
— Я переживал, что ты будешь настаивать на Армагеддоне, — шутит он.
— Если он будет хоть вполовину похож на тебя в детстве, — вставляет Ричард, — то Армагеддон для него самое подходящее имя.
— Если на вторую половину он будет похож на Мари, то его смело можно звать Всадником Апокалипсиса, — подхватывает шутку отца Алекс.
Я весело смеюсь на это:
— Всегда можно дать сдвоенное имя, — наконец, пожимаю плечами. — Мама хотела назвать меня Анной, а папа Марией, в честь своей умершей бабушки. Мамин вариант в итоге не прижился. Эрик Армагеддон Эванс — это звучит забавно.
Его мама смотрит на нас с умилением, подперев подбородок ладонью:
— Они идеальная пара, Ричард. Ненормальные оба, — мы переглядываемся с Алексом, и веселимся от этого комментария ещё больше.
Распрощавшись с его родителями, остаток дня проводим дома, прощаясь на очередные три недели. Сегодня поздний вылет и Алекс настаивает, что доедет на такси. Надо сказать, он умеет уговаривать. Сложно отказать мужчине, который знает все твои чувствительные места, и умеет этим пользоваться.
Он уезжает, а я опять остаюсь наедине со своими кошмарами. Но я неизменно улыбаюсь каждому новому дня, получая своё законное «Доброе утро, принцесса». Ворох дел, которые нужно успеть до часа икс, захватывает меня в водоворот времени и три недели оказываются не такими уж и длинными. Благо, мама и Лиз помогают мне во всём, и мы весело проводим время то с одной из них, то с другой, иногда все втроём. Я никогда не задумывалась, как же так получилось, что мама с Лиз подружились — это было само собой разумеющееся, моя семья. Но сейчас я понимаю, как же нелегко пришлось Лиз — ведь папа сильно любил маму когда-то. Возможно, до сих пор. Когда спрашиваю её об этом, она говорит просто:
— Сначала общались ради тебя, а потом оказалось, что Хелен не такая уж и стерва. Мы не лучшие подруги, Мари, но мы цивилизованные люди и в состоянии поддерживать нормальные отношения. И я не ревную Стива, если ты об этом, знаю, что он любит меня.
— Как же мне с тобой повезло, — обнимаю её крепко. — Я никогда не называла тебя мамой, но я правда считаю тебя своей второй матерью, Лиз.
— Я знаю, — улыбается она. — Я тоже люблю тебя, Мари. Но меню всё-таки надо согласовать, — и мы возвращаемся к выбору закусок для свадебной вечеринки.
АЛЕКС
Моё чётко распланированное путешествие идёт своим чередом. Каждое выступление отрываюсь как в последний раз — этот тур финальный и я хочу получить максимально возможный кайф. Мари, конечно, права, я буду сильно скучать по таким ярким эмоциям. Но это как ботинки, из которых вырос: как бы они не нравились, ходить в них уже неудобно. Хочу дом и семью, а не чемодан и самолёт.
Когда захожу в гримёрку после окончания очередного шоу — телефон мигает значком входящего сообщения. Без задней мысли открываю его, не посмотрев отправителя. В сообщении всего несколько слов: всё ещё хочешь жениться? — вопрошает неизвестный абонент. Ниже прикреплена ссылка на облако. Не знаю, какой чёрт дёрнул меня перейти по ссылке. Не надо было этого делать. Потому что в облаке лежат фотографии Мари. Очень много фотографий на самом деле. Я знаю, что они сделаны год назад и, наверное, даже раньше, но от этого смотреть на них не менее больно. Мари обнимается с ним на окружённом скалами пляже. Мари рядом с ним, оба в странных расшитых золотом, видимо национальных, одеждах. На этом фото видны только её глаза, но это, несомненно, она. Что это? Та самая свадьба, которой не было? Они гуляют по городу, держась за руки — здесь она тоже в национальном платье, но не таком кричащем. Они целуются в машине. Она сопровождает его на боях без правил, судя по кубку в руках этого ублюдка, на тех самых, что мы видели с Марком. И очень много фото, где Мари, совершенно без одежды, на грёбаной яхте смеётся, загорает, плавает и целуется со своим таким же раздетым щенком.