Выхода нет
Шрифт:
София подошла и обняла меня.
– Ты всегда можешь мне позвонить и поговорить, Белла. – Она была бледной, но это хорошо контрастировало с её от природы чёрными волосами, медовыми глазами и длинными чёрными ресницами, которые красиво завивались на концах.
– Я знаю, Софи, спасибо. Я позвоню тебе, и мы увидимся, мне необходимо с кем-то говорить.
– Конечно, дорогая, я буду ждать. – Она ещё раз обняла меня и пошла к отцу и мачехе.
За что мне всегда нравилась моя кузина, так это за чувство такта и совершенную ненавязчивость.
После церкви настало самое ужасное время, время погребения. Когда я прощалась с сестрой, я была уже под успокоительными, которые дала мне мама, иначе я бы не смогла её отпустить. Это самый тяжёлый момент в моей жизни, больше я не хочу никого терять. Мама рыдала возле гроба, первый раз в жизни ей было неважно, как она выглядит на публике.
Позже, когда мы приехали домой, некоторые самые близкие приехали помянуть Патрицию. Я не выдержала и ушла в комнату к сестре. Открыв все окна, я легла на её постель, где ещё был запах её любимого фруктового шампуня и волос. Слёзы отчаяния и боли не давали мне покоя, не знаю, сколько прошло времени, но я уснула. Меня разбудила мать, которая гладила меня по волосам, прежде она так никогда не делала.
– Белла, вставай, иди к себе, ты совсем замёрзла. Зачем ты открыла окна?
– Мама, может, душа Патриции придёт попрощаться, – сказала я.
– О Белла, тебе надо смириться с её смертью, иначе ты не сможешь жить дальше. Я сама до сих пор не верю, но мне надо заботиться о вашей младшей сестре, дорогая. Если ты что-то знаешь, почему моя дочка поступила так с собой, расскажи мне, я имею право знать.
– Хорошо, мама, но я ничего не знаю. Я уже всё сказала, и если ты позволишь, я ещё останусь здесь, прошу.
– Ну хорошо, дорогая. – Она вздохнула и вышла.
Я смотрела в потолок и вспоминала наши последние разговоры с сестрой. Неожиданно вспомнила один момент.
– Книга, – сказала я вслух.
Вскочив с кровати, я подошла к полке, где лежала наша любимая книга, и открыла её. В ней лежало письмо, на нём было написано «Белле».
Патриция оставила мне письмо перед смертью, вот почему она недавно вспоминала про нашу любимую сказку. Дрожащими пальцами я открыла его.
«Дорогая сестра, любимая и единственная, прошу, прости меня. Я не могу продолжать жить дальше, не могу дышать, я задыхаюсь. Прошу, не вини никого, это только мой выбор. Ты знаешь, он предал меня, и я больше не могу довериться мужчине, а отец настаивает на замужестве. Я просто не смогу, этот мир не для меня, он слишком жесток. Береги Рафаэле и Адриану, дари своё тепло и любовь им, не замыкайся. Изабелла, пойми, ведь беды на землю приходят неспроста, иногда в виде потопа или землетрясения, таким образом наша планета очищается, вот и я подобно планете хочу очиститься. Мне необходимо освободить свою душу от горя и бед, даже пусть таким способом. Помни, я всегда рядом, в любое трудное время обращайся ко мне, я буду слышать и оберегать тебя как твой ангел-хранитель. С любовью, твоя Патриция».
Одним большим грузом боль легла мне на живот, и у меня потемнело в глазах, не хватает воздуха, вокруг все чёрное.
Микеле
Попрощавшись с Патрицией, мы заехали домой к семье Герра для соблюдения традиций. На Изабелле не было лица, она сразу ушла наверх по приезде домой. Витторио и его жена держались достойно, принимая соболезнования.
– Когда мы уже уедем отсюда, сколько можно тут торчать, – проворчал Данте, чувствуя себя не в своей тарелке, слишком живой для того, чтобы стоять здесь, среди скорби других людей.
– Столько, сколько того требуют правила, Данте, – ответил я, раздражаясь.
– Разве не мы устанавливаем правила?
– Это давние традиции, Данте, а теперь заткнись.
К нам подошла младшая дочка Витторио и, уставившись на Данте, спросила его:
– А правда, что все после смерти попадают на небо?
Данте посмотрел на меня, затем на неё и, вздохнув, присел на корточки рядом с ней.
– Это правда, красавица, не стоит расстраиваться, твоя сестра попала в рай. – Он прикоснулся к её щеке.
– Моя сестра Белла сказала то же самое. – Она вытерла слёзы со своих зелёных глаз.
– Она правильно сказала, а теперь иди к маме.
Она развернулась и ушла менее расстроенная, чем была.
Я посмотрел на него с удивлением. Это не было похоже на Данте, обычно он был засранцем, как и Тони, как и я.
– Что? – спросил он у меня. – Она ещё ребёнок, не хотел её расстраивать.
– Конечно, – сказал я.
В ответ он только цокнул.
– Пойду подышу, Тони курит снаружи, – сказал он и вышел.
Я отошёл наверх и набрал номер одного из наших камористов, Пьетро Конте. Он вёл наши дела в Сан-Луке и должен был предоставить мне отчёт о проделанной работе.
– Слушаю, босс, – он ответил после первого гудка.
– Ты всё подготовил, Пьетро?
– В течение часа всё будет у вас на почте, босс.
– Хорошо, не затягивай, мне нужно просмотреть это сегодня, – сказал я, идя по коридору.
– Всё будет в срок, Микеле. Ты же знаешь, как я серьёзно отношусь к работе.
– Знаю, поэтому ты и управляешь нашими делами в родном городе.
Пьетро был отличным командиром и хорошим убийцей, первоклассным снайпером с железным характером. Именно он подходил для работы в Калабрии.
– Это большая честь для меня, Микеле.
Я услышал глухой удар, похожий на то, что кто-то упал.
– Я перезвоню, Пьетро.
Я положил трубку. Шум был из спальни покойной, кроме Беллы, там никого не могло быть.
Я зашёл через сломанную дверь без стука и увидел на полу Изабеллу – она была без сознания и держала в руке клочок бумаги. Я проверил пульс на её шее и не мог не заметить, что её кожа была великолепна. Взяв скомканную бумагу, я прочитал содержимое, и всё встало на свои места, самоубийство было из-за глупой любви между Патрицией и кем-то неизвестным. Пока неизвестным.
Я положил письмо на столик и взял воду из графина, затем намочил свою руку и провёл по её лбу.
– Белла, очнись, – сказал я, когда она тихо застонала, реагируя на прохладу.
– Что происходит? – прошептала она, приходя в себя, но не понимая всю ситуацию.
– Ты упала в обморок, мне придётся позвать твоих родителей, – сказал я тише, чем обычно, чтобы не напугать её.
Она медленно открыла глаза и хлопнула пару раз ресницами, затем, поняв, кто перед ней, попыталась быстро встать, но головокружение не дало ей этого сделать, и мне пришлось придержать её за руки.