Выключить моё видео
Шрифт:
Но у Всеволода длинные тёмные волосы, вечно словно бы грязноватые, путающиеся, поэтому не хочется представлять себя на месте Алёнки. Илюша и то симпатичнее, хотя и маленького роста. Может, вырос за полтора месяца.
– Почему трудно? По учёбе?
– Нет, по учёбе хорошо.
То есть плохо, конечно. Может, по литературе что-то и скажет. По другим никогда не писала и не станет, сейчас тем более никто не заставит. Кажется, Макшанская просто не верит, что будет ЕГЭ, что он когда-нибудь будет иметь к ней отношение; только не к ней.
А
Видела сама, когда в подъезд выходила – сама не знаю зачем выходила, просто захотелось позавчера себя куда-то деть, в подъезд хотя бы. Так вот посмотрела в окно – сидят на лавочках, а в руках банки. Они пиво любят, вишнёвое.
Вкусное?
Надо будет у Алёнки спросить.
Но она в душе, ей не до меня.
И ясно, что на русиче не появится.
Может, потом на алгебру, потому что иначе Тамара всем пистонов вставит.
Блин, алгебры же не будет, точно. Интересно, с чего бы это, когда Тамара всегда первой орала, что самое важное у нас – с ней? Говорила – раз годовую контрольную никто не отменял, то напишем «по интернету». Так и говорит – «по интернету». Но никто не смеётся, потому что и верно контрольная будет, и не решит никто, кроме Илюши и ещё парочки умников, и Тамара будет звонить родителям. Всем. Даже маме Яны.
И никто не боится, конечно, всем всё равно.
Но смеяться не будут.
Мама Яны ходит на работу.
Моя мама в отпуске, поэтому спит.
О родителях Всеволода ничего не знаю, родителей Ани отправили в отпуск за свой счёт, родителям Аси не продлили договор, отец Илюши – дизайнер, на себя работает, а мать – не знаю кто. У нас пока всё хорошо. Университет отцу деньги платит. А у Алёнки трындец, но так всегда было.
Получается, что моей маме тоже не продлили договор, потому что отпуска в мае не бывает.
Но она об этом думает сама с собой, а на папу только из-за сигарет кричит, а на меня – ну, если Тамара будет звонить, то закричит точно. А потом ляжет на кровать и скажет, как устала от всего, что сколько можно сидеть в квартире, что как мы выйдем потом, какими бледными будем, какими растерянными, как от солнца отвыкнем.
– Мама, выходи на мой балкон. Я не против.
– Нет, в твою комнату больше не захожу.
– Потому что ты тогда не постучалась. А если стучишься – то пожалуйста, заходи, только рада буду.
– Нет уж. Больше ни ногой.
(Я и вправду тогда накричала, что нечего. Но стояла голая по пояс, а гости были (до всего) – и чего она дверь распахивает во всю ширь? Вот и накричала.)
И мне жалко, когда у мамы голова болит. Поэтому не хочу, чтобы Тамара звонила.
– Ну, говорят, что контрольная по алгебре всё-таки будет. Готовимся и всё такое.
– Готовься.
Папа словно осип немного, но не обращаем внимания.
Было уже – однажды мама встала утром и сказала: заболела, кажется. Сказала брать такси и уезжать к бабушке, чтобы и нам не подхватить.
Ты чего, сказал папа, вот мы вирус твоим родителям и привезём. Не выдумывай.
Втроём будем болеть.
Ещё и ребёнка своей паникой заразишь.
(Я не боюсь.)
Останемся втроём, запрёмся, переболеем, сказал папа.
Но мы не заболели.
Мама полоскала горло содой, прислушивалась к себе, но ничего не было.
Кажется, опять опоздаю. Снимаю турку с огня, выливаю в чашку, размешиваю сахар, поднимая со дна кофейную гущу, что потом будет неприятно щекотать горло. Хорошо, что на русском можно всем молчать, как Илюша.
По комнате летает оса.
София Александровна начинает урок.
Оса запуталась в тонком плетении тюля, зажужжала громче и назойливее, заметалась, пытаясь освободиться, пока никто не спохватился, не подошёл со свёрнутой газетой.
В моей комнате газет нет. Рекламные из почтового ящика не забираем, а обычные папа больше не читает. И на кухне сидел с книжкой, не с газетой, с маленькой книжкой в жёлтой обложке серии «Альтернатива».
Смеются.
И вправду гордый.
У неё растерянное лицо, светлые глаза.
София Александровна исчезает с экрана. Просто загорается на секунду надпись: Sophia Alexandrovna – посередине экрана на чёрном фоне, а потом пропадает, как не было её.
Что случилось? Чего это она?
Может быть, со связью что-то. Сейчас перезагрузит и зайдёт обратно.
Я листаю окошки одноклассников. Нет Илюши, нет Всеволода, нет Алёнки.
София Александровна не возвращается.
Тогда становится грустно, что я всё ещё здесь.
Жалко, что сразу сообщение открыла – София увидит, что прочитала, будет ждать ответа. А что ответить? У кого бы спросить…