Выкорчеванная
Шрифт:
Не успев испугаться, я удивленно оглядела их, еще не понимая, что едва смогла избежать десятка попаданий. Снаружи рявкнула пушка. Я уже начинала привыкать к этому шуму. Я инстинктивно моргнула, не оглядываясь, все еще находясь под впечатлением от того, насколько близко пролетели стрелы. Но Саркан внезапно перевернул стол, разбросав бумаги, разлетевшиеся в стороны, когда он грохнулся об пол так, что содрогнулись кресла. Волшебник втащил меня за него. Высокий свистящий звук летящего ядра приближался.
Нам хватило времени на то, чтобы понять, что происходит, но недостаточно, чтобы что-то предпринять. Я скрючилась под рукой Саркана, уставившись
Саркан закрыл мои рот и нос ладонью. Я задержала дыхание, узнав заклинание окаменения. Пока серый туман медленно полз в нашу сторону, Саркан сделал манящие движение по направлению к потолку, и к нам спустился один из его сферических стражей. Он проделал в его поверхности отверстие и с помощью еще одного беззвучного властного жеста, заключил дым внутрь сферы, пока весь он не собрался внутри, окрасив ее в темный, как у грозового облака, цвет.
Еще до того, как он закончил, мои легкие были готовы разорваться. Сквозь пролом в стене Башни громко свистел ветер, книги рассыпались, шумно шелестели порванные страницы. Чтобы не вывалиться наружу, мы придвинули стол вплотную к пролому. Саркан подобрал раскаленный осколок ядра клочком тряпки и поднес к стражу, словно науськивая собаку: «Menya kaizha, stonnan olit», — произнес он над стражем и выпустил его в ночное небо. Тот уплыл серым пятном, словно клок тумана, слившись с небом.
Все это произошло в считанные минуты, на больше я бы не смогла задержать дыхание. Но в ров уже ворвалось еще больше солдат Марека, и теснили людей барона к первому туннелю. Соля направил очередной залп стрел, освободив для нападающих больше пространства, и кроме того Марек со своими рыцарями, подгоняя их в брешь, ездил прямо за стеной. Я видела, как они использовали для этого плетки и обухи копий на собственных солдатах.
Передние ряды были буквально насажены на оружие обороняющихся. Остальные солдаты напирали сзади, и, мало-помалу, сторонникам барона пришлось уступить: пробку вытаскивали из бутылки. Ров уже был наполнен телами — их было очень много, наваленных друг на друга. Солдаты Марека даже воспользовались грудой тел, чтобы стрелять сверху в людей барона, словно им было все равно, что они стояли на телах своих павших товарищей.
Из второго рва солдаты барона начали перекидывать через стену сферы с зельями Саркана. Они разбивались с голубыми вспышками, среди нападавших расползались облака дыма, и застигнутые им солдаты падали на колени или валились как подкошенные с отрешенными лицами и погружались в сон. Но их место тут же занимали новые солдаты, которые словно муравьи перебирались через упавших.
Видя все это, я чувствовала дикий ужас.
— Мы недооценили ситуацию, — сказал Саркан.
— Как он может так поступать? — спросила я дрожащим голосом. Казалось Марек был так настроен добиться победы, что ему было безразлична цена за дыру в стене. Он отдаст все, все что угодно, и солдаты последуют за ним на смерть, до самого конца. — Должно быть он поддался порче… — я не могла представить ничего иного, что могло бы заставить его проливать кровь собственных людей подобным образом, словно это вода.
— Нет, — возразил Саркан, — Марек сражается не ради взятия Башни. Он сражается за трон. Если он здесь уступит нам сейчас, то будет выглядеть в глазах магнатов слабым. Он загнан в угол.
Я поняла, не желая того. Марек действительно отдаст за это все, что угодно. Никакая цена не будет слишком высокой. И уже потраченное им волшебство и люди только усугубляли ситуацию, словно он швырялся огромными деньгами, чтобы покрыть плохую ставку, поскольку не желал терять то, что уже проиграл. Мы бы не смогли его сдержать. Нам придется сражаться до последнего человека, при том, что у него остается еще несколько тысяч в резерве, готовых ринуться в бой.
Пушка взревела еще раз, словно подчеркивая это страшное осознание, и вдруг они внезапно смолкли, и наступила благословенная тишина. Парящий страж Саркана опустился на них сверху и лопнул на раскаленном металле. Десяток обслуживавших пушки солдат застыли статуями. Один из них стоял у левой пушки с засунутым в ствол банником. Другие были впряжены в лямки, которыми подтаскивали правую пушку на место после выстрела. Остальные: кто держал в руках ядро, кто мешок — застыли монументами незаконченного боя.
Марек тут же велел прислать других людей и расчистить от статуй место у пушек. Они принялись оттаскивать их прочь, опрокидывая их в грязь. Я поморщилась, увидев, как освобождая веревки у одной из них отбили пальцы. Я хотела крикнуть им, что окаменевшие солдаты еще живы, но вряд ли это образумило бы Марека.
Статуи были тяжелыми, и работа продвигалась медленно, так что у нас была небольшая передышка от пушечного обстрела. Я перевела дух и повернулась к Саркану:
— Если мы предложим сдаться, они нас выслушают?
— Безусловно, — ответил он. — И тут же прикончит нас. Если собираешься отдать ему детей, то проще самим перерезать им горло, но он не откажет себе в удовольствии нас послушать. — Он в свою очередь, указав пальцем, произнес слова нарушающего прицел заклинания, и новый залп стрел устремился в стену. Посмотрев вниз, волшебник встряхнул рукой и запястьем:
— Утром, — сказал он, наконец, — даже если Марек пожелает израсходовать всю армию, людям понадобится отдых, поскольку они не могут сражаться бесконечно без еды и питья. Если мы сумеем продержаться до утра, ему придется их ненадолго отозвать. После этого он может начать переговоры. Если только мы сумеем продержаться до утра.
До утра было очень далеко.
На некоторое время темп боя снизился. Солдаты барона к этому моменту полностью отступили во второй ров, заполнив туннель трупами, так что люди принца не могли пройти. Марек разъезжал на лошади за стенами взад-вперед, кипя от гнева, злости и нетерпения, надзирая за тем, как снова готовят к стрельбе пушку. Рядом Соля приноровился и ритмично направлял залпы стрел за вторую стену.
Ему это заклинание давалось легче, чем противодействие ему для нас. Наконечники стрел были Алёшиной работы. Они желали впиться в плоть, и ему лишь нужно было указать им направление. Мы же пытались нарушить их предназначение, сражаясь не только с его заклинанием, но и с её, с её силой воли, с ударами молота, вбивавшими волшебство и уверенность в железо, и даже с естественной природой полета стрел. Сбивать их было постоянным, зубодробительным трудом, в то время как Соля, словно сеятель, направлял свои серебристые лучи легким движением рук. Нам с Сарканом приходилось постоянно меняться — каждый из нас сбивал по одному залпу, и всякий раз с большим трудом. У нас не было ни времени, ни сил на другие занятия.