Выкуп за любовь
Шрифт:
Шериф де Бриссак устало поднял руку.
– Вы забываетесь, мэр.
Патриция бесстрашно прошагала к мэру и, остановившись перед ним, взглянула ему в глаза.
– Я прекрасно понимаю вашу позицию, сэр, - холодно сообщила она. – Ваша дочь помоловлена с моим братом, чем вы недовольны. Вы, разумеется, предпочли бы найти для Розамунды более выгодную партию, чем сын мельника, и теперь пытаетесь очернить его семью, чтобы найти повод помешать этому браку.
Мэр недобро сощурился на нее.
– Что вы сказали, мадам?
– Вы хотите,
Разгневанный мэр начал было отвечать на это утверждение нецензурной бранью, но шериф оборвал его, не дав договорить.
– Страж порядка, назначенный королем, здесь я, - напомнил он присутствующим. – Мэр Хиллъярд, устанавливать законы в графстве – не ваша прерогатива, вы им подчиняетесь. А я говорю, что леди Финнула не окажется в тюрьме, потому что вина ее не доказана.
Мэр, кажется, собирался оспорить это решение, но предусмотрительно закрыл рот, увидев, что зятья Роберта и с полдюжины людей лорда Хьюго угрожающе поигрывают мышцами. Люди любили Финнулу и не допустили бы ее казни или заключения под стражу. Она помогла им пережить голодную зиму, и теперь они готовы были отстоять честь своей леди Финн. Мэр понимал это, как бы сильно ему не хотелось закрыть глаза на этот факт.
– Майлз, - окликнул мэра муж Патриции, - чтобы духу твоего в моем пабе не было.
Мэр начал было что-то бормотать в ответ, но договорить ему снова не дали.
– Леди Финн никогда в жизни не будет сидеть в тюрьме, - крикнул кто-то из фермеров. Толпа ответила согласным выкриком.
– Хорошо! – рявкнул мэр, швыряя свою шляпу на землю. – Да будет так! Если лорд Хьюго умрет, а она сбежит, это будет вашей виной, а не моей!
Финнула, придерживая на плечах плащ шерифа, наблюдала за спором, в котором решалась ее судьба, с таким безразличием, точно речь шла не о ней, а о какой-то другой женщине. Все ее мысли были в поместье Стивенсгейт, где лежал Хьюго. Что с ним будет? Выживет ли он? Кто выстрелил в него? Мысли роились в ее голове, не давая девушке покоя.
Когда Патриция обернулась, Финнула едва ли обратила внимания на то, что слова сестры касались ее.
– Финнула, да что с тобой такое? Где твой характер? Они обвиняют тебя во всех смертных грехах, а ты стоишь, словно изваяние! Скажи, что ты никого не убивала. Скажи им!
Впервые в жизни Финнула, которая никогда не лезла за словом в карман, ничего ей не ответила. Ее взгляд был прикован к замку, где в окнах спальни лорда загорелся свет. Она вглядывалась в освещенные пламенем камина квадратики, но не видела никаких движений. Неужели Хьюго остался совсем один? Неужели рядом с ним никого нет?
К девушке подошел шериф и тихо сообщил, что ей придется поехать с ним. Финнула безучастно кивнула, не сводя глаз с окон спальни Хьюго.
– О, Финнула! – зарыдала Меллана, прижимая руки к груди. – Прости меня за то, что тебя
– Меллана, - строго процедила Патриция, - закрой рот.
Бринн, молчавшая все это время, подошла к Финнуле и положила руку на ее плечо.
– Финнула, милая, скажи мне, что я могу для тебя сделать. Конечно, я буду приглядывать за лордом Хьюго, но что еще? Может, я могу принести тебе что-то, пока ты будешь в доме у шерифа?
Финнула по-прежнему молчала. Шериф подвел свою лошадь и терпеливо дождался окончания всех прощаний. Сестры и их мужья подходили к ней и что-то говорили, но все слова пролетали мимо ушей девушки, которая смотрела лишь на замок, словно желая поддержать Хьюго хотя бы так.
– Это так просто не пройдет, - проворчал Роберт, исподлобья глядя на улыбающегося до ушей Питера, который поздравлял мэра с победой над хрупкой бледной девушкой.
– Не тревожьтесь, Роберт, - понизив голос, ответил ему шериф, - правда выйдет наружу. А вашей сестре сейчас лучше остаться у меня. Боюсь, что тот, кто хотел смерти лорда Хьюго, не успокоится, пока не достигнет своей цели, а после этого может приняться и за леди Финнулу. В моем доме ей будет безопаснее, нежели в поместье.
Роберт кивнул.
– Меня не отпускает страх за лорда Хьюго. Я думал, его отца сжил со свету Реджинальд Ларош, но теперь мне думается, что враг прячется за личиной друга.
– Я прикажу выставить охрану у комнаты лорда Хьюго, - заверил его шериф. – Никто не помешает целителю заботиться о раненом, разве что наш убийца - призрак, способный проходить сквозь стены…
Когда шериф с Финнулой уже сидели на лошади, мэр самодовольно ухмыльнулся.
– Джон, вы забыли веревку, - насмешливо окликнул он. – Преступник не должен иметь возможности сбежать или напасть на вас, не так ли?
– Рядом со мной нет преступников, - коротко откликнулся шериф, - они пока что радуются свободе. Пока что, - затем он коснулся плеча Финнулы. – Прямо как в прошлый раз, верно?
Девушка слегка улыбнулась на эту шутку, но улыбка ее увяла, когда мэр прокашлялся.
– Шериф, вам не кажется, что руки заключенных нужно связывать? Ваша подопечная может прятать нож в рукаве своего прелестного платья, вам стоило бы не сажать ее перед собой, а привязать к лошадиному хвосту и заставить идти следом…
– Отец! – вмешалась вдруг Розамунда, до сих пор бывшая безмолвной свидетельницей происходящего. – Зачем такая жестокость?
– Жестокость? Эта девка – убийца! Она хладнокровно воткнет нож и в доброе сердце шерифа! Она уже заслужила казнь за убийство, какая ей разница, скольких людей еще убивать?
– Отец!
– Дитя мое, я не понимаю тебя. Ты умоляла меня арестовать ее, - мэр покачал головой, - а теперь защищаешь ее?
– Отец! – Розамунда вот-вот готова была расплакаться, но, к несчастью, Роберт прислушивался к их разговору очень внимательно.