Выкуп
Шрифт:
Костя закрыл за собой дверь на магнитный замочек. Потом быстро достал из кармана миниатюрный перочинный ножик – любимую перламутровую игрушку, с которой не расставался. Маленьким острым лезвием ловко ослабил два винтика на корпусе фена. Теперь, если уронить включённый в розетку прибор в ванную, вода тут же проникнет в середину корпуса, а там – клемы с оголёнными проводами. Разряд такого напряжения будет смертелен! Но это ещё не всё: джакузи установлена на специальном защитном пластике, значит надо сделать так, чтоб эта бело-розовая махина, в тот момент, когда будет полна воды, оказалась ещё и заземлённой. Но это уже совсем не проблема для знающего мастера! Костя сдёрнул с шеи массивную, но очень элегантную серебряную цепочку. Один её конец обернул вокруг
Он сделал всё настолько быстро, что когда выскользнул из ванной, Инга всё ещё оставалась во второй комнате. Костя сел в кресло, принял вид растерянно-задумчивый. Инга, распахнув дверь и проходя мимо него, бросила коротко:
– Ты ещё здесь? Уходи!
– Подожди, не гони! – Он стал перед ней, стараясь выглядеть покаянно, но не переигрывать. – Ты меня просто распяла своим презрением. Я не знаю, что думать! Мне казалось, это обычная комбинация, Вадим не обеднеет. И, в конце концов, всё ведь блеф, я никого не убивал…
Видя, что Инга собирается повернуться и уйти, Костя с жаром схватил её за руку:
– Но ты мне открыла глаза! Наверное, это и в самом деле мерзко! Дай мне подумать! Я ещё не решил… трудно очень… Но я признаюсь Вадиму… может быть…
Взгляд стоящей напротив женщины слегка смягчился, губы дрогнули. Костя понимал: она сейчас видит перед собой ошеломлённого, сбитого с толку человека, пытающегося переоценить свои действия. Может быть, она не до конца ему верит, но всё-таки допускает возможность раскаяния.
Инга отдёрнула руку – с некоторым опозданием, отметил довольный Костя, – сказала, демонстративно оглядев его с головы до ног:
– Хорошо, сиди, думай!
И ушла в ванную. Несколько минут Костя напряжённо прислушивался, потом с облегчением вздохнул: так и есть – не закрылась на замок! Он знал эту привычку своей любовницы – она никогда никого не стеснялась, даже наоборот – любила поболтать, лёжа в клубах пены. Но сейчас обстоятельства изменились, могла и закрыть за собой двери. Но не сделала этого – привычка есть привычка!
Вместе с чувством облегчения, Костя испытал и другое. Ему пришлось вновь сесть в кресло – ноги вдруг ослабли. И сразу же стала колотить предательская нервная дрожь, потому что теперь, в эти минуты, ему пришлось наконец прямо подумать о том, что произойдёт буквально через считанные минуты. И не просто произойдёт – ему придётся сделать! Ведь сама Инга ронять фен в воду не станет – зачем! Значит, Костя войдёт и «поможет» ей это сделать. Он с самого начала знал, что должен будет это сделать сам. Знал, когда ослаблял винты, когда прикручивал цепочку – да только блокировал своё сознание от этой мысли. Но другого выхода нет, особенно теперь, когда всё подготовлено! Он должен войти, сначала что-то сказать ей… Или не говорить? Ударить по руке, чтобы она от неожиданности выронила фен? Или вырвать и самому бросить в воду?.. Картинки, такие живые, мгновенно сменяли одна другую. Вот Инга поворачивает голову, вот вскрикивает, хватает ртом воздух, вот её лицо уже под водой…
Костя вздрогнул: из ванной комнаты раздавалось тихое жужжание – работал фен. Как быстро пролетело время, раз Инга уже сушит волосы! Он вскочил и в ту же секунду почувствовал – нет ни капли волнения! Он собран, энергичен, тело слегка напряжено, как у спортсмена перед стартом. Да, психика не подвела и на этот раз: Костя знал, что может комплексовать и мандражить до поры до времени. Но в решающий момент все страхи улетучиваются, мысль ясна, движения точны!
Воздух в ванной благоухал каким-то сладким ароматом. Инга любила добавлять в воду разные масла, соли… Пены уже не было – прекрасное тело женщины нежили прозрачные голубые мини-волны. Она полусидела в специальном углублении-ракушке так, что из воды выступали лишь плечи – волны лизали их и отступали, оставляя капли на смуглой
– Я тебя не звала, – сказала жёстко. – Если хочешь поговорить, жди, когда выйду.
Включённый фен она продолжала водить над волосами, уже почти сухими.
– Инга, милая, – сказал он дрогнувшим голосом, шагнув к ней. – Не могу ждать! Ты всё во мне перевернула… Я должен тебе сказать прямо сейчас!
… В самолёте, на большой высоте, неотрывно глядя в бесконечный океанский простор, Костя вспоминал… Только сейчас он проанализировал свои действия там, в ванной комнате. Почему он стал разговаривать с Ингой? Ведь прекрасно понимал: если произойдёт всё так, как задумано, через минуту, а то и раньше, эта женщина перестанет существовать. Можно ничего не говорить, тем более не объяснять – молча ударить её по руке… Но Инга смотрела прямо ему в глаза, и Костя совершенно подсознательно боялся, что даже в эти последние секунды она догадается, поймёт, увидит в его взгляде приговор себе! Да, да, именно это его пугало – увидеть её понимание, смертный ужас в её глазах, пусть даже на несколько секунд! А ещё была и другая мысль, вернее, еле уловимая тень мысли. Тогда он не отдавал себе в этом отчёта, только через несколько часов признался себе – да, была! Вдруг он не сумеет Ингу убить, в таком случае она не должна понять, что он это делает специально. Случайность, всё должно выглядеть, как случайность! Потому, продолжая что-то бормотать, Костя вдруг крикнул:
– Да выключи ты этот фен!
Протянул руку и схватил жужжащий приборчик. И словно обжёг руку: вскрикнул и разжал пальцы. Одновременно с ним вскрикнула от неожиданности и разжала пальцы Инга… Время словно сгустилось: как в замедленной съёмке Костя видел – фен падает в воду, входит в неё, поднимая то ли синие брызги, то ли синие искры. Несильный, но режущий слух треск сливается с коротким и резким криком. Тело женщины словно силится вырваться из воды, руки со скрюченными пальцами вскидываются, лицо с разинутым ртом перекашивается… Костя, почти не контролируя себя, отшатывается, тоже кричит, отворачиваясь к стене и закрывая лицо руками…
Жуткое воспоминание! А потом ему пришлось посмотреть на Ингу, убедиться в том, что она мертва. Об этом он даже через время думать не хочет. Зато всё, что он делал после – достойно похвалы: спокойно, методично, расчётливо. Снял с джакузи и без всякого содрогания надел себе на шею свою серебряную цепочку, осмотрел комнаты, проверяя – не осталась ли какая-нибудь его вещь. Протирать дверные ручки и другие предметы Костя не стал: полное отсутствие отпечатков сразу же вызовет подозрение. Мало ли кто мог наследить в номере отеля – горничные, официанты, носильщики… Кому придёт в голову идентифицировать неизвестные отпечатки пальцев с его отпечатками? Абсурд! Он – близкий родственник погибшей, да ещё находящийся в другом конце света! А вот когда Костя полез в шкафчик, откуда накануне Инга при нём доставала деньги, он обернул ладони полотенцами. Всё не взял – только сумму, затраченную на обратный билет, как и планировал с самого начала. У Вадима не должно было возникнуть вопросов о неизвестных затратах, особенно в теперешней ситуации…
Из отеля Костя вышел незамеченным, легко вписавшись в компанию других постояльцев, поскольку никаких вещей в руках у него не было. Казалось бы, всё обернулось не так плохо, как могло быть. Но ведь не так, не так он представлял свою поездку к Инге! И не для того летел к ней на Гавайи, чтобы убить!
Убить! Бог мой! Костя откинулся на спинку сидения, достал платок и вытер лоб, покрывшийся испариной. Поймал сочувственный взгляд сидевшей через проход дамы, улыбнулся ей с лёгким жестом: мол, что поделаешь – немного укачало. Она сочувственно покивала милому молодому человеку… Он убил Ингу, убил по-настоящему! До сих пор его «убийства» были лишь мифологическим вымыслом для Вадима. Великолепным блефом, невероятно остроумной комбинацией…