Выпавшие из времени

Козловский Юрий Николаевич

– Не переживай, заболеть мы тебе не дадим, уж в этом можешь быть уверен!
– поддержал Обрубкова Степан.

Миша замолчал, но время от времени до полковника доносился его едва слышный бубнеж.

Полтора километра оказались серьезным испытанием, потому что шли, временами проваливаясь по пояс, и тогда Степан буквально выдергивал не вышедшего ростом Обрубкова из снега. Когда вышли, наконец, на дорогу, он был весь в мыле, и с уважением смотрел на Лейлу, которая дышала совершенно спокойно, и совсем не выглядела усталой. Как, впрочем, и все остальные, кроме него и Корнилова.

Пока шли, он видел перед собой только широкую спину Степана. Теперь появилась возможность оглядеться, и вместо привычного равнинного подмосковного пейзажа Обрубков

увидел подступающие вплотную к дороге горы. Почему-то это не вызвало удивления. Чутье подсказало ему, что если связался с этими людьми, то следует ожидать чего угодно. А что? Ведь в существование колдунов он тоже недавно не верил!

– Тимофеевич, а ведь это Дальний Восток!
– жарко задышал ему в ухо Корнилов.
– Точно говорю!... Мы с ребятами три сезона подряд тут по рекам сплавлялись, так что не перепутаю!

– Ладно, - отмахнулся от него полковник.
– Тебе же сказали - ничему не удивляться, вот и не возникай. Узнаем все, когда надо будет.

Успокаивая Мишу, он сам не очень верил в то, что говорил. Однако в нем крепло убеждение что, пока они рядом с этими людьми, с ними ничего плохого не случится.

Движение на дороге было не слишком оживленным. Прошло минут десять, пока вдали показался свет фар. Степан велел всем укрыться в тени деревьев, а сам вышел на обочину и, голосуя, поднял руку. Машина послушно остановилась, это оказался тягач с двумя большими железнодорожными контейнерами на длинной платформе. Степан что-то спросил у шофера, что, Обрубков не услышал из-за звука мотора, махнул рукой, и машина поехала дальше. Пропустил он и еще две машины, следующие в том же направлении. Зато грузовик с будкой-фургоном, устроил его и, после недолгих переговоров с людьми в кабине, он крикнул:

– Поехали!

Кто-то изнутри открыл дверь фургона, и они быстро запрыгнули в его дышащее теплом нутро. Там топилась железная печка, и было светло от горящего на потолке фонаря. Вдоль стен тянулись две деревянные скамьи, на них сидели четверо одетых в шинели солдат самого что ни на есть азиатского вида, и каждый держал между колен автомат Калашникова. Степан что-то сказал им на мяукающем языке, и они дружно засмеялись. Когда все расселись, и машина тронулась, Миша снова зашептал Обрубкову:

– Что я тебе говорил? Это же китайцы! Форма, язык...

Впрочем, Обрубков и сам догадался об этом, но их спутники вели себя совершенно спокойно, и он решил брать с них пример. Смущало, правда, то, что они, в отличие от него, понимали, что происходит.

– Как ты с ними договорился?
– спросил у Степана Жуковский.

– Мы - спецгруппа на спецзадании, - серьезно ответил тот.
– Поэтому они будут держать язык за зубами, а завтра все забудут. Сейчас они отвезут нас на берег реки, я попросил, чтобы как можно ближе к Венюково, и покажут безопасный переход по льду. Ехать нам больше часа, так что можете пока вздремнуть.

Степан подпер голову кулаком и тут же заснул. Его примеру последовал только Миша Корнилов.

До станции Венюково их группа добралась, когда почти рассвело. Степан уверенно направился к смешному белому микроавтобусу "Мицубиси-Делика", у которого запасное колесо почему-то висело впереди, под ветровым стеклом. Остальные, как привязанные, следовали за ним. Увидев цифру "27" на номерном знаке, что означало принадлежность автомобиля к Хабаровскому краю, и расположенный с правой стороны руль микроавтобуса, Корнилов окончательно убедился, что они на самом деле оказались на Дальнем Востоке. По дороге до границы он только делал вид, что дремлет, а на самом деле напряженно размышлял о том, в какую историю оказался втянут вместе с командиром. Слишком уж невероятно было перемещение из Подмосковья на дальневосточную реку Уссури.

За последний год он был свидетелем многих невероятных явлений, и стал свыкаться с мыслью, что в мире существует много такого, что с трудом воспринимает человеческий разум. В сказках, легендах и

фантастических историях - это сколько угодно, читая их, выстраиваешь в воображении любой самый невероятный мир. Но когда лично соприкасаешься с неведомым, это пугает и испытываешь настоящий стресс. То, что произошло сегодня ночью, Корнилов не мог объяснить иначе, как явлением телепортации. А если это так, то эти четверо не просто колдуны, как он подумал сначала, пусть даже очень сильные. С существованием колдунов Миша успел свыкнуться. Но кто же они тогда? Неужели среди людей, но в тайне от них существует какая-то сверхмогущественная раса, к которой они и относятся? В памяти всплыла читанная где-то теория, он не помнил, чья она, и где он на нее натолкнулся, но говорилось в ней, что человеческий разум, как неотъемлемая часть бесконечной Вселенной, в принципе не может представить себе чего-то такого, что не может существовать в действительности. Как бесконечна Вселенная, так бесконечны и происходящие в ней процессы, поэтому все, когда-нибудь придуманное человеком, уже произошло, или с неизбежностью произойдет. Если какой-нибудь свихнувшийся фантаст додумается до чего-то и вовсе невероятного, значит, где-то в бесконечности уже существует, или только зарождается, это не суть важно, не менее безумный мир, где осуществятся его идеи.

Вспомнив про это, Корнилов немного успокоился и, как истинный фаталист, приготовился спокойно встречать все, что еще не произошло, но может произойти.

6

– Вы говорите, что в Дальневосточном военном округе готовится несанкционированный подземный ядерный взрыв?
– Виктор Викторович внимательно смотрел на сидящего перед ним человека, носящего фамилию знаменитого террориста. Если бы премьер не знал, что Арнольд Ефимович Каляев возглавляет крупный московский банк и входит в правление многих финансовых компаний, то подумал бы, что перед ним типичный профессор, какими показывали их в старых фильмах. Внешность Каляева настолько соответствовала штампованным образам, что даже напоминала шарж. Длинные волосы, бородка клинышком, похожие на пенсне очки в тонкой оправе, длинные сухие пальцы... Но сейчас Виктору Викторовичу было не до кинематографических сравнений. То, что рассказал ему Каляев, само по себе вызывало беспокойство, но гораздо больше его встревожило исходящее из глаз собеседника почти физическое давление и неприятное покалывание в висках. И еще - почему это помощник так уговаривал его встретиться с финансистом? Утверждал, что у того есть какая-то информация, которую он не может передать никому, кроме Виктора Викторовича...

– Именно так, - Каляев не отводил глаз.
– И я готов это доказать.

– С вашего позволения, - премьер поднялся из-за стола, за которым они сидели, и пересел к компьютеру. Неожиданно поняв, что облик посетителя заставляет его выражаться в несвойственной ему манере, он почувствовал неприязнь к Каляеву.
– Сейчас я все проверю.

Конечно, он не стал входить в сеть министерства обороны, а вышел на мобильный телефон Игната Корнеевича Архангельского, руководителя подразделения "М", и отстучал на клавиатуре компьютера сообщение: "Срочно приезжайте, захватите парочку оперативников. У меня посетитель, пытается оказать давление. Явно по вашему ведомству. Постараюсь задержать до вашего приезда".

Оторвавшись от компьютера, Виктор Викторович повернулся к Каляеву и, закрывая словами паузу, сказал:

– Ну вот, а в военном ведомстве уверяют, что взрыв плановый, в Якутии они проводились неоднократно.

– Врут!
– уверенно ответил посетитель.
– В этом районе они не проводились никогда, а если учесть, что скрывается там под землей...

На мониторе появились строчки: "буду через сорок-пять - пятьдесят минут. Раньше не успею. Задерживайте любыми средствами".

...то вся эта история дурно пахнет, - Каляев не снижал давления, и покалывание в висках у Виктора Викторовича стало сменяться головной болью.