Вырай. Триединство
Шрифт:
Возле больницы остались Таня, Максим, Слава и Егор. Любопытствующие расходиться тоже не спешили, надеялись узнать ещё что-нибудь.
— Танюш, дело не в том, что мы сомневаемся в самостоятельности Марины, — очень тихо сказал Максим, поглядывая на забор, проверяя, слышат ли его слова дети, ведь приреченцам такие подробности знать не стоило. — Мы сомневаемся в её артефакте. Ты заметила, как она меняется, когда его надевает?
— Конечно, — пожала плечами Таня. — Становится более жёсткой и менее сентиментальной. Но по мне, это только в плюс. К тому же взгляды на жизнь, то есть, сама
— Злобного, — полувопросительно, полуутвердительно подсказал Слава.
— Нет. — отрезала фельдшер. — Не злобного. Но сформулировать не могу. Она всё так же заботится о других, но без излишней наивности.
— Ладно, посмотрим, Танюш. Может, ты права, а мы ошибаемся, — сказал Максим. — Хотя, Егор. Может, ты попробуешь её почувствовать? У тебя колдовской козырь, так что Марину и найти сможешь, и назад вернуться без всяких навигаторов. Если…
— Не надо, — вконец разозлилась Таня. — У них и так отношения натянутые, хочешь, чтобы ещё хуже стало? Ушла и ушла. Развели детский сад, мать вашу за ногу.
Продолжая бурчать, Татьяна потопала в больницу.
— И что нам остаётся? — Слава почесал шрамы на голове. — Только ждать. Ну, Манька — коза одним словом!
Егор промолчал, обдумывая возникшую идею.
Вечером экзорцист вышел на грунтовку, бегущую вдоль забора ведьмы, и провёл ритуал вызова.
Вениамин явился практически сразу. В руках он держал ржавый предмет, в котором Егор с удивлением узнал артиллерийский снаряд.
— Кароч, экзорцист. Чтобы не было недопонимания, имей в виду — он старый, но всё ещё фурычит. Если ты меня уконтропупишь, эта штуковина разлетится на маленькие смертельные кусочки. Защитный круг взрывчатке не помеха, если в него заранее нужные слова не вплести. Ты вплёл?
— Не собираюсь я тебя убивать. — Егор сел в дорожную пыль.
— Клянёшься? — прищурил свиные глазки чёрт.
— Это уж ты обнаглел, — ответил Егор. — Клятвы не будет, только обещание. Пока тебе ничего не грозит. Я тебя по делу вызвал.
Веня хрюкнул, разжал лапы, снаряд полетел вниз и у самой земли исчез в ядовито-лиловой вспышке. Егор даже не вздрогнул.
— Круто-о-ой, — насмешливо протянул чёрт и опустился на корточки. Только кулька семок и бутылки пива в лапах не хватало для полного сходства с гопниками Старой Эпохи. — Ну?
— Когда мы общались с тобой в первый раз, твой прислужник, злыдень, вывел меня на Марину. Как так вышло, что не самый сильный нечистый может знать местоположение человеческой ведьмы? Следишь за ней?
— Мы с Мариной Викторовной связаны навек. Она у меня здесь, — палец с чёрным когтем указал на левую сторону груди, — и здесь, — палец почесал голову меж рогов. — И я тоже для неё свет в окошке…
— Прекрати, — поморщился Егор. — Я серьёзно спрашиваю. Нормально ответить в твоих же интересах.
— Чегой-то?
Каждая клеточка тела экзорциста была против этой беседы. Нечистый, да ещё с таким мерзким характером — Егору очень хотелось упокоить Веню раз и навсегда. Но он понимал, что присмотреть за приреченской ведьмой нужно, и чёрт,
Егор волновался. И дело было не только в поиске Хранилища, но и в том, что происходило между ним и ведьмой по ночам. Да, в этих странных отношениях не было любви в общепринятом понимании, но кое-какая тёплая заботливость и ответственность друг за друга появились.
— А тогой-то. Разве тебя не интересует Хранилище и ответы на озвученные в телефонной будке вопросы?
— Так это твои проблемы, как всё провернуть, — Веня устал сидеть на корточках, умостился, скрестив ноги по-турецки и целомудренно прикрыв причинное место, которое в этой позе буквально бросалось в глаза, кисточкой хвоста. — У нас договор.
— Можешь этим договором подтереться, — хмыкнул Егор. — Забыл, что я слышал весь ваш разговор с Ковалем и Мариной?
Веня помрачнел. От него повеяло неожиданной мощью. Экзорцист вдруг понял, что нечистый не так прост — он гораздо опасней, чем кажется, а все его ужимки и дурацкие шуточки — маска даже в большей степени, чем все личины, которые он так любит примерять.
Но ощущение это длилось не долго — уже через секунду в защитном круге кривлялся обычный козлоногий нечистик:
— Ну, слышал и слышал. И что? Контракт выгоден и тебе, и мне. Так что не надо меня стращать. Если ты откажешься от сотрудничества, найду другого дурачка. Хоть и проредил покойный шеф ряды человечков, идиотов на мой век хватит. А вот ты без моей помощи…
— Мы с Мариной нашли общий язык. Она обещала помочь.
— Тогда отлично, — легко вскочил Веня. — Вот твой контракт, — он резко провёл ладонью сверху вниз, и в воздухе засияли кровавые буквы. — Я его аннулирую по согласию сторон. — Буквы засияли ещё ярче, а потом осыпались горсткой пепла. Счастливо оставаться, мой дорогой неадекват. Убирай черту. А свет мой, Мариночку, сам разыскивай и контролируй.
— Ты что? — Егор вскочил. — Зачем? Я же не отказываюсь работать вместе, на равных, пусть и по идиотскому договору, который силы не имеет!
— А чего ты тогда? — обиженно проблеял чёрт. — Вот люди. Идёшь к вам навстречу, а вы, мало того, что никакого уважения не выказываете, оскорбляете, унижаете, ещё и требуете чего-то. Не буду помогать. Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок.
— Какие игрушки? — совершенно растерялся Егор.
Если честно, он запутался. Что и неудивительно — его общение с нечистью обычно заканчивалось быстро, а Веня — вообще первый демон, с которым Егор разговаривал. Дело было не в глупости, а в банальном отсутствии опыта. Нельзя же назвать опытом плен по соседству с вампиром и лепреконом.
— Эх, ты, а ещё творческая личность. Шедевры поэзии знать нужно!
— Я не творческий, с чего ты взял?
— Ну, говорят, ты архитектором был когда-то. Почти художник. Или я ошибся?
У Егора резко зашумело в ушах, а в голове словно взорвалась граната. Спохватившись, он легко вытолкнул чёрта из своих мыслей, но кое-что нечистик увидеть всё же успел.
— Как вы могли! — взрыднул он, рухнул на колени и воздел руки к небу. — За моей спиной! Любовь всей моей послежизни и фактически брат! И несколько раз!