Высокий незнакомец
Шрифт:
— Я так и знал, что ты поедешь туда, — мрачно сказал он. — Но сначала послушай меня. Я думаю, никто из нас не убивал Коллинза.
Бэннон резко обернулся к нему и схватил за руку.
— Что?! Говори же!
— Эй, руку отпусти, сломаешь, — Джонни потер онемевшее от хватки Бэннона запястье. — Понимаешь, Бэт стрелял в Запату, я — в Миллера, а Лью — в длинного… как его… в Пайка! Коллинз был в стороне, и никто из нас не мог попасть в него.
— Ты уверен, Джонни? — но Рок и сам уже знал ответ. Только Харпер мог придумать такую дьявольскую уловку — убить одного
— Один бородатый, другой в белой шляпе. Бородатый — это Лэмпорт, а в белой шляпе — Харпер.
— Так, Джонни, скажи Рэду, чтобы ждал меня. Я еду в Поплар.
— Один? Я еду с тобой.
— Нет, Джонни. Ты передай Рэду, пусть ждет с ребятами в хижине, где мы встретились утром.
Он был уже на полпути к Поплару, когда заметил далеко впереди отряд всадников, направляющихся к хижине, где сейчас находился Бэт и раненый Мюррей. Значит, Рэд со своими ребятами не успеет помочь! Только бы люди Харпера не застали Бэта врасплох.
Рок повернул коня и погнал его, срезая дорогу, к хижине. Он был еще далеко, когда услышал отдаленные выстрелы. Слава Богу, значит, Бэт был начеку и теперь отстреливался. Рок сделал крюк, чтобы добраться до хижины со стороны скал. Оставив коня внизу, он вынул из седельной кобуры «винчестер» и полез на валуны, громоздившиеся над хижиной. Выбрав хорошее место, он залег за камень и посмотрел вниз. Хижина стояла на открытом месте, но ярдах в пятидесяти были деревья и густой кустарник. Оттуда сверкали выстрелы.
Несколько людей Харпера, прячась за большими камнями, перебежками подбирались к хижине. Бэту их не было видно, но сверху Рок видел их прекрасно. Он быстро прицелился и несколько раз выстрелил. Один из нападавших упал ничком, остальные бросились назад в кустарник, откуда гремели выстрелы. Одна пуля щелкнула в скалу рядом с Бэнноном и осколки камня брызнули во все стороны. Рок едва успел прикрыть лицо. Из-за деревьев к хижине понесся всадник, волоча за собой клубок горящих веток. Бэт, вероятно, не видел его, потому что стрелял в другую сторону из противоположного окна. Рок снова приподнялся, повел ружьем и снял всадника с первого выстрела. Тот упал прямо в горящие ветки, дико закричал и покатился по траве, пытаясь сбить с себя пламя. Двое выскочили помочь ему, но Рок не стал стрелять в них.
В грозовом небе ослепительно сверкнула длинная ветвистая молния, и мощный раскат грома потряс горы. Тяжелые капли дождя сначала словно нехотя, а потом все набирая силу, посыпались с неба.
Нападавшие стреляли все реже, а когда их обстреляли откуда-то со стороны каньона, то по удаляющемуся стуку копыт Рэд понял, что они отступили.
Рок спустился к своему коню, взял поводья и пошел к хижине.
— Эй, Бэт, ты в порядке?
Бэт, широко ухмыляясь, стоял в дверях.
— Думал, свихнусь от радости, когда услышал звук твоего винчестера, Рок.
— Ты попал в кого-нибудь?
— Может быть, зацепил двоих, но вряд ли серьезно. Ты откуда взялся?
— Ехал в Поплар и увидел их. Боялся, что они возьмут тебя тепленького.
— Да, еще немного, и они отстрелили бы мне задницу. Я был у ручья, чтобы набрать воды для Лью, когда услышал их.
— Как он?
— Да вроде хорошо, только ему нельзя двигаться. Рана то и дело открывается. Ну что, похоже, мы дали им прикурить?
Дождь грохотал по крыше, когда они сидели у огня, тихо беседуя, чтобы не разбудить задремавшего Мюррея.
— Самая подходящая погодка, если ты задумал пробраться в Поплар, — заметил Бэт. — Только обогни его и заходи со стороны каньона. Они сейчас сидят по домам и нос не высунут.
Рок некоторое время размышлял над его словами, потом кивнул и поднялся.
Шэрон видела приближающуюся грозу из окон дома. Черное от туч небо над горами угнетало ее, тем более, что двенадцать человек из города поехали в долину. Восемь поселенцев и четверо людей Харпера. Ее отец тоже поехал, и хотя она знала, что, быть может, в эту минуту он стреляет в Бэннона, а тот — в него, ее сердце разрывалось от тревоги за обоих.
Ливень начался почти одновременно с возвращением отряда. Том Крокетт, мокрый и совершенно измученный, прихрамывая на еще болевшую ногу, ввалился в дверь и тяжело опустился на стол. Шэрон тут же поставила перед ним большую чашку кофе и принесла сухую одежду.
Он поднял на нее усталые глаза и слабо улыбнулся.
— Никудышный из меня солдат, Шэрон. Когда сегодня застрелили человека, и он упал в огонь, я думал, что меня стошнит.
— Кто-то из наших?
— Нет, это был Осборн, один из людей Харпера. Мы окружили было хижину, но кто-то начал стрелять со скал. Думаю, это был Бэннон. Он с первого выстрела убил Миллера, хотя, как можно точно стрелять с такого расстояния, я не понимаю. Саттерфилд ранен в ногу. Потом Осборн зажег кучу веток и хотел оттащить ее на коне к хижине… — Шэрон слушала голос отца и думала только о том, что он дома и цел.
Когда Крокетт переоделся и сел ужинать, она подсела к нему за стол.
— А Бэннон? Он жив?
— Жив. Что ему сделается? Иногда мне кажется, что он заговоренный. Опасный он человек. И отважный, надо отдать ему должное.
— Он еще и хороший человек, отец, — неожиданно сказала Шэрон. — Очень хороший. И почему все так глупо получилось…
— Нет, Шэрон, не думай о нем, — покачал головой Крокетт. — Он не для тебя. Слишком он дикий и беспощадный. Такой человек знает только закон револьвера. Коллинз убит, и этот их парень убит. Они теперь не остановятся, и мы тоже.
— Но почему, отец? Почему? Иногда мне кажется, что Харпер именно такой, каким нам представил его Бэннон. Мы теперь в долгах и в ловушке. Если бы мы послушали Рока или ушли с Бобом…
— Я знаю, знаю, — угрюмо вздохнул Крокетт. — Но такое могло случиться с нами не только здесь. А насчет Морта ты можешь ошибаться. Он ведь сделал все, что мог, а сейчас сражается вместе с нами.
Шэрон сидела у печи, слушая неторопливую речь отца. Сколько уже смертей! Вэс Фримэн, Коллинз, Миллер. Двое раненых — Китчен и Саттерфилд, а конца этой войне не видно.