Высшая мера
Шрифт:
пошла в комнаты. Мерц лежал на диване в верблюжьей куртке с забинтованным горлом. В комнате был слабый
запах компресса и лекарств.
— Как здоровье? — спросил Митин. — Грипп?
— Грипп.
Митин сел, посмотрел на Мерца, подумал, почему Мерц выглядит старше, чем всегда, и решил, что это
от седой щетины на подбородке. Мерц сидел в профиль. Митин видел его желтое, восковое ухо и шею над
компрессом. Конечно, это старость… Но почему это начинается так внезапно,
замечаешь, а когда заметишь, то ясно, что перед тобой старик. Он поднял глаза, встретил взгляд Ксаны и понял,
что у них обоих одни и те же мысли.
— Ну? — нетерпеливо сказал Мерц.
— С транспортом все благополучно, — по военной привычке, точно рапортуя начал Митин, — вопрос о
закладке пока остается открытым. Дело в том, что до официальной закладки придется устроить выезд на места.
И выезд надо обставить как следует. Чтобы не как в прошлый раз по узкоколейке переть пятьдесят верст чуть ли
не четыре часа. Люди занятые — члены правительства.
— Что ж, можно на дрезинах, на новых авто-дрезинах, — подумав сказал Мерц.
— На дрезинах куда лучше. Вроде прогулки. Воздух, как на даче… Давайте, вот что — я пойду
переоденусь, потом в баню и опять к вам.
— Как хотите.
— Так-то лучше. Притом вы больны.
— Думаю, к четвергу поправлюсь.
— А вы не торопитесь. Чего вам….. Д-да не очень запущены. Справимся. Все как будто хорошо. И о
переменах затихли. А вы горячку пороли. Чудак человек!
— Да. Затихли. До поры до времени… В конце концов меня слопают. Почитайте “Кельнише цайтунг”.
— А что? — спросил Митин и опять сел.
— Вы почитайте. Там черным по белому написано о моем уходе.
— Ну что ж что написали. Не очень вас слопаешь. Вы колючий.
— На теннисе сегодня будете? — спросила Ксана.
— Куда там. Времени не хватает.
— Раньше, небось, хватало, — сказала она, упирая на “р а н ь ш е ”.
— Мало ли что раньше.
Ксана ушла к себе, внимательно взглянув на Митина. Митин встал и встряхнулся. В комнате его разбирал
сон.
— Кстати, был у вас этот… Ну, как его… Ну, тот белый… шофер?
— Печерский? Не был.
— И хорошо, что не был. Тип, я вам скажу. Гоните вы его…
— Почему? Жалкий человек…
— Все они жалкие, пока под конем. Ну нате, — он протянул руку Мерцу. — Через часок забегу.
— Заходите.
— А вы куда? — спросил Митин, замечая, что Мерц встает с дивана. — Вам бы лежать.
— Пойду почитаю журналы.
Мерц ушел в кабинет, слегка шаркая туфлями. Митин постоял мгновение в раздумьи и нерешительности,
покачал головой, вздохнул, и пошел в комнату Ксаны. Между тем в кабинете зазвонил телефон.
трубку и внятно и тихо сказал:
— Вас слушают.
— Говорит Ричард Клемм, корреспондент “Пресс-корпорейшен”.
— А, — сказал Мерц. — Мне звонили из управления относительно вашей просьбы. Раньше четверга, к
сожалению, невозможно.
Но господин Клемм вежливо настаивал на том, чтобы его приняли именно сегодня, хотя бы на квартире.
Шестьдесят газет с тиражом в шесть миллионов экземпляров не могут ждать до четверга.
— Хорошо, — сказал Мерц, — приезжайте. — Положил трубку на рычаг, подумал и медленно пошел в
столовую. В столовой он поправил диванные подушки, взял подмышку плэд и увидел на стуле портфель и кэпи
Митина. “Хорошо”, вслух подумал Мерц и пошел в комнату Ксаны. Если бы человек со стороны наблюдал
Мерца, его удивило бы странное поведение Николая Васильевича. Николай Васильевич взялся за ручку двери,
но вдруг отпустил ее и отступил на шаг от дверей. Лицо Мерца выразило некоторое недоумение, даже
смущение. Однако он опять взялся за ручку, на этот раз прислушался и опять отступил. В эту минуту дверь
открылась и навстречу Мерцу вышли Ксана и Митин. И в лице Митина тоже было некоторое замешательство.
— А я вот… — не совсем ловко начал он и поискал глазами портфель и кэпи.
— Хорошо, что не ушли. — Совсем спокойно сказал Мерц. — Сейчас звонил мне Клемм, —
корреспондент “Пресс-корпорейшен”. В управлении я могу его принять не раньше четверга. Он звонил и
просил принять его здесь, дома. Мне кажется — не совсем удобно. С другой стороны иностранный
корреспондент, представитель крупного агентства. Было бы очень полезно. Это, вероятно по поводу
заграничных заметок.
— А вы примите. Разумеется полезно. Примите.
— Я так и сделал. Он зайдет сегодня.
— Ну, всего, — сказал Митин, взял портфель и кэпи и, стараясь не слишком торопиться, ушел.
Ксана стояла у дверей и рассеянно смотрела на свет. Мерц боком, как то мимо Ксаны, пошел в кабинет и
мимоходом сказал:
— Однако, у вас дружба.
— Что?
— У вас дружба, — повторил Мерц.
— Ну, что ж… Он хороший парень.
— Как меняются мнения. Раньше ты как будто…
— А в чем, собственно, дело? Тебе не нравится? — повышая голос, спросил Ксана.
— Мне пожалуй, все равно, — устало сказал Мерц. — Но целоваться даже у себя, в своей комнате,
следует с оглядкой.
Несколько мгновений оба молчали.
— Я не из тех мужей, которые придают этому особенное значение, однако… — и он сделал движение в
сторону двери кабинета.