Выжечь огнем

Вебер Дэвид Марк

Он поднял глаза, держа стилус занесенным над планшетом.

– Какова ваша реакция на это предложение?

Кале посмотрел через открытую сторону павильона на пустоту посадочной площадки. И, кроме того, на тропическую листву острова. И, сквозь просветы в листве, на океан, в котором никто не осмеливался купаться. Затем он снова посмотрел на Каша.

– Конечно, я сделаю это. Превосходит все альтернативные варианты.

– Никаких сожалений? Никакой сохраняющейся лояльности старому режиму?

– Сожаления? Некоторые, я полагаю. Но они

исчезают. И теперь я чертовски хорошо знаю, что "старый режим" не вернется. Черт, думаю, я действительно знал это еще до того, как мы отправились в Конго. Теперь я просто хочу вернуться к нормальной жизни. Они сказали мне, что вы снабдите меня достаточными средствами для этого, как только миссия закончится.

– Да, мы так и сделаем.

– Я могу пойти куда захочу?

– Туда, куда, где бы это ни было, тебя пустят.
– Каша пожал плечами.
– Ты не сможешь остаться здесь, на Факеле, при условии, что ты этого хотел. И я сомневаюсь, что Хевен снова впустит тебя домой. Я не смог обсудить это ни с кем в правительстве, но адмирал Турвиль считает, что вам было бы разрешено вернуться достаточно надолго, чтобы найти любую семью, которая у вас есть, и забрать их с собой куда-нибудь еще. При условии, что они согласятся пойти.

Настала очередь Кале пожать плечами.
– Для меня это спорный вопрос.

Каша взглянул на Пожарного Дозора. Древесный кот снова зевнул. Харахап продолжал читать. Он оглянулся на Кале.

– Хорошо. Добро пожаловать в эскадру Эпсилон.

Кале встал и слегка натянуто кивнул Каша.

– По вашему приказу, гражданин коммодор, - сказал он, и Каша улыбнулся.

– Я знал, что ты будешь умным парнем. Кстати, меня зовут Бомонт.

КФФ "Туссен"

Орбита планеты Факел

Система Конго

– Мария, Матерь Божья, - прошептала гражданка-старшина Жизель Монкальм.

– Вот почему вы так и не стали главстаршиной, Жизель, - сказала гражданка капитан Субри.
– Вы знаете, как Пьер и Сен-Жюст относились к религиозным суевериям.

– Они мертвы, - ответила сержант и ткнула пальцем в дисплей перед ней.
– И мы были бы такими же, если бы это когда-нибудь сработало.

– О чем ты говоришь?
– с лица Субри исчезли все следы легкомыслия.

Монкальм пробыла на борту "Туссена" почти восемнадцать часов. Большую часть этого времени она потратила на разборку - очень, очень тщательную - программного обеспечения инженерного отдела.

– Я говорю, что только что взорвала этот чертов корабль, мэм, - сказал Монкальм. Она явно была одним из членов НФИ, которые умыли руки в восстановлении революции.
– Или я бы сделала это, если бы реактор был в сети.

Старшина повернула голову, чтобы кивнуть Рут.

– Отключить термоядерные установки, прежде чем вы позволили

мне начать валять дурака, было действительно, действительно хорошей идеей, мэм. Потому что в этом файле была какая-то растяжка. Когда я подошла к ней достаточно близко, он уничтожил сам себя.
– Она нахмурилась.
– Я не уверена, обнаружил ли он меня или этот первый проклятый файл - тот, который, как мы уже знали, был запущен, - обнаружил меня и дал команду на исполнение. Но я знаю, что это сделало.

– Что?
– резко спросила Субри.

– Он отключил термоядерные магниты... не отключив подачу топлива или гравитационное поле сжатия.
– Монкальм перевела взгляд с Рут на гражданку капитана.
– Короткий технический термин для обозначения того, что произошло бы, когда это случилось - если бы реактор все еще был в сети, даже при загрузке в режиме ожидания - это "БУМ", мэм.
– Она покачала головой.
– Мне всегда было интересно, что Форейкер сделала с гражданином контр-адмиралом Хеемскерком в Ловате. Я не знаю, как она это сделала, но...

– Вариант самоубийства?
– Субри покачала головой.
– Ни за что. Я была помощником Аншара. Я бы знала об этом, если бы мы устроили что-то подобное!

– Да, если бы вы установили что-то подобное, - сказала Рут, не сводя глаз с дисплея Монкальм.

– Но... в этом случае, кто...?

– Ваш работодатель, кто же еще?
– Рут даже удивилась.

– Она права, мэм, - сказала Монкальм.
– Эта программа попала туда не случайно, и она не устанавливалась сама по себе. Кто-то должен был поместить ее туда, и я не могу поверить, что кто-то из команды "Цербера" сделал бы это. Есть гораздо менее сложные способы совершить самоубийство, чем...
– она ткнула пальцем в свой дисплей, - этот. И если это были не мы, то это должны были быть подрядчики, которые занимались капитальным ремонтом и модернизацией.

– В любом случае, самоубийство исключено, - сказала Рут.
– Это было бы сделано не только с этим кораблем. Держу пари, что если мы посмотрим - когда мы посмотрим, потому что мы чертовски уверены, что собираемся это сделать, - мы найдем те же самые программы, спрятанные на каждом уцелевшем корабле вашего флота.

– Она почти наверняка права, гражданка капитан, - сказал гражданин лейтенант Шапюи.
– Мы нашли слишком много программных файлов "что, черт возьми, это такое", чтобы это было совпадением.

– Я готова поспорить, что те, что в логистическом и тактическом программном обеспечении, привязаны к оружейным погребам, - задумчиво сказала Рут.
– Что, вероятно, означает много хорошего в том, что флот выгрузил все ваши боеголовки, когда они вывели "Цербер" на парковочную орбиту. Если тот, что в инженерном отсеке, сработал, и мы не взорвались, они, вероятно, попытались - или попытались бы, если бы у них были боеголовки, - взорвать и погреба.

– А другой?
– Субри смотрела на Рут с каким-то ужасающим восхищением, и молодая женщина пожала плечами.