Вызывной канал
Шрифт:
— Юрико, маленький такой знаешь, да? Он не макарон теперь кормит, он кормит, вот, — шашлык, — передразнил акцент общепитовского джигита ОМ1 и выставил на стол банку с мясом и электрошашлычницу.
— Да, «Задор», — мечтательно закатил глаза Корефуля.
— Где мои семнадцать лет? Белуга, камбала и канистра с домашним коньяком от генацвале Резо?
— Кстати, где? — поинтересовались Юрасик и ОМ1.
— О чем это вы, мужчины? — «не понял» Корефуля.
Жарились шашлыки. ОМ1 и Третий курили, поглядывая на часы.
— Десять минут осталось.
— Ромка, собачий выродок, совесть имей.
Бессовестный собачий выродок Ромка был скручен и принайтовлен к креслу. Юрасик насильно кормил его необесшкуренными мандаринами.
— Гавари, шени чериме, куда канистра прятал?
— Палачи! Фашисты! Все равно всех мандаринами не закормите! — стойко держался Корефуля, прожевывая очередной мандарин.
Машка робко смотрела на этот дурдом из коридора.
— Спокойно, уважаемые! — объявил о рождении идеи Третий.
Он порылся в рундуке и достал из него пустую коньячную бутылку.
— Маша, искать! След!
Машка обнюхала бутылку и резво убежала, но тут же вернулась, неся в зубах… лошадиную подкову.
— Отдай сюда, шантажистка! — не выдержал наконец Корефуля.
— Все, сдаюсь! Забери у нее, Шурик! Отдай, говорю тебе!
Четыре эмалированные кружки глухо цокнули, проиграли свою идиотскую мелодию Корефулины электронные часы.
— Будем! — пожелал ОМ1.
— С Новым годом, бичи! — поздравил Юрасик.
Через иллюминатор донеслись аналогичные возгласы с палубы загульного сейнера.
— Пошли брататься, — предложил Третий.
На палубе ОМ1 извлек из кармана ракету.
— Начальник, как насчет салюта?
— Плевать! Пали! — разрешил Третий.
Ракета ушла в ночное небо, озаряя палубы сейнеров.
— Неделю назад тралец один под Змеиным за борт сыграл. С мариупольского какого-то СЧСа. Мы под эту лавочку восемь ракет списали, — объяснил ОМ1.
— Нашли?
— Куда там. Ночь, шторм. Он так в жилете спасательном и окочурился. Через сутки жмурика выловили.
Тем временем Корефуля, перегнувшись через высокий борт, уже требовал от сейнеристов тару, спускал на шкертике наполненную из канистры бутыль.
Юрасик принимал с сейнера красное пожарное ведро камбалы.
Ракета, догорая, падала к горизонту.
Дурной пример — заразителен.
В портовой тошниловке завтракала ночная смена докеров. Корефуля и Третий толкались в очереди к раздаче с подносами в руках. Корефуля усердно искал по карманам мелочь. Механически достал и тут же запихнул обратно в карман подкову.
— Шурик, как вспомню, что этой прохиндейке нет 18, так голова еще сильнее раскалывается. Говорила мне мама, зачем? Полно почтенных замужних женщин вокруг. Теперь меня Ритуля или съест, или жениться на ребенке заставит. Но что этот ребенок вытворял, вспомнить страшно… Слушай, а деньги у нас есть?
— Талоны. Много не набирай, всего два, — успокоил Третий.
Двух талонов хватало на два кефира и два салатика. Корефуля жадно припал к бутылке.
— А кто это распинался, что после конины отходняк без вредных последствий? — напомнил Третий.
— Слушай!.. А какое сегодня число? — ужаснулся каким-то своим мыслям Корефуля.
— Третье уже. Очухался?
Корефуля допил бутылку и тут же принялся за кефир Третьего.
— Хочешь анекдот? Садится мужик в самолет. Стюардессе:» Девушка, дайте минералочки. Я с большого бодуна, пить очень хочется. Ну, приносит. Минут десять проходит, он опять стюардессу вызывает: «Еще стаканчик, если можно» На третий раз та не выдерживает и возмущается: «Что у вас, в Большом Бодуне, вообще воды нет?»
— Третье, значит?..
— А куда ты тогда пропал?
— Лег на грунт. Надо было еще в одном месте отметиться. Может, пойдем к «Лоботрясу», толкнем бонов десять? Ну и купить надо кой-чего на вечер…
— Опять?
— Не-не-не! С пьянством покончено! Есть тут одно дельце… Ты мне будешь нужен как мужчина.
— Ром, я уже заступил. Второй на праздники домой уехал, не вернулся еще.
— Ну и черт с ним. У тебя матрос есть. Что тут страшного? Ты ж его 31 — го домой отпустил? Да не сунется никто на твой сундук с мерзлыми тараканами. Посмотри на меня. Хорош? Скрягин такой же, если не хуже. Да точно тебе говорю, в одних гостях вчера были. Знаешь, бабник старый, мол, здесь зови меня просто Гена..
До открытия магазина «Альбатрос» оставалось несколько минут. Двери осаждала плотная толпа плотных женщин. Ядреных, полутораобхватных, с безразмерными сумками на колесиках. Неподалеку отирались двое в кожаных курточках, чем-то напоминающие давешних «спортсменов».
Женки, за чем стоим с утра пораньше? — весело поинтересовался у очереди Корефуля. Ближайшая морячка презрительно измерила взглядом Корефулин росток.
— Ну уж и полюбопытствовать нельзя! — обиделся Корефуля.
Одна из курточек отклеилась от стены и с равнодушным видом продефилировала к Корефуле, угадав в нем клиента.
— Мужики, валюту сдаете? — лениво осведомилась курточка.
Корефуля выразительно посмотрел в глаза курточке, потом на ее глядящего куда-то в сторону Турции напарника.
— Да нет, мужики. Мы — посмотреть.
Тем временем магазин открылся, женщины, как матросы при штурме Зимнего, ломились в открытые створки дверей.
— Это еще ничего. В Одессе на моих глазах вообще двери снесли, — сказал Корефуля.