Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
Некоторое время они сосредоточенно шуршали записями, дополнив отчёт складскими книгами и другими документами, совсем скрыв под ними весь стол и едва не стукаясь над ними головами.
– Похоже, это эдайн с северной границы, - заключил Лонаэр, когда они сверили все записи и в третий раз пересчитали запасы, но бочек и мешков больше не стало.
– То пояса у них рвутся, то ножи ломаются. Совсем не умеют ценить хорошие вещи.
Чаще всего портилась разная мелочёвка, с доспехом и оружием эдайн ходили не на склад, а чинить. Мда. Тинто почесал ухо, обнаружил, что успел бездумно сунуть в волосы дубовый листок, выпутал его и задумчиво
*
План был очень прост: собрать всех эдайн, которые сейчас в городе, и рассказать им о бережном обращении с оружием и снаряжением, а с остальными говорить по мере возможности. И желательно – силами их же командиров, пусть сами следят. А для этого, в первую очередь, нужно было найти Малторнэ, который мог, в отличие от Тинто, давать стражам такие поручения.
После коротких расспросов Малторнэ обнаружился возле конюшен: проверял снаряжение у боковой стены конюшен, дожидаясь, видимо, пока ему подготовят лошадь. Под старым дубом, росшим здесь ещё до постройки крепости, стояло прислонённное к стене копьё. Но дальше всё пошло не так. Малторнэ интересней было завязывать шнурки на одежде, чем общаться с Тинто, и он возмутился сначала тому, что его задерживают и отвлекают, а потом – обвинениям в бестолковости эдайн и невнимании командиров.
– Задерживать кого-то в городе из-за твоей прихоти я не стану, - отрезал он, подтянув ремешок, удерживающий колчан у бедра, и легонько подпрыгивая, чтобы убедиться, что ничего не болтается и не брякает. – Делать мне больше нечего, менять состав отрядов или время выездов в последний момент. Хочешь с ними обсуждать свои ножи – обсуждай, но не мешай заниматься делом.
– С каждым отдельно? – возмутился теперь Тинто.
– И ножи не мои, они ваши! Если бы вы лучше обучали людей и они не ломали бы ножи каждую неделю, я бы не лез.
– Ещё я с тобой не советовался, как стражей обучать, - фыркнул Малторнэ.
– Тебе настолько надоело сидеть на складах? Не знаешь уже, чем заняться?
– Мне есть, чем заняться, - буркнул Тинто.
– Поэтому я и удивлен, что вы так к этому относитесь. Неужели никто не заметил, что у них постоянно ломается снаряжение? Или вам всё равно?
– А что, у нас ножи кончились? – принимать проблему всерьёз Малторнэ решительно не собирался.
– На кухне ещё есть, точно.
– Кончились. Второй раз уже с начала лета.
– Ну, спроси у кузнецов, что они за ножи такие делают, что даже на одно лето не хватает.
– Вот сам и спроси. У Куруфинвэ, например. Он объяснит.
– А что, он вспомнил дорогу в мастерскую? – заулыбался Малторнэ.
– Да так, что лично делает ножи для всех разъездов?
Тинто только рукой махнул:
– Слушай, мне некогда с тобой в остроумии соревноваться. Все равно проиграю.
– Малторнэ заулыбался ещё самодовольней, а он добавил: - Поговори с командирами, - и пошёл прочь, негодуя про себя на чужое равнодушие, глупость и безалаберность. Ну как так можно?! И выполнять его просьбу Малторнэ не собирается, конечно же. Неужели, ему и правда всё равно, в чём ходят и как вооружены его подчинённые?!
Он ещё с четверть часа решительно наматывал круги по крепости, возмущённо сопя,
***
Последнюю неделю Куруфинвэ видел сына только за ужином, и это несмотря на то, что навязанные им Майтимо ученики благополучно разъехались на время. Возможно, отсутствие Тинтаэле сказывалось, хотя Куруфинвэ смутно припоминал, что делами своего приятеля Тьелпэ напрямую не занимается и вроде бы научился за последние столетия раздавать приказы. Но на что бы он ни тратил всё своё время, хоть на перевод реактивов в мастерской, срочных поручений у Куруфинвэ для него не было. Сам он от приглашений в мастерскую отмахивался, полностью сосредоточившись на результатах праздника. Сколько людей можно безболезненно забрать из деревень, Хисайлин ему по понятным причинам не подсчитала, так что приходилось прикидывать самому. А в перерывах – отмечать на карте места, где видели орков – сразу после праздника и позже. Ждать разрешения Майтимо на постройку застав он больше не собирался. Надоело.
Тьелкормо, пока не лёг снег, сорвался в своё обычное не то патрулирование, не то охоту, так что на Куруфинвэ оказались ещё и все текущие дела перевала. Словом, он как-то упустил из виду занятия сына, и поэтому удивлённо обернулся, когда однажды вечером Тьелпэ пришёл к нему в кабинет с серебристым пёрышком в руках.
– Что это? – Куруфинвэ обернулся от макета Ангамандо, возле которого уже скопилась небольшая стопка не разнесённых данных, осторожно взял перо из рук сына – отливавшее чистым серебром, но в остальном неотличимое от настоящего. До мелочей, вплоть до тонкого пуха там, где ворсинки заканчивались и переходили в голый стержень. Чем дольше Куруфинвэ смотрел на него, тем непонятнее становилось. Такой тонкой работы…. Ну да, он не видел никогда, и в данном случае “никогда” означало именно “никогда”, а не “никогда, кроме как в мастерской отца”.
– Это ты сделал?
– Куруфинвэ с усилием перевёл взгляд на сына, оторвавшись от пера.
– Да, - Тьелпэ довольно улыбался.
– С металлами и стеклом просто оказалось, а тут никак не получалось подобрать состав.
– Состав?
– На вид перо было полностью серебряным, но, пожалуй, слишком лёгким. Куруфинвэ ещё раз внимательно оглядел вещицу и догадался наконец послушать. Правда, вопросов это только добавило.
– Там… настоящее перо? – Видимо, его недоумение прорвалось наружу, потому что Тьелпэ слегка смутился.
– Ну да.
Куруфинвэ в третий раз молча оглядел перо, осторожно коснулся кончиком пальца щетинок. Покрытие было таким тонким, что перо оставалось почти невесомым. Мастер разглядывал щетинки со всех сторон, пытаясь понять, как же этого можно было добиться? Как удалось нанести серебро настолько тонким слоем? Больше всего это было похоже на чёрную плёнку, которую наугрим наносят иногда на доспех, чтобы защитить его от сырости. Но с плёнкой они давно разобрались: её получали кипячением стали сначала в кислоте, потом в щёлочи, перо такого точно не выдержало бы. И здесь не сталь и не чёрная плёнка, а серебро…