Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– Это Ингасиндо, что ли? – поразился Хейлан.
– А ты его знаешь? – удивилась Калайнис.
– Ну сам я его не видел никогда. Но вроде он хороший был мастер. И самое обидное, никто не знает, что он нашёл! Непонятно же, где именно он ходил. А гулять по всем долинам… – Хейлан махнул рукой с видом знатока и тут же смутился.
– Извини. Жалко, что его убили, в общем.
Калайнис покачала головой.
– Жалко, конечно, но тебе-то что извиняться.
Эту историю и это имя Хейлан знал преимущественно с чужих слов – мастера пару раз обсуждали погибшего после занятий, - и подробностей всё равно рассказать не смог бы. Зато, как оказалось, могла Глаэрет, принимавшая снаряжение у отряда Ингасиндо, который
По рассказу вернувшихся выходило, что на своём участке они ничего интересного не нашли, а Ингасиндо решил заглушить разочарование прогулкой, пока остальные соберут лагерь и кружным путём обойдут отрог. Видимо, на прогулке он и наткнулся на что-то интересное – настолько, что передумал встречаться со своим отрядом и поехал напрямик к месту турнира, зная, что Куруфинвэ сейчас там. Но что именно и где он нашёл – так и осталось загадкой, и даже его дневник ничуть не помог, заполненный рисунками, а не картами и описанием маршрута, так что раздосадованный Куруфинвэ отдал его Калайнис для её сестры, убедившись, что пользы от этих рисунков всё равно не будет.
– Я слышал, Куруфинвэ из-за этого кричит на всех, - заметил Хейлан.
– Ну, потому что мастер погиб, да ещё и месторождение найти не могут.
– Да ладно, напрасно на него наговаривают, - пожала плечами Глаэрет. – По-моему, не особо он и кричит.
– Сейчас он и правда стал потише, - задумчиво признала Калайнис.
– Но ты знаешь, лучше бы кричал. Хоть понятно было, когда к нему можно подходить, а когда не стоит.
Глаэрет не согласилась, утверждая, что не любит, когда на неё кричат, и Калайнис, качнув головой, не стала настаивать.
***
Стволы деревьев за окном кабинета потемнели от дождей, а утро Тинто теперь начинал с того, что смахивал вниз новый слой коричневато-жёлтых листьев. К вывешенной за окно кормушке успела наведаться одинокая синица-разведчица, убедилась, что на положенном месте снова начали появляться семечки и сушёное мясо, и больше не прилетала. Пока что еды и так хватало. Но когда начнутся заморозки, она вернётся с друзьями.
В городе жизнь тоже продолжалась, несмотря на неудачный праздник. Хоть в последние пару столетий ни одного действительно крупного сражения и не было, но мелкие стычки случались постоянно, и недалеко от города уже появился небольшой парк памяти, как его называли. С маленькими холмиками курганов и ажурными мостиками через ручей. Так что хоть разговоры на складе теперь и начинались с выражения сочувствия, но заканчивались всё равно просьбами разобраться с опаздывающими материалами или разрешить выдачу дополнительного инструмента. Тьелпэ так и вовсе обходился без первого пункта. Зато Калайнис стала заходить чаще, то с книгами, то с игрой в шарики, которые приятно было и просто погонять по лункам, когда играть не с кем.
Сегодня, впрочем, пришла и без того, и без другого, зато с твёрдым намерением вытащить Тинто погулять в Нижний парк, украшенный осенними работами разных мастеров. Тинто пытался сопротивляться, показывая стопку не просмотренных документов и точно такие же, на его взгляд, деревья за окном, но Калайнис была непреклонна, и пришлось сдаться, в качестве оправдания выбрав папку, которую давно нужно было занести на склад, да всё никак руки не доходили. А парк всё равно по дороге.
Нижним его называли в противовес Верхнему – разбитому между кольцами крепостных стен на обрывистом северном склоне замкового холма, укреплённого ещё в те времена, когда все постройки на Аглоне ограничивались военной заставой. Сейчас дома и площади подступили к парку вплотную, но внутрь так и не забрались, запнувшись о стекающий с холма ручей, который весной превращался в красивый каскадный водопад, а осенью – в тёмные пятна на каменных
Палые листья в городе убирали только с мощёных улиц, где они быстро размокали и превращались в грязное месиво, а в парках под ногами вовсю шуршали жёлтые ковры. В Нижнем, правда, этого кому-то показалось мало, и почти под каждым деревом выросло что-то своё, красивое и необычное. Зажжённые с приходом сумерек фонарики в кронах, огромные перья из ветвей, листьев и проволоки. Уронившая их птаха должна была быть даже больше того орла, чьё перо до сих пор висело над кроватью у Тинто, теперь уже в Аглоне.
Посреди перьев они наткнулись на Глаэрет, которая тут же принялась пересказывать, куда ещё стоит сходить, причём смотрела почему-то в основном на Тинто, а к Калайнис обращалась только за одобрительным угуканьем. По её словам выходило, что парк как будто специально украсили для Тинто, и каждый из мастеров смертельно обидится, если на его работу не посмотрят. Тот сдался - поверив не столько в обиду, сколько в невозможность просто пройти парк, - и убрал папку в наплечную сумку, позволив девушкам выбирать дорогу.
У болотца с оленем кто-то играл на свирели, на полянке рядом несколько сидящих кружком эльдар играли в стихи, по очереди отпивая из кубка с вином и добавляя по строчке к только что сочинённому. Кубок как раз сменил владельца, тот встал, картинно держа его перед собой, сделал несколько глотков и закашлялся, растеряв всю картинность и насмешив остальных. Тинто немного удивлённо узнал в поэте Норнолассэ, но не стал ни окликать его, ни ждать, пока он докашляется до вдохновения.
По тропинкам бродили группки эльдар и людей, останавливаясь то у одной работы, то у другой и восхищённо ахая. У многих уже собралось по своему букету или венку, так что количество украшений обещало только расти. Сначала Тинто тоже увлёкся, разглядывая красоту, но потом Калайнис подтащила его к собравшему целую толпу дереву, и при первом же взгляде на разномастные ветви с листьями всех цветов и сортов, гулять ему расхотелось. Он отпустил руку подруги, оставив её разглядывать диковинные ветви вместе с Глаэрет, отвернулся от дерева и пошёл напрямик между тропинок, заложив большие пальцы рук за пояс и загребая ногами листья.
Не прижились бы они так. Разные ж совсем растения. Это не то что персик к вишне присаживать.
Далеко уйти, впрочем, не получилось. Уже через пару десятков шагов Тинто едва не споткнулся о какой-то камень, и его немедленно сцапали за локоть, оттянули в сторону и зашикали. От неожиданности резко вырвавшись, Тинто оглянулся и стушевался, сообразив, что чуть было не разрушил очередную композицию: невысокие башенки, сложенные из разномастных балансирующих камней. Большие валуны стояли на маленьких, а то и вовсе торчали в стороны, держа на себе ещё несколько уровней сцепленных, казалось, только углами камней. С некоторых ещё и свисали яркие ленты, позвякивая колокольчиками. Что-то похожее он видел уже где-то, только… Вспомнить не дал знакомый голос.
– Ты всё-таки поосторожнее. Понимаю, что не шедевр, но мастера старались, - сообщил один из эльдар, дружески похлопал Тинто по плечу и, наклонив голову, с видом знатока оглядел ближайшую башенку. – Тяжеловато немного, и текстура не очень подобрана, но ничего… Может, со временем получится лучше.
Он отступил на шаг, наклоняя голову в другую сторону, и Тинто запоздало узнал Раванелле. Тот широко улыбнулся и снова огляделся, как будто высматривая кого-то.
– Вы все тут? Я вот решил зайти, пока не уехали, а то ведь скоро уже. А тут вроде красиво. Ну, смотря с чем сравнивать, конечно.