Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
1. В сентябре месяце, во время месячного отъезда директора в экспедицию, из состава ученого совета института были выведены 14 докторов, крупнейших специалистов, и ряд кандидатов наук по принципу устранения инакомыслящих с президентом. Только путем вмешательства зампреда Совета Народных Комиссаров т. Вышинского было частично парализовано это грубейшее и единственное в научной жизни нашей страны вмешательство.
2. При утверждении списков кандидатов, выдвигаемых на выставку, поскольку они утверждаются президентом Сельхозакадемии, изъят наиболее квалифицированный персонал, работы которого являются крупными вкладами в советскую науку, как проф. Г. Д. Карпеченко, Г. А. Левитский, С. А. Эгиз, М. А. Розанов, д-р В. А. Рыбин. Народным комиссаром земледелия, как председателем Выставкома, было частично исправлено это проявление совершенно несправедливой пристрастности.
3.
4. Фактически приостановлено большое издательство института. Институт растениеводства является крупнейшим учреждением в области агрономической науки в нашей стране, но в последние два года мы не имеем возможности выпускать труды, по существу, принуждены прекратить обмен научными изданиями со всем миром. После долгих усилий институту было предоставлено право издания Вестника, однако директор, при этом достаточно опытный в деле редактирования, был фактически устранен от руководящий роли, к которой были привлечены угодные президенту лица, и около журнала создалась мышиная возня в смысле подбора, всеми способами, угодных для президента статей. Фактически издание не может выйти 10 месяцев. Наиболее серьезные работники не считают возможным для себя участвовать в такого рода издании. Редакционная коллегия, в которую введен одним из членов и директор, не собирается. Такого рода, по существу, физическое вмешательство президента является возмутительным, небывалым в научной практике.
5. Назначенный президентом без согласования с директором и вопреки его желанию заместитель мобилизован на военную службу [19] . Мной, как директором, по согласованию с партийными организациями Ленинграда, выдвинут ряд партийных работников. Все они, однако, отводятся президентом, опять-таки желающим навязать свою волю и видвинуть угодного, «своего» человека, не взирая на то, что, по существу, он не может сказать ничего опорочивающего по отношению к кандидатам, выдвинутым директором и ленинградскими организациями.
19
Речь идет о Шунденко, переведенном на руководящую работу в органы НКВД и продолжавшем борьбу с Вавиловым. Как выяснилось позднее, Шунденко, работая в ВИРе, был одновременно сотрудником НКВД в чине майора.
6. При приезде в Ленинград, в Институт растениеводства, президент нарочито перед собранием научных работников подчеркивает свои решительные разногласия с директором ВИРа и сугубую значимость некоторых работ, подтверждающих его идеи, несмотря на то, что для большинства они далеко не являются столь убедительными. Незаслуженная совершенно дискредитация директора является обычной со стороны президента академии.
7. Создается обстановка совершенно нетерпимая, до всякого рода материальных поблажек, путевок угодливым лицам, которых, конечно, находится известное число.
8. План и отчет Всесоюзного института растениеводства, который удовлетворяет подавляющее большинство членов академии, по существу, без всяких оснований, только по злобности, по сугубому пристрастию, отводится президентом.
9. В систему экзекуций, в такую форму выливается обычно заслушивание докладов Института растениеводства. Положение совершенно недопустимое.
Может быть, Институт растениеводства находится в привилегированном положении, поскольку он сосредоточивает круг особенно квалифицированных, сильных работников, но дело в том, что эти аномалии затрагивают работу и всей академии, они являются типовыми. Большинство членов академии избегает академии. Большинство академиков, несомненно, не разделяет мнений президента по основным вопросам. Заседания Президиума под председательством президента нередко превращаются в экзекуцию над академиками, снижая уровень Президиума и его авторитет. Грубое обращение, постоянные наставления по вопросам, в которых президент разбирается весьма слабо, настолько уже надоели, что один за другим руководящие работники начинают отходить, по существу, от академии. Президент боится поднимать вопрос о расширении академии, как он сам заявлял, ибо боится вызвать еще большую оппозицию.
Достаточно спросить академиков, находящихся в Москве, чтобы убедиться в том, что изложенное мной есть иллюстрация существующего положения.
Как директор Института растениеводства, я обращаюсь с ходатайством о создании нормальной обстановки для руководства института и об устранении того недопустимого 108 субъективизма и пристрастия, которое проявляется со стороны президента академии.
Конкретное ходатайство — о том, чтобы был утвержден в качестве заместителя директора один из представленных кандидатов, которых поддерживают и партийные организации Ленинграда. Наиболее подходящим кандидатом я считаю ИА. Минкевича, в растоящее время заместителя по научной части директора Всесоюзного института масличных культур в Краснодаре, еще год тому назад работавшего в Институте растениеводства в качестве ученого специалиста. По семейным обстоятельствам (болезнь сына — туберкулез) он не может жить в Краснодаре и должен уйти. В Ленинграде он имеет квартиру, поэтому никаких трудностей в связи с его переездом не имеется. Он является опытным исследователем, хорошим организатором, и его кандидатура полностью поддерживается партийными организациями Ленинграда.
Директор Всесоюзного института растениеводства академик Н. И. Вавилов
Это же письмо было направлено и А. А. Андрееву, в тот период секретарю ЦК ВКП(б). Ходатайство Н. И. Вавилова о назначении И. А. Минкевича было удовлетворено.
Однако рассчитывать на реальную поддержку И. А. Бенедиктова не приходилось. Бенедиктов целиком поддерживал все мероприятия Т. Д. Лысенко. Выступая незадолго перед этим на сессии ВАСХНИЛ как нарком земледелия, он сказал: «Направления, исходящие из менделизма и формальной генетики, мы официально осуждаем и никакой поддержки этому направлению мы оказывать не будем».
Предчувствуя развязку, Н. И. Вавилов летом 1940 года побывал на приеме у секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Андреева в надежде найти у него поддержку в ликвидации ненормального положения в сельскохозяйственной науке. Однако после визита он сказал своим друзьям: «Наше дело плохо, даже Андреев боится Лысенко». И это было не случайно — Т. Д. Лысенко стал фаворитом И. В. Сталина [20] .
Последняя экспедиция и арест Н. И. Вавилова
20
Примечание 1966 г.
Следует, однако, отметить, что ночной вызов Н. И. Вавилова к И. Ста-лину в марте 1939 г., описанный М. Поповским в газете «Советская Россия» от 27 ноября 1964 г., и диалог между ними являются вымыслом. Этот эпизод некритически заимствован М. Поповским из малодостоверных воспоминаний одного из знакомых Н. И. Вавилова. Факт встречи Вавилова со Сталиным в 1939 г, не подтверждается ни одним из близких друзей и родственников ученого.
Конец этой истории известен. В августе 1940 года академик Николай Иванович Вавилов был арестован. Он был «изъят» органами НКВД очень поспешно, прямо с поля в Западной Украине на глазах у его товарищей — участников последней из его многочисленных экспедиций.
Экспедиция во главе с Вавиловым в Западную Украину проводилась по заданию Наркомата земледелия. Нарком Бенедиктов поручил возглавить ее Вавилову, несмотря на категорические возражения Лысенко. Однако нарком, вопреки обыкновению, не согласился с мнением Лысенко. Профессор Ф. Х. Бахтеев, участник экспедиции, рассказал автору этих строк о последних днях свободы Вавилова.
Сначала Н. И. Вавилов со своими товарищами выехал в Киев. Из Киева на машине они проехали во Львов, из Львова — в Черновицы. Из Черновиц, собрав большую группу местных специалистов, на трех переполненных машинах поехали в предгорные районы для сбора и изучения растений. Одна машина не могла одолеть трудности дороги, и ей пришлось вернуться. На обратном пути встретился легковой автомобиль, в котором находились люди в штатском. «Куда поехали машины экспедиции Вавилова, — спросил один из встречных, — он нам срочно нужен». «Дорога дальше плохая, — ответили из экспедиционного автомобиля, — возвращайтесь с нами в Черновцы, Вавилов должен вернуться к 6–7 часам вечера, и вы его так быстрее найдете». — «Нет, мы должны его найти именно сейчас, пришла телеграмма из Москвы, его вызывают немедленно».