Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
Наш взвод расположился на берегу то ли речки, то ли большого ручья. БМП стоит прямо в речке. Сама речка метра три в ширину, мелкая, но поток воды ощутимый. На берегу какая-то мазанка. В ней и расположились второе и третье отделения. Первое – чуть дальше, метрах в пятидесяти. Командир моего отделения отправился в медроту (у него какая-то проблема с кожей была), командир второго отделения стал «замком». Так что взводный велел мне: «Рули!» За нами на взгорке метров в ста пятидесяти расположился первый взвод.
Наступила ночь. Я с одним пареньком заступили на дежурство. Просидели у костра до 12 ночи. Разбудили смену, начали укладываться спать. Вдруг наши часовые начинают стрелять. Выхожу, рычу на них: «Что? Не настрелялись?» Ребята были из нового пополнения контрактников.
В шесть утра я завалился спать. До последнего никто не верил, что на той стороне кто-то был. Будят меня часа в два дня. Паренек передает приказ: организовать засаду, где духа нашли. Я спросонья понять не могу: какого духа? Какая засада? Оказалось, что ночью не просто так повоевали. С утра самые любознательные поперлись смотреть, с какими призраками они всю ночь бодались, и были в шоке: нашли «АКМС», «СВД», магазины, вещмешок, а в нем тротиловые шашки и видеокамера с двумя кассетами. Прошли дальше, туда, где сигналка сработала: лежит душок молодой, парнишка лет 19, ноги прострелянные, перетянуты жгутами. Увидел ребят – начал верещать: «Я пастушонок, отец три дня назад в горы стадо повел, я к нему шел». Вокруг него – ампулы от наркоты. Ребята ему трофеи показывают, а он кричит: «Это не мое!» От того места, где он лежал, кровавая дорожка в горы уходит – видно, кого-то еще хорошо зацепили. Парни ему промедол вкололи и поволокли к месту стоянки. Там уже прибыл ротный, замкомбата (им наш бывший ротный стал), еще кто-то. Выслушали всю эту эпопею. Взяли душка, трофеи и уехали.
Спустились ребята из первого взвода, ругались сильно: «Вы всю ночь спать не давали. И если уж стреляете, то стреляйте в другую сторону, а то у нас палатка вся в решето». Мы рассказали им об утренних находках, те извинились. Вот такое смешное получилось боестолкновение. Туман сыграл с боевиками злую шутку. Мы хотя бы помнили, куда стрелять, а они брали чуть выше, вот у нас и обошлось без потерь.
Когда стояли на высотах под Мартан-Чу, приезжал какой-то особист, рассказал, чем закончилась эта история. Посмотрели в полку захваченные видеозаписи, на одной из них этот «пастушок» в зеленой повязке пускает ПТУРы. Саперы его связали, обмотали найденными у него тротиловыми шашками, которыми он нас хотел убивать, и в воронке подорвали…
В документах штаба полка этот случай был отражен, но с несколько иным финалом…
Из Журнала боевых действий
14 февраля 2000 года
В 3.00 разведгруппа 1-го батальона заметила подозрительное передвижение вдоль ручья в направлении н.п. Комсомольское. Сработали сигнальные мины. По данному месту личным составом 3-го взвода 1-й роты был открыт огонь. В 8.00 при проверке места обстрела был обнаружен убитый боевик, экипированный со всем снаряжением, при нем было обнаружено: «АК-74», «СВД-1» единица, боеприпасы, тротиловая
В 6.30 на подножии высоты… сработали мины. Разведгруппа разведотряда, занимавшая данную высоту, немедленно открыла огонь по месту срабатывания мины. Вскоре после осмотра места обстрела был обнаружен убитый боевик и автомат «АКСУ». В 16.00 командир разведгруппы обнаруженное доставил на КП полка.
В 9.00 заместитель командира полка с 3-м взводом 4-й роты выдвинулся в район будущей задачи 2-го мсб. Маршрут проходил через Танги-Чу – Рошни-Чу – Гехи-Чу.
В 10.10 заместитель командира полка с 3-м взводом 3-й роты прибыл на место, организовал взаимодействие с подразделениями, разместил личный состав и к 14.30 прибыл на КП полка.
В 20.30 с западной окраины н.п. Танги-Чу противник открыл огонь из стрелкового оружия, в результате чего получил огнестрельное ранение сержант контрактной службы Денисенко И.А., командир отделения 1-го гранатометного взвода. По месту, из которого велся обстрел, был открыт ответный огонь.
«Что у него на уме – не знаешь…»
Александр Белов, водитель взвода подвоза боеприпасов РМО полка, рядовой:
– Начальник штаба нас инструктировал: «Вы едете через мирный город Урус-Мартан, старайтесь соблюдать Правила дорожного движения. Но если какая-то гнида попадет под машину – хер с ней». Едешь через Урус-Мартан – чеченцы-мужчины сидят вдоль дороги на корточках у каждого дома. Неприятное ощущение, когда на тебя смотрят волчьими глазами. Что у него на уме – не знаешь. Может быть, сейчас достанет ствол.
Иногда меняли маршрут, когда нам сообщали, что могут накрыть колонну. Но обходилось без подрывов. Только два танка на катках подорвались. В таких случаях надеялись, что газу дашь, и можно объехать место подрыва.
Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:
– После Грозного наш полк перекинули в Урус-Мартан. В этот раз очень правильно сделали: вперед боевых подразделений за сутки отправили рекогносцировочные группы, включив в них и тыловиков. Так что когда управление батальона прибыло на новое место, основная «инфраструктура» и харчи уже были готовы.
В предгорьях Главного Кавказского хребта в феврале мы встретили весну. А тут и замена ко мне прибыла. К 23 февраля я уже был дома и готовился к поступлению в академию. Спасибо всем моим сослуживцам, отдельное – женщинам-медикам, поварам, учетчицам службы артвооружения. Дай бог всем здоровья, и простите, если когда чем-то обидел.
«Боевики обещали прийти нас поздравить…»
Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, гвардии капитан, Герой России:
– Шестнадцатого февраля я вернулся в Чечню. Наш батальон стоял под селом Комсомольское. Я заехал на КНП батальона, доложил комбату, что прибыл. Он сориентировал меня, что с утра у нас будет новое перемещение.
Наутро я со своей ротой совершил марш в составе батальона в районы населенных пунктов Танги-Чу, Рошни-Чу, Шалажи. КНП роты находился над населенным пунктом Шалажи. Это уже было предгорье. Когда я менял роту внутренних войск, то мне командир роты показал заброшенный лагерь боевиков, который находился недалеко от моего расположения роты, за речкой Валерик. В свое время здесь проходил свою службу Лермонтов. В лагере боевиков меня поразило их спальное помещение – оборудованная землянка на четверых человек. В землянке стояла железная сварная печь, на которой можно было готовить пищу. Стены землянки были обшиты плетеными прутьями, чтобы не осыпался грунт. Все грамотно и продуманно сделано. Нашли там гранатометные выстрелы, форму горной расцветки. Через два дня я показал это место полковому начальнику инженерной службы, который полностью там все заминировал. Больше я в этом лагере не появлялся.