Взращение грехов
Шрифт:
Она понимающе кивнула.
— Тевзадзе заранее все приготовил, — вспомнил Дронго, — и переехал сюда, чтобы быть поближе. Шесть лет назад. Сейчас он обвиняется в убийстве полковника Проталина. Получается, что он готовился к этому убийству, взращивал свой грех. Но зачем он убил полковника? Вы представляете, какие мотивы должны быть у него, если его дочь за несколько дней до преступления подала заявление в загс? А может, это мы ошибаемся. Может, как раз именно этот факт и подтолкнул Тевзадзе к убийству. Дочь уже устроена, деньги он переводит на ее имя, все документы оформлены, остается достойно уйти. Но почему?
— Я ничего не понимаю, — призналась Инна, — получается, что наша встреча не была случайной. Если бы я сама не пришла к вам, то могла бы подумать, что вы нарочно спланировали нашу встречу.
— А если бы я не пригласил вас к себе, то наверняка подумал бы, что это вы нарочно подставляете Вано Тевзадзе под обвинительный приговор, чтобы убедить меня в бесперспективности наших попыток его спасти, — ответил Дронго.
— Получается, что эта встреча нужна была нам обоим, — прошептала она.
— Вы можете оставить ваши телефоны? — попросил Дронго. — И номера телефонов вашей конторы в Вильнюсе. Если понадобится, я перезвоню к вам в Литву.
— Меня выгонят с работы, — предупредила Инна, — если узнают, что я выдала вам такие служебные тайны. Имя доверителя и имя его наследника должны быть абсолютной тайной. Мы не имеем права никому говорить о подобных вещах.
— Неужели вы думаете, что я способен вас выдать? — спросил Дронго. — Я всего лишь собираюсь уточнить у вас некоторые детали и даты, чтобы убедить самого себя в самой ужасной ошибке, которую я когда-либо совершал.
— Похоже, что мы уже сегодня вообще не заснем, — улыбнулась Инна, — давайте поговорим о чем-нибудь приятном. У нас в запасе не так много времени.
Глава 15
Это была удивительная ночь. Они говорили обо всем так, словно были самыми близкими друзьями. Психологи отмечают подобный феномен, когда двое абсолютно незнакомых людей могут исповедоваться друг другу, прекрасно сознавая, что, возможно, больше никогда не увидятся. И эта степень открытости при невозможности дальнейших встреч делает беседу особенно насыщенной и интересной.
Без десяти шесть он деликатно вышел из номера, чтобы она оделась. Ровно в шесть часов они спустились вниз, где ее уже ждал приехавший за ней водитель. Она протянула руку Дронго.
— Я думаю, это была самая необычная ночь в моей жизни, — призналась Инна, — честное слово, правда. Только обидно, что вы видели во мне источник информации и даже ни разу не попытались меня поцеловать. Можно, я вас поцелую?
Он несколько смущенно кивнул. Она подняла голову и поцеловала его в щеку. Затем кивнула и побежала к выходу. Он долго стоял в холле, словно ожидая, что она вернется. И затем, повернувшись, медленно пошел к себе. Он еще успел поспать несколько часов и появиться в ресторане к десяти часам утра, чтобы позавтракать вместе с Вячеславом. Тот уже ждал его за столом.
— Сегодня у нас важные встречи, — сказал Славин, — я звонил утром Широбокову, он нас сейчас ждет. Потом мы поедем…
— Погоди, — прервал его Дронго, — я вчера ночью стучал к тебе в номер, но ты так крепко спал, что я решил тебя не будить.
— Наверно, я не услышал, — смущенно улыбнулся Славин.
— Дело в том, что вчера ночью я встретился с одним человеком, который убедительно доказал мне всю степень вины нашего клиента, — мрачно сообщил Дронго, — похоже, что мы с тобой ошибались. Вернее, ошибался именно я. Ты адвокат, и тебе просто по должности положено искать любые зацепки, чтобы защитить своего клиента. А я обязан был сразу тебя отговорить от поисков несуществующего убийцы. Но вместо этого я поверил тебе, нет, даже не так, я поверил самому себе в красивую сказку об исчезнувшем убийце. Так хотелось казаться в твоих глазах умным и проницательным человеком. Оказалось, что все это глупости. Мне хотелось доказать, что следователь и сотрудники милиции ничего не понимают в расследовании, а я один — великий и ужасный — могу приехать и все поставить на свои места. Но оказалось, что они как раз все понимают, а я поддался ложному искушению.
— Что случилось? — не понял Славин.
— Вано Тевзадзе готовил свое преступление достаточно давно, — сказал Дронго, — еще когда переехал в Новгород. Тогда его пытались заставить стать информатором уголовного розыска. И тогда он начал переводить деньги в банки Германии и Франции через прибалтийские государства. А заодно и оформлять все документы на выдачу доверенностей от его имени известной адвокатской конторе в Прибалтике. Он заранее подготовил все документы, чтобы их можно было переоформить на его дочь. Сейчас он сообщил, что тяжело болеет и просит перерегистрировать все его счета на имя дочери. Вот так, Вячеслав. А мы с тобой полные дураки.
— Это еще ничего не доказывает, — мрачно ответил Славин, — она у него единственная наследница, и он хочет подстраховаться.
— Тем не менее подобные доказательства не в его пользу. Значит, он заранее готовился к возможным неприятностям и заранее оформлял все документы. Зачем он это делал? Такой вопрос может задать тебе прокурор, если узнает об этих документах. И это будет еще одним свидетельством против твоего клиента.
— Понятно, — уныло произнес Славин. — Значит, вы сегодня уедете?
— Нет. Пока не уеду. Я хочу встретиться с этим Широбоковым. И еще раз со следователем. Нам нужно все заново проверить. Может быть, я тоже ошибаюсь, и Тевзадзе проявил обычную для бизнесменов предосторожность. Он ведь два раза сидел в тюрьме. И поэтому он мог заранее позаботиться, чтобы его дочь не осталась без средств к существованию в случае его внезапной гибели или ареста. Такой вариант тоже возможен. Но должен тебе признаться, что факты, собранные против Тевзадзе, просто ужасают. Хотя после вчерашнего посещения дома я был уверен, что у нас появились некоторые шансы, чтобы отстоять твоего клиента.
— Какие шансы? — не понял Славин.
— Пока о них говорить еще рано. Давай лучше закончим поскорее завтрак и поедем к твоему капитану. Может, мы там что-нибудь найдем.
Через час они уже сидели в небольшой комнате участкового Широбокова. Это был коренастый, широкоплечий крепыш невысокого роста. У него были сильные руки борца, короткая шея, мощный торс. И круглая, как бильярдный шар, голова с коротко остриженными волосами. Густые сросшиеся брови дополняли его облик.
Он был явно недоволен визитом адвокатов и не старался этого скрыть. Широбоков неохотно пожал им руки, приглашая за стол, мрачно уселся напротив.