Я боялся - пока был живой
Шрифт:
– Поздно, - сказал я.
– Операция "Сигнал". Это означает, что перекрыты все аэропорты, вокзалы, порты, дороги, все, по чему можно уехать, улететь, уплыть. Наши морды уже показали на всю Россию и еще будут показывать. И даже в плен нас брать не собираются. Вы слышали, как настраивают общественное мнение? По камертону! Мы - крайне опасны. Наверняка при таких раскладах есть приказ стрелять на поражение. А если и нет, то сердечный приступ, вроде того, как у Паленого, нам устроят, если схватят.
–
– растерянно спросила Нинель.
– Сидеть и ждать, когда за нами придут и всех расстреляют? Так, что ли?
– Не знаю, - со вздохом отозвался я.
– Знаю только, что сюда придут наверняка. Раньше, или позже, но придут. Надо уйти хотя бы отсюда. Возможно, мы хотя бы еще Павлушу, Федю и Васю не засветили.
– Глупости!
– возмутился Павлуша.
– Мы уже отметились во время налета на засаду. Так что лично я иду с вами. И спорить бесполезно.
– А мы с Васей что, чужие, что ли?
– обиделся Федя.
– Лучше уж, если и погибнуть, то всем вместе, на миру и смерть красна. А то как Капустина: по одному из окон повыбрасывают.
– Тогда, ребята, берите кто что найдет: одеяла, верхнюю одежду. Медикаменты я сам соберу!
– командовал Павлуша.
– И быстренько, быстренько. Времени нет!
Мы все забегали, засуетились, но собрались невероятно быстро и без толкотни.
Мне на колени положили плед, а сверху пару одеял. Я не спорил. Мало ли где и как придется нам теперь ночевать. Федя отыскал где-то на антресолях палатку и рюкзак, который тут же набили продуктами.
Вася держал в руках два чемодана, размерам которых позавидовал бы сам Гулливер. Я лично видел, что ни одной тряпочки он туда не положил, только съестное. Так что, чем-чем, а продуктами мы теперь были обеспечены надолго.
Нинель бережно собрала в сумку теплые носки, нитки, иголки. Арнольдик надел на себя длинное пальто, а сверху еще и дубленку. В каждой руке он держал по свернутому одеялу. Еще ему чем-то приглянулась большая черная сковородка, которую он засунул за пазуху, повертев перед этим так и эдак.
Арнольдик приготовился открыть двери, чтобы выйти на улицу. Следом за ним стоял с чемоданами в руках Вася, за ним я в коляске, заваленный одеялами, за моей спиной стояли Скворцов, Нинель, Федя. Мы ждали Павлушу, который что-то усердно искал.
Он поднял голову и посмотрел на высоченные антресоли. Почесал затылок и попросил Федю:
– Подсади меня на антресоли, я там сумку санитарную оставил, надо достать, она полностью укомплектована.
– Давай я достану, - с готовностью вызвался Федя.
– Не достанешь, - щелкнул языком Павлуша.
– Она где-то в глубине, ты ее снизу не достанешь и не долезешь. Мне самому лезть надо, быстрее будет.
Федя без усилий подсадил Павлушу, и тот пополз в темные недра антресолей.
Вася сказал Арнольдику:
– Давай, открывай, выйдем на улицу, там подождем, а то ты здесь в этих шубах совсем сваришься.
Арнольдик с готовностью распахнул двери. Вася подхватил чемоданы, которые поставил на пол, и сделал шаг к двери, но наступил на пятки отступавшему от дверей Арнольдику.
А за отступающим Арнольдиком в квартиру входили Платон и еще четверо вооруженных бандитов.
В коридоре сразу же стало тесно. А туда протискивался еще один бандит, который спиной привалился к закрытой им двери.
Платон отодвинул стоявшего перед ним бандита, и не сказав ни слова, выстрелил в упор в Арнольдика.
Арнольдик охнул, схватился руками за грудь и опустился на пол.
Тут же раздался еще один выстрел. Все замерли в растерянности. Платон, поднявший пистолет на Васю, оглянулся, подняв брови.
По двери, к которой он прислонялся, сползал на пол бандит с дыркой во лбу. Один из бандитов задрал голову и стал палить по антресолям. В ту же секунду Вася ударил по голове двумя чемоданами сразу стоявшего перед ним бандита.
Я отодвинул Васю в сторону и через плед открыл ураганный огонь из двух пистолетов сразу.
Бандиты ответили яростной пальбой, а меня поддержал спустившийся с другой стороны антресолей Павлуша.
Тесную прихожую заволокло дымом, резко запахло пороховыми газами. Пальба была оглушительная, беспорядочная и бестолковая.
Да и когда тут было целиться, когда все стреляли дуг в друга в упор?!
Нам повезло - весьма относительно, но все же, если учесть наш опыт в перестрелках...
Когда пальба стихла, на полу сидел, держась за бок, Вася, а рядом с ним лежал Арнольдик, над которым уже хлопотала Нинель.
А возле дверей лежали один на другом шестеро бандитов. А сверху, раскинув руки, лежал сам Платон, с выбитым пулей глазом и дыркой во лбу.
Васю отвели в комнату, чтобы осмотреть рану и перевязать. Павлуша отстранил Нинель и сам склонился над Арнольдиком.
Когда он стал переворачивать его на спину, чтобы посмотреть куда же попала пуля, Арнольдик застонал и открыл глаза...
Его спасла сковородка. Сама она разлетелась в осколки, сохранив Арнольдику жизнь, ему же перепали контузия и болевой шок, но это лучше, чем пуля в сердце.
Нинель, не стесняясь, плакала у него на груди счастливыми слезами.
Павлуша побежал осматривать и перевязывать Васю.
Ему тоже повезло, конечно, весьма относительно, но все же: рана оказалась сквозной. Васю быстренько перевязали и поспешили уйти из дома. Мы осторожно вышли на лестничную площадку, а Федя налегке побежал вниз по лестнице, посмотреть, что творится на улице, не ждет ли нас там засада.