Я боялся - пока был живой
Шрифт:
Лицо у нее было круглое, открытое, с ямочками на щеках. Глаза зеленые, большие и удивленные.
Вася попросил разрешения закурить, Вера открыла форточку за шторой и подвинула к Васе блюдечко вместо пепельницы.
Вася курил и отдыхал в полудреме, опустив веки, отгоняя от себя наваливающийся сон, чтобы затянуться, да стряхнуть с сигареты в блюдечко столбик пепла.
Нинель Петровна с наслаждением прихлебывала чай, слушая милую болтовню Верочки, сама что-то рассказывая.
Вася слушал эту женскую беседу обо всем и ни
– Где же Арнольд Электронович? Его же ищут, по телевизору показывали и говорили.
– Стрельба была, гнались за нами, Верочка. Пришлось нам в разные стороны разбежаться.
– И как же вы теперь найдете друг друга?!
– ужаснулась Верочка, прижав к щекам ладони.
– Мы не потеряемся, ты не волнуйся за нас, Верочка. Мы договорились встретиться около...
– Около памятника Гоголю, в переулочке, - поспешил вставить Вася, отчаянно мигая Нинели.
– Он шутит, Верочка, - улыбнулась Нинель.
– Мы договорились встретиться около вокзала...
– Нинель Петровна, - довольно сухо сказал Вася, вставая со стула. Мне кажется, что все уже стихло. Нам пора двигаться. Нельзя нам долго у вашей ученицы сидеть. Вычислят нас. Да и не стоит подводить хорошего человека. Пойдемте.
Нинель послушно поднялась.
– Спасибо тебе душевное, Верочка, - стала она прощаться с ученицей.
– Вы подождите, я пойду посмотрю, что и как на улице, - остановила ее Верочка.
– Только паспорт возьму, чтобы под рукой был, что я из этого дома.
Верочка взяла паспорт и вышла.
Нинель обиженно повернулась к Васе.
– Мы теперь что же, совсем никому верить не будем?
– Верить мы будем, Нинель Петровна. Но лишнее никому говорить не обязательно. Доверие и разумная осторожность - вещи разные. Мало ли что...
Нинель обиженно замолчала. Вася курил, потом погасил сигарету. Нинель зябко поежилась.
– Вася, вы докурили? Тогда будьте любезны, закройте, пожалуйста, форточку.
Вася привстал, отогнув занавески, чтобы прикрыть форточку. Приоткрыл, да так и замер. Только делал отчаянные знаки Нинель, чтобы она срочно подошла.
Все еще обиженная Нинель пожала плечами, но все же подошла. Осторожно выглянула за краешек отогнутой шторы и схватилась за сердце: на улице стояла Верочка, старательно убеждая в
чем-то военный патруль, показывая свой паспорт и на окна своей кухни.
Офицер, наверное, старший в патруле, показал ей какие-то фотографии, та указала на одну из них, потом на вторую, и радостно защебетала.
Патруль направился к подъезду.
– Бежим!
– выдохнул Вася, бросаясь к двери.
Но Нинель словно оцепенела. Она опустилась обратно на стул, и несмотря на все усилия встать не могла.
– Вы бегите, Васенька, - слабо улыбнулась она.
– А у меня с ногами что-то, отнялись. Переволновалась я, наверное, перенервничала.
– Нинель Петровна!
– встал скалой над ней Вася.
– Я понес бы вас на руках, но мне, скорее всего, придется стрелять. А вас ждет Арнольд Электронович. И я боюсь, что он не переживет, если узнает, что вас нет в живых.
Нинель прикусила губу, свела брови, на лбу резко обозначились морщины. Она вздохнула и... встала!
– Вот и хорошо, хорошо, - забормотал заботливо Вася.
– Вы хотя бы вот так, потихонечку, следом за мной, только держитесь у меня за спиной.
Он толчком ноги распахнул двери, выскочил на лестницу, и сразу же присел на корточки.
Град пуль, посланных снизу, осыпал его голову и плечи штукатуркой. Нетерпеливые автоматчики попытались расстрелять его снизу, едва он появился в дверном проеме.
Что оставалось делать Васе? Он открыл ответный огонь, выбирая паузы, чтобы выставить между перил автомат.
Примерно минуту, или две, с двух сторон шла ожесточенная перестрелка. Подъезд наполнился грохотом, гарью, едким пороховым дымом, безумием ближнего яростного и несуразного боя, в котором сторонами руководит одно желание: выжить любой ценой!
Неожиданно стрельба снизу ослабла, а потом и вовсе прекратилась.
– Не стреляй! Не стреляй!
– кричал оттуда срывающийся от волнения и испуга ломкий мальчишеский голос.
Василий остановился и прислушался. Стрельба внизу не возобновлялась. Он очень осторожно выглянул: в подъезде, лицом вниз, лежал офицер, а рядом с ним, прижимаясь к стене, сидел на полу парнишка, зажимая ладонью плечо, уронив на пол автомат. Посреди площадки стоял, испуганно глядя вверх и подняв руки, еще один парнишка. Было этим мальчишкам лет по восемнадцать, на плечах топорщились погоны с курсантской каемочкой.
– Сложи все автоматы на первую ступеньку лестницы и отойди к раненому, чтобы я тебя видел. Можешь перевязать его, наложи жгут, возможно, перебита артерия, - командовал Вася, спускаясь по лестнице, стараясь все же держать мальчишек под прицелом.
Вслед за Василием, держась по стеночке, спускалась осторожно Нинель.
Внизу Вася подобрал все автоматы, вынул рожки, распихал по карманам и за пазуху, велел отдать запасные, автоматы бросил в угол, хотел что-то сказать, но не стал, и шагнул к двери, ведущей на улицу.
Дверь распахнулась ему навстречу сама, и он почти нос к носу столкнулся с Верочкой.
Она испуганно отшатнулась и ойкнула, переведя взгляд на окровавленных солдатиков на полу в подъезде, и на труп офицера.
– Это вы... Это вы его убили?
– спросила она у Василия, округлив глаза, глядя на офицера, с которым только что разговаривала.
– Это ты его убила, - холодно ответил Вася, брезгливо отстраняя Верочку с дороги.
– Я не хотела!
– почти взвизгнула она, с ужасом глядя на растекающуюся лужицу крови под ногами.