Я боялся - пока был живой
Шрифт:
А здесь еще ее бережно взяли за плечи две огромные ладони и отодвинули в сторону. А перед мужичонками вырос во весь свой огромный рост Вася, к тому же, весь обвешанный автоматами и очень злой:
– Ну, тезка, кого это ты тут грабить собрался?
– спросил он сразу сникшего и потускневшего Другого Василия.
– Да ладно, мужик. Да чо ты? Да мы просто так... Пошутили, оглянувшись на попятившихся друзей, неуверенно промямлил Другой Вася.
– Пошутили?
– подбоченился Вася.
– Ничего себе, шуточки! 3атащили пожилую женщину под землю. А если бы у нее было слабое сердце?!
– Нет! Вот этого вот не надо!
– бурно отреагировали сразу же взволновавшиеся мужички которые, судя по столь бурной реакции, имели по этой части большой и печальный опыт.
– Вас, промежду прочим, ментура повсюду ищет, - заговорил самый молчаливый из мужичков, лысый, худой, в грязной кацавейке с драными рукавами.
– Откуда знаешь?
– насторожился Вася.
– А кто не знает?
– удивился в свою очередь Другой Вася.
– Мы, бомжи привокзальные, подземные. Все знаем, что вокруг вокзалов делается. А вокруг вас столько шухера, что не только мы - про вас вся Москва знает.
– А где друзья ваши?
– спросил третий бомж, в телогрейке на голое пузо.
– Вас на фотках больше показывали, чем два. Я сам у ментов видел.
– Давайте так, - предложил Другой Вася, - вы нас не трогаете, а мы вас выведем из-под земли куда вам захочется.
– Да вы нас своим друзьям ментам сдадите за то, чтобы они вас гоняли поменьше, - присвистнул Вася.
– Очень нам надо, - поморщился Лысый.
– Менты нас не жалуют. Мы дезертирам помогаем. Потом им, ментам, вокзальные платят. У них там целая мафия. Там у них Христосик заправляет. Он давно на вокзалах обретается. Лет, наверное, двадцать, а может и более того. Маленький, почти карлик, горбатый, с железной клюкой ходит. У него целая армия нищих. Нас они в вокзалы не пускают. Менты их покрывают, а за это бабки получают, и немалые.
– А вы тут каким духом? Как вас-то сюда занесло, под землю?
– спросил Вася.
– Лучше не спрашивай, - махнул рукой тот, что в телогрейке.
– Время, вишь, какое? Кто квартиру продал, да деньги пропил, кого жена выставила, кого бандиты обманули, квартиру отобрали. Кто работу потерял. Куда деваться? Милостыню просить? Не вдруг-то и просить встанешь. Везде места поделены, везде платить надо: менты, рэкет, да просто головорезы. Вот и крутимся около вокзала, вместе, в стае-то, оно легче. Попрошайничаем по мелочи. Где жратвы выклянчишь, где вещички поднесешь, где еще чего подсуетиться получится.
– А где и грабанешь кого...
– не выдержал, чтобы не подколоть, Вася.
– Что ж, - вздохнул Лысый.
– Не без этого. Бывает. А что делать? Жить-то надо...
– А где вы обитаете?
– Да вот тут, под землей, и обитаем. А что? Как в песенке про метро: "летом в нем прохладно, а зимой тепло".
– И не страшно?
– поежилась Нинель.
– Поодиночке конечно неприятно, - вздохнул Другой Вася.
– Вот видите, что иногда случается с бомжами.
Он подозвал жестом Лысого, повернул его спиной и завернул на нем рубаху. Справа, под ребрами, краснел у того совсем свежий красный рубец недавно сделанной операции. Только шов был какой-то неровный, небрежный, словно кое-как сделанный.
– Почки?
– сочувственно охнула Нинель.
– Почка, - усмехнулся Лысый.
– Спустились тут двое, а я один ночевал. Угостили водкой. Я на халяву выпил, сразу и отрубился, а когда очнулся, то хвать - похвать, а у меня почку украли...
– Да не может быть!
– охнула Нинель.
– Может, - грустно подтвердил Другой Вася.
– У нас таких случаев хватает. Опаивают чем-то, потом вкатят наркоз и вырезай что надо. После чуть зажило, а иногда и сразу, обратно бросают. А если держат у себя, то наркотиками накачивают и совсем кончеными людей бросают: и инвалиды и наркоманы в придачу.
– А может они у какого больного органы вырежут, тогда как? Как они не боятся?
– Они что, дураки, что ли? Мы же иногда отмечаемся, проверяют нас, когда вшей гоняют. Или в приемники иногда почти каждый попадал. Там обследуют. Вот они и пасут тех, у кого органы здоровые, нужные.
– Кто это - они?
– спросил Вася.
– Кто бы знал!
– развел руками Лысый.
– Но делают операцию все же опытные хирурги. Чисто. Идешь с жалобой - милиция не верит. Скорее всего, либо заодно, либо просто неохота себе забот добавлять. Мы ведь какие для них люди? Мы вроде есть, и вроде как и нет нас. Я же не один такой. Бывают случаи, что и совсем исчезают.
– А милиция вас не гоняет?
– Да больше ей делать нечего - под землей шастать. Здесь чего хочешь, то и делай. Не на виду, - разговорился Другой Вася.
– Потом здесь такие есть лабиринты, что даже диггеры, это вроде как спелеологи, не все ходы выходы знают. Вот с ними, с диггерами, мы в ладах. Вот только Гномы иногда...
– Какие гномы?
– удивилась Нинель.
– Какие, какие. Обычные Гномы. Подземные, - фыркнул Другой Василий.
– Да вы все равно не поверите, пока сами не увидите... Злые, сволочи.
– Нам надо бы как-то из Москвы вырваться, - перевел разговор Вася. Уехать куда-то. Сможете помочь?
– Уееехать?
– протянул Лысый.
– Это сложно. Все кругом оцеплено...
– Можно уехать, - твердо сказал Другой Вася.
– Надо выйти за подъездными путями, там, у стрелки, дождаться товарняк. Можно, конечно, по одному попытаться на пригородные электрички вас вывести, но это мертвый номер - наверняка в дороге шмонать будут. А в товарняк можно сесть - он там тихо идет, стрелка, да и в горку там сильно. А патрули, да засады, на станции проверят, и - баста. Больше у них сил не хватит. Их там столько народа в деле...
– Точно!
– радостно подтвердил его выкладки Тот, Что в Телогрейке. Ты голова, Вася!
– А то!
– подтянулся довольный Другой Вася.
– Как-никак - кандидат наук!
– Правда, что ли?!
– не поверил Вася.
– Дела давно минувших дней...
– вздохнул Другой Вася.
– Ну так что идем?
Вася и Нинель нерешительно замялись, переглядываясь.
– Ну, чего мнетесь? Своих дождаться надо?
– спросил после затянувшейся паузы Лысый.
– Так мы понимаем. А если в нас сомневаетесь - то зря. Мы не выдадим. Нам это совсем даже и без надобности.