Я буду жить до старости, до славы...
Шрифт:
Ну, за работу [295] .
Сегодня иду с Колькой Дем<ентьевым> в филармонию.
Боюсь, что его присутствие будет мешать мне слушать. Погода отвратительная, на душе тяжело, дома, как водится, все злы, больны, темны. Ведь так же нельзя жить, так нельзя жить!!
Матери обязательно надо уехать. Обязательно. Мне все надоело. Кропаю про себя стихи, записывать боюсь, кажется, — скверно.
Все равно, надо подбирать книгу.
295
Далее следует текст, написанный Б. П. Корниловым:
«Нет, Ляленька, все что-то не то. Не такой уж я пропащий, каким выглядываю из страниц этого дневника. Но все может быть, что эти „Поляковы“ (все-таки ты фамилию-то знаешь) лучше меня. Конечно же, тебе с ними интереснее.
Только минуту тому назад я писал тебе записочку и думал о нашем. Мне казалось многое ясным, все было хорошим, а сейчас, прочитав несколько самодовольных и пустых по существу строчек твоего дневника, я беру свои слова обратно. Назови меня мещанином, это лишний раз будет оттенять тебя, как таковую.
Прочитай мою записку, я ее все-таки оставляю.
О Тане
P. S. Прости, что прочел дневник. Что-то на сердце нехорошо. Неспокойно».
Текст записи Корнилова перечеркнут, а после слов «никого мне не надо» рукою Берггольц приписано: «Гм!!»
СКУЧНО.
Не знаю уж, с чего и начать. Какая-то нудная, тяжелая тревога, даже руки плохо движутся.
Когда же запишу все, все?
Главное: иду на античную завтра, абсолютно не подготовленная, т<о> е<сть> прочла и проконспектировала 2 пособия, и ни больше, ни меньше. Если Казанский [296] издевнется, ничего большего я не заслужила.
А ведь какой предмет! Изучать его надо почти что с благоговением, надо проникнуться им, ведь это сокровищница и начало. Конечно, я в будущем все наверстаю, но, но… Господи, иначе же я не могла! Я работаю через силу. Я позорно клюю носом в трамваях, и кондуктора будят меня. Я клюю носом с открытыми глазами, мысль о том, что надо торопиться — не позволяет мне сосредоточиться и отдаться книге…
296
Казанский Борис Васильевич (1889–1962) служил в ГИИИ в 1921–1930 годах, преподавал на ВКГИ. В 1929 году Берггольц слушала его курс по античной литературе.
Тяжело, тяжело…
А как все надоело! Сдать бы, да и дело с концом. Погулять бы перед отплытием на остров Формозу… [297]
Чистка в комсомоле оставила осадок на душе и точно углубила раздвоение. Главные вопросы были о творчестве. Все-таки так нельзя было. Ну, что ж, я ясно вижу, что иначе ребята подойти и не могут, как только, что «из стихов не видно, что она комсомолка». Мне кажется, что здесь я и создаю свою собств<енную> теорию о творчестве, о поэте, о художнике и вообще. Т<о> е<сть> это не моя теория, но и не теория комсомольцев типа проверкома, которые есть правильные, классово выдержанные, те, которые будут хозяевами положения. Зачем же скрывать — в пункте творчества я им противопоставлена. Значит, чужая им, чужая современности, чужая революции? Нет! Да субъективно нет, а объективно… Да нет же, почему не права я, а правы они? Только потому, что их теория элементарнее?
297
Название острова Тайвань, данное ему в XVI веке португальскими моряками.
Художник должен «отображать», т<о> е<сть> они требуют от меня отображения рабочего быта… да что тут расписывать! Вздор, и все! И ничуть я не считаю себя в чем-то виноватой (подумаешь, — «вина перед народом!»), и хныкать нечего.
Просто-напросто искусство шире каких бы то ни было теорией и мировоззрений. А ЛАПП ничего подлинного, рожденного не создаст, если только не окажется талантов сильнее лапповской клети. Прав Лебедев [298] , права Ахматова… ну и пусть это «не наше», это должно стать «нашим».
298
Лебедев Владимир Васильевич (1891–1967) — архитектор-художник, живописец, график, мастер карикатуры. Был иллюстратором детской книжки Берггольц «Зима — лето — попугай» (1-е изд.: Л., 1930; 2-е изд.: Л.; М., 1933).
Лебедев! [299] Теперь имя Владимира Васильевича долго не будет сходить с этих страничек.
Он увидал меня в редакции «Ежа» [300] попросил какого-то сотрудника познакомить меня с ним для того, чтобы писать с меня портрет. В пятницу я была у него… нет, в четверг, 30/V—29. А теперь только и живу тем, что снова пойду к нему. В<ладимир> В<асильевич> в восторге от моей особы. Это радует меня, конечно, и самолюбию, т<ак> сказать, льстит. Наверно, и осенью будет писать с меня. Я, конечно, увлечена им, как обыкновенно увлекаюсь талантом и художником; ведь это радость соприкасаться с художниками, подлинными и творцами. Я уже решаюсь не анализировать, не копаться, на чем основано это увлечение, да хорошо ли это и т. д. Нужна прежде всего цельность, а то это вечное копанье умертвит всякое увлечение. Конечно, я хочу, чтоб Лебедев ценил и меня, и мое творчество, и мою личность. Лебедев будет знакомить меня с миром, мимо которого я все время проходила. Как это хорошо, господи! Интересно, как бы отнесся он к моим стихам? Я так была бы счастлива, если б они понравились ему по-настоящему…
299
В этом месте текста стрелка указывает на два густо зачеркнутых слова.
300
«Еж» («Ежемесячный журнал») — детский журнал, выходивший в Ленинграде в 1928–1935 годах. Ответственный редактор — Н. М. Олейников. Историю издания журналов «Еж» и «Чиж» и литературные портреты их участников Олейникова, Е. Шварца, Д. Хармса и др. см. в воспоминаниях И. Рахтанова «Рассказы по памяти», а также в статьях: Шатилов Б. «Еж» // Октябрь. 1929. № 12. С. 184–189; Исакова Н. Н. Журнал «Еж» — зачинатель детской публицистики. Ученые записки (Петрозаводский ун-т). Т. XVIII. Вып. 3. 1972. С. 112–130; Беленькая Л. Н. Роль журналов «Еж» (1928–1935 гг.) и «Чиж» (1930–1941 гг.) в становлении художественной публицистики для детей: Автореф. дис… канд. филол. наук. М., 1984. В 1929–1930 годах в журналах «Еж» и «Чиж» печатались прозаические произведения Берггольц: Пыжик // Еж. 1929. № 9. С. 9—16; Манька-нянька // Чиж. 1930. № 1. С. 1–6; Запруда // Чиж. 1930. № 6. С. 1–3, 6;
Завтра иду к своему второму увлечению — Тихонову. Подбираю книгу. Недавно мои стихи казались мне такими хорошими, а вчера и сегодня снова, снова [301] посерели и чудится, что ничего особенного, что просто обыкновенные девичьи стишки, которых нынче уйма, до черта… Скучно.
Эх, сдать бы все, да и забота одна с плеч долой. Сейчас прямо не могу ничего делать. Какое-то тревожное состояние.
Ирочка — радость, солнышко, счастье. У нее 4 зуба.
301
Далее следует текст, написанный Корниловым: «Я требую, чтобы мое имя сошло со страниц этого документа, характеризующего тебя очень плохо». Приписка сделана в нижней части листов дневника.
Тогда Тихонова не было дома. Он оставил ласковую (вежливо-ласковую)! записку, которая… [302]
Хотя очень некогда, но просто невозможно не записать главного, т<ак> к<ак> в субботу уезжаю в Семенов. Семенов! Город, который столько мучил и томил меня, город, который видела через стихи Бориса, город, где живет она, Татьяна, уже совершенно переставшая мучить меня. Отчего? Ведь я люблю Бориса?
Как он меня любит, неужели так любит, но как много немыслимо тяжелого вынесла я за последние дни, какие дикие, безобразные сцены, разве так можно?
302
Запись не окончена.
Эта весна будет помниться по Лебедеву. Сколько хороших часов провела я в его мастерской, в желтой кухне. Лакрима-Кристи [303] . Лебединое озеро. Озерки. Последние — как нереальность. Все это пища для дикого скандала, но, в сущности, безобиднейшие вещи, без тени, без малейшей тени пошлятины.
Все может быть, что Л<ебедев> увлекается мною, я слышала о нем — «юбочник» — я не особенно доверяю его словам и речам, ласковым, хорошим. Черт его знает. Но хочется думать, что все это подлинно.
303
Лакрима-Кристи — известное итальянское красное вино; в буквальном переводе «слезы Христа» (лат.).
Он столько наговорил мне обо мне (что иногда думалось о себе) хорошего, что стыдно записывать здесь — чуткость и т. д. Нет, неудобно. Но я не самодовольничаю. Завтра пойду проститься с ним.
Почему-то немного волнуюсь и уверяю себя, что «ничего нет». Да, да, пожалуй, и это лишнее, да, без фальши.
А как хороши его рисунки [304] .
Портрет же остался не окончен. И он очень недоволен им…
Стоит запомнить день с Либединским [305] , — солнце, залив, крышу, барзак [306] . Остальное все, как со стороны Чум<андрина>, так и его, — считаю просто трепотней. С ним можно дружить. Он — коммунист. Но — о, ужас — напостовец… [307] Борька похудел, милый, один ведь любимый, один, один. Болезный мой. Еще весна запомнится по твоему сумасшествию и горю от тебя…
304
Один из своих рисунков Лебедев прислал Берггольц, когда она отдыхала летом в Семенове. Ольга Федоровна писала сестре 27 августа 1929 года: «Вл<адимир> Вас<ильевич> прислал мне картинку, изображающую, по-видимому, меня в лесу. Ребята говорят, что ноги очень похожи. Ничего рисунок…» (ИРЛИ. Ф. 870).
305
Писатель и критик Либединский Юрий Николаевич (1898–1959).
306
Здесь: бордоское вино из окрестностей Барзака (Франция).
307
Либединский Ю. Н. являлся активным сотрудником критическо-теоретических литературных журналов «На посту» (1923–1925) и «На литературном посту» (1920–1932) и был членом редакции последнего (наряду с Л. Авербахом, Б. Волиным, М. Ольминским и Ф. Раскольниковым). Напостовство — литературно-критическое движение, толкующее литературу в духе вульгарного социологизма. О литературной политике напостовцев, их притязаниях на гегемонию пролетарской литературы, жестком противостоянии писателям-попутчикам, отрицании опыта классического наследия и др. см.: Шешуков С. Н. Неистовые ревнители: Из истории литературной борьбы 20-х годов. М., 1970; Кларк К. РАПП и институализация советского культурного поля в 1920-х — начале 1930-х годов // Социалистический канон. СПб., 2000. С. 209–224.
В Семенове писать не придется [308] .
Как-то доедем?
Что-то сосет сердце…
И хорошо, и тревожно, и смутно.
До осени… до осени… до осени…
А вот и осень…
Сюда я вкладываю несколько страничек, которые удалось записать в Семенове [309] .
Встреча с этой тетрадью взволновала меня более всего. Нет, дневник вести я буду, и не хочу стыдиться этого.
308
Причину, по которой Берггольц не вела летом дневника, она поясняла в письме от 31 августа 1929 года к сестре: «Я уже писала тебе, что этим летом не веду дневника. Причины — невозможность вести его без контроля Бориса. Но дневник я люблю; и вести его буду, только надо устроить так, чтобы он помогал самоорганизации, а не дезорганизации» (ИРЛИ. Ф. 870).
309
Дневниковых записей в виде отдельных вложений в дневнике не обнаружено.