«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая
Шрифт:
– Всем нам давно ведомо, – холодно ответил Харальд, – твое благоволение к отцову побратиму. Каждый судит, как желает. Я же не откажусь от своих глаз и ушей, полагаясь на память женщины, будь она даже моя мать.
– Не люди, а только боги, – медоточиво изрек Фенге, – открывают нам тайное знание. Ибо удел смертных – мнение, а знание – дар богов. Обо всем можно судить с двух разных сторон, и человек не знает, где правда, где ложь. Не сам ли Один явился Харальду, чтобы указать, от кого мы ведем свой род? Я склоняюсь пред волей Отца богов и принимаю на веру каждое его слово.
Был у них также разговор о сватовстве Харальда к дочери конунга. Асгерд просила сына не идти на верную смерть, чтобы выполнить условие Геруты.
– Думаешь, нет большей удачи, – вопрошала она, – чем жениться на княжне, пусть ее даже зовут Красой Данов? Но подумай, сколь многие
– Милая и мудрая моя матушка, – говорит ей Харальд ярл, – вновь я слышу от вас боязливые речи. Может быть, женщину они и напугали бы, а меня только задорят. Не было еще такого, чтобы не дети, а мужи ради женских страхов шли на попятную. Разве отец не был готов на все, чтобы назвать тебя своей женой? Не думай, что я стану первым в нашем роду, кто бежит от любимой!
И Фенге снова поддержал своего брата. Ласково глядя на мать, он сказал, что, если княжна дала клятву Фрейе, то Харальду поздно отступать от задуманного, иначе он навлечет гнев богини. А чем обернется это дело, ни один человек им не скажет, так как всего не предусмотришь, и никто не ведает своей судьбы.
Посмотрела на них Асгерд, дочь Торбранда, и так ответила сыновьям:
– Вы еще молоды, чтобы быть мудрыми, ибо мудрость в том, чтобы знать себя. И дивлюсь я лишь тому, что всегда вы несхожи в словах и делах, а теперь будто во всем заодно. Ясно вижу, что здесь не все ладно, но в чем подвох, никак не пойму. Ладно, поступайте, как знаете, я же останусь при своей вдовьей доле. Но помните поговорку: невиновен тот, кто предостерег!
XXXVI
Хастинг, сын Гранмара, был человек сильный и храбрый, алчный и лютый. Ростом он уступал брату Гримольву, но был шире его в плечах и в груди. Из-под его заросшего волосами лба, как воры из ямы, выглядывали темные глаза, которые смотрели на встречного человека так, будто решали, как его ограбить или убить. Хастинг терпеть не мог упускать свое добро, но охотно прибирал к рукам чужое, если удача была на его стороне. При этом он был так молчалив, что обычное слово из него клещами не вытянешь. Многие только диву давались, что подобный человек занялся торговлей. Но под его тяжелым взглядом продавец невольно сбавлял цену на свой товар, и редкий покупатель отказывался платить, сколько он запрашивал. Люди звали его Хастинг Угрюмый.
Следуя уговору, в начале лета сыновья Гранмара прибыли к Харальду Суровому к Вендам. Братья пришли на двух кораблях, пригодных для плаванья в открытом море. Как всегда, Хастинг был немногословен, и Гримольв опутывал ярла речами за двоих. Меж тем его брату вздумалось испытать силу своих жутких глаз на сыне Хельги. Но Харальд ярл был из тех людей, кто всегда принимает вызов. Он взглянул на Хастинга в упор, и тот, будто почуяв сердцем холодную сталь, первым отвел глаза, признав, что на этот раз цену придется сбавить ему. Тогда брат Гримольва стал более словоохотлив. Он посоветовал ярлу не выходить в Западное море через проливы, а подняться на север до мыса Стад, откуда попутные ветры сами доставят их в Страну Англов.
Затем Харальд Суровый к Вендам послал гонца к Харальду Сыну Конунга, чтобы тот указал им место встречи. Из Хлейдра пришла весть, что княжич выходит с пятью ладьями, полными воинов, и что им велено ждать его у Хлесей. Не медля, они спустили на воду свои корабли и поплыли к этому острову. Там Харальд ярл, Хастинг и Гримольв увидели датские боевые суда. Кормчие привели их в походный стан Харальда Сына Конунга.
Приняв совет Хастинга, сын Хрёрека конунга и его люди поплыли вначале на запад, а потом на север, следуя вдоль Северного пути 81 , пока не достигли мыса Стад. Пополнив там запасы пищи и воды, они вышли в открытое море, держась рядом. В то время как Харальд Сын Конунга, непривычный к долгому плаванью, томился от скуки, Харальд Суровый к Вендам нашел много занятий. Он поднимал парус, вращал веслами, стоял за кормилом, дабы ничего не упустить из виду. Как долго они плыли, никто не помнит. Когда же показалась земля, Хастинг, сын Гранмара, объявил, что это Страна Англов.
81
Северный путь (Nordvegr) – так первоначально называли полосу западного побережья Скандинавского полуострова, вдоль которой плавали с юга на север. В конце IX в. это название было распространено на самую северную из стран Скандинавии – Норвегию.
XXXVII
Корабли вошли в некий фьорд 82 и плыли по нему, пока не нашли удобную бухту. Сойдя на берег и оставив ладьи под охраной, северяне поднялись на ближние холмы. За ними не было видно селений, однако невдалеке паслось овечье стадо. Воины прогнали стрелами сторожевых собак и забили самых жирных овец. Привели двух пастухов в рабских ошейниках, которые испуганно взирали на рослых пришельцев. Их язык отличался от датского 83 , но его можно было понять.
82
Возможно, это был залив, называемый ныне Ферт-оф-Форт, в окрестностях которого пикты в 685 г. разбили англов и саксов, остановив их продвижение на север Британии.
83
Датский (древнескандинавский) язык был языком общения всех скандинавских племен, как до эпохи викингов, так и в эту эпоху. На нем они могли также общаться с представителями других германских племен, в частности, с англами, саксами и ютами в Англии.
Харальд Сын Конунга спросил у пастухов, какой народ населяет земли, куда они прибыли. Те, когда уразумели, чего от них хотят, ответили, что к югу живут отважные англы, к западу лежат земли свободных бриттов, а на севере обитают яростные пикты. Все эти племена издавна враждуют между собой, но вот уже семь зим, как англы и бритты заключили договор и вместе отражают набеги пиктов.
Выслушав их, предводитель похода велел рабам указать дорогу до ближних селений. Пастухи сказали, что к югу нет усадеб и дворов ближе одного дня пути. На западе же, не более чем в семи поприщах 84 от этого места, высится одинокий холм. Там бритты приносят жертвы своим богам. Ни один свободный человек, кроме служителей богов, которых бритты зовут друиды, под страхом смерти не может подойти к нему. И только им, рабам, позволено пасти овец неподалеку.
84
Поприще – старинная путевая мера, которая сначала обозначала расстояние, пройденное от одного поворота плуга до другого во время пахоты. В зависимости от длины более мелких единиц – саженей, локтей или пядей, могла составлять от 1140 до 1600 метров.
Когда ратники узнали о недалеком капище, где можно поживиться добром, они призвали вождей немедля вести их туда. Харальд Сын Конунга приказал одним гнать овец на берег, а другим идти с ним к этому холму. Пастухи, подгоняемые копьями, повели воинов к нему по ложбине, скрытой от чужих глаз. Затем они миновали развалины древнего вала, который прежние люди возвели для защиты от нападений пиктов 85 . Когда на землю легли сумерки, северяне подошли к холму, поросшему густым терновником. На его темной вершине мерцал огонь.
85
Вероятно, это был Адрианов вал.
Харальд Сын Конунга приказал искать путь наверх. Это было непростым делом, но один из норгов нашел узкую тропу. Когда, пройдя колючие заросли, воины взошли на гребень, то увидели там раскидистый дуб. На самой вершине холма стояли два серых валуна, подпиравших каменную плиту. Между камнями и дубом горел костер, у которого сидели люди в длинных белых плащах с колпаками. Воздев глаза на дуб, они мерно покачивались и распевали заунывную песню, даже не заметив появления чужаков. По знаку своего предводителя воины окружили этих людей и приставили копья к их спинам. После этого им стали говорить на всех известных языках, чтобы они указали тайное место, где спрятаны дары их богам.