Я хочу быть тобой
Шрифт:
— Мир.
— Давай сегодня пересечемся? Пожалуйста.
— У меня в семь встреча.
— Вот до семи! — я тут же подхватываю, — приходи ко мне. Или я тебе могу заскочить…
— Нет. Лучше я.
Ее нежелание пускать меня на свою территорию так явно, что меня передергивает. Ключи отобрала, на порог не пускает. Стерва!
Ко мне она в принципе тоже не рвется, поэтому приходится канючить:
— Мил, пожалуйста. Я места себе не нахожу. Волнуюсь из-за того, что натворила. Давай хоть ненадолго? Хоть на полчасика? Чайку попьем, поболтаем.
Она тяжко вздыхает.
— Хорошо, Зай. Я заскочу к тебе вечерком.
Я все-таки еще Зайка, хоть и накосячившая, и тетке не хватает сил мне отказать.
— Спасибо! Я буду ждать.
Ждать и готовиться.
Как только наш разговор завершается, иду на кухню и начинаю месить пирог. С яблоками хочу, шарлотку. У нас вся семья от нее прется и Мила не исключение. Не откажется пару кусочков съесть.
Это блюдо я могу сделать с закрытыми глазами. Режу яблоки, застилаю ими дно формы, потом замешиваю тесто. Яйца, сахар, немного соли, разрыхлитель, мука, ванилин. Все взбиваю в пышную массу. Хочу бросить туда раздавленную таблетку, но останавливаюсь. Мила же не съест весь пирог, а значит доза будет недостаточной. Да и при выпекании под действием высокой температуры активные вещества могут разложиться и потерять свои ценные свойства.
Останавливаюсь уже на испытанном. На чае.
Завариваю крепкий, с бергамотом, чтобы горечи и аромата было до фига. Потом старательно давлю две таблетки. Третью оставляю про запас. Мало ли что-то не получится, у меня должен остаться материал для второго захода.
Часть порошка высыпаю прямо в заварочный чайник, остальное пересыпаю в бумажный кулек и оставляю на столе между салфетницей и солонкой, на тот случай если получится улучить момент и сыпануть Миле дополнительную порцию прямо в кружку. А если спросит, что это такое — скажу пакетик из-под специй. Еще один чайник с заваркой ставлю на гарнитур, возле холодильника — это для меня, без ничего.
В общем я была готова. И к Милиному появлению уже ноги стоптала, нарезая круги по квартире. Туда-сюда, то в одно окно заглянула, то в другое, маялась. Ждала. И когда она, наконец, появилась возле дома, завопила во весь голос:
— Ну наконец-то, блин! — и ломанулась открывать.
Как только она входит, в воздухе тут же плывет шикарный аромат.
— У тебя новые духи? — шепчу, жадно втягивая запах. Он офигенный. Дорогой, кристально прозрачный и одновременно пленительно-тягучий.
— Да, — сдержано улыбается Мила, — моя новая любовь. Как тебе?
— Шикарно! А какая марка? Название?
Я хочу такие же!
— Не помню, — отвечает она, вызывая приступ глухого раздражения.
— А с прежними духами что? Они тоже классные.
— Вадим внезапно возненавидел этот запах. Да и меня от них тошнить начало.
Как у нее все просто. Взяла и переобулась на лету, поменяла духи за двадцать тысяч. А мне что делать? Кое-как улыбаюсь:
— Я шарлотку испекла.
— Пахнет обалденно.
Мы проходим на кухню. Я при Миле режу пирог и наливаю нам обеим чай, потом напоминаю:
— Ты руки не помыла.
— Точно!
Пока она возится в ванной, я успеваю выплеснуть из своей кружки в раковину и налить нормального чая, а ей — досыпать из пакета еще порцию размятых таблеток. Вот теперь все так.
Когда она возвращается, я не могу скрыть улыбку. От предвкушения аж живот сводит и сладко калит щеки.
— Кушай, пожалуйста, — подвигаю ей тарелочку с шарлоткой, — только испекла. И чай свеженький.
Мила не спешит хвататься за пирог. Лезет в телефон, который гудит, отвлекая ее от чаепития. Я терпеливо жду. Минутой больше, минутой меньше. Это уже ничего не изменит.
— Как дела в салоне? — спрашиваю, виновато краснея, — как Диана?
— Нормально. Мы с ней по душам поговорили. Пришлось притворяться забывчивой беременной, — смотрит с укором.
Это раздражает, и чтобы скрыть эмоции, я утыкаюсь в ладони.
— Если бы ты знала, как мне стыдно.
— Не только тебе.
— Может, мне позвонить и извиниться самой за то, что натворила? Я места себе не нахожу из-за всей этой ситуации.
Ее взгляд становится немного теплее:
— Ей будет приятно, — она, наконец, улыбается, — и на будущее, Зай. Я все понимаю, но будь повнимательнее к людям.
— Обещаю, я буду сама внимательность.
— Ну и молодец, — С этими словами притягивает к себе тарелку и откусывает пирога. Жует и жмурится от удовольствия, — очень вкусно.
Потом берется за кружку. Я аж дыхание задерживаю, когда она подносит ее к губам. Будто в замедленной съемке. Красиво. Как в кино. Накал драмы.
— Как дела в универе? — неожиданно спрашивает, опуская кружку обратно.
Черт!
— Все хорошо, — приходится снова рассказывать какой-то бред про мой якобы суперский проект. Она слушает. Кружку держит в руках. Крутит ее задумчиво, но не пьет.
Я чувствую, как у меня по спине текут холодные капли пота. Испытание не для слабонервных, поэтому сама пью жадными глотками.
— Может еще пирожка?
— А давай.
Я кладу ей еще кусочек, при этом мои руки заметно подрагивают, и я никак не могу совладать с этой дебильной дрожью.
— Ты чего не пьешь? — сковано улыбаюсь, — сейчас в сухомятку наешься, будешь икать.
— Отвлеклась, — улыбается Мила и поднимает кружку.
Ну же, давай!
Снова отставляет ее в сторону, отвлекаясь на телефон.
Я мысленно ору «Да пей ты уже!», а снаружи ласково улыбаюсь. Она пишет кому-то сообщение, и на автомате кусает шарлотку. Потом так же на автомате тянется за чаем.
Ну же…
Прикасается губами, но не пьет. Замирает, вытянув губы уточкой и водя взглядом по строчкам на экране. Потом глупо улыбается.
Сука, да хватит уже кота за хвост тянуть! Рот открыла, залила пойло в себя и свободна!