Я - машина
Шрифт:
– Вам не нравится? – удивилась она.
– Что вы, очень нравится! Это я так свой восторг выражаю, – пояснил я.
Тут зазвонил мой «самсунг». Я включил трубку. В ней раздался голос Артема:
– Привет, у меня мало времени, я в тюрьме, мне нужна твоя помощь.
– Какая еще тюрьма?! – опешил я.
– Ну не тюрьма, а следственный изолятор. В общем, меня обвиняют в соучастии в ограблении собственного магазина. Но ты не думай, я не делал этого…
– Ну, скажешь! Конечно, ничего подобного я не думаю! Я скорей поверю, что я балерина, чем в то, что ты – грабитель.
– Спасибо за доверие… Слушай, извини, что лезу, но… но ты должен понять, мне некого просить о помощи, у меня ведь нет больше ни друзей, ни знакомых, никого, – чуть не плача сказал он, – Слушай, вытащи меня отсюда, ни то я здесь повешусь! Н, у тебя же есть деньги, связи…
Я почему-то усмехнулся на это.
– Когда болит старая мозоль, вспоминают старый башмак!
– Что? – не понял Артем.
– Говорю, что раньше я тебе названивал, а теперь наоборот…
Мне показалось, что он плачет.
– Помоги мне, пожалуйста.
– Я позвоню нашему адвокату, – сказал я, – Он, правда, не занимается уголовными делами, только шоу-бизнесом, но думаю, тебе он сможет помочь. Но… услуга за услугу…
– Да конечно, что от меня требуется?
– Встретимся еще раз, прогуляемся, поговорим о Спектруме и разойдемся?
– Всего-то?
– Ну да. Я просто хочу понять, почему ты застрял во времени.
– Спасибо, – тихо сказал он.
В трубке раздались гудки.
Тем временем, примерка закончилась.
– Да, кстати, – сказала женщина, – Мне придется поднять цену на заказ, потому что мне сообщили, вам костюм нужен крайне срочно. За три дня успеть сшить костюм очень сложно…
– Как скажете, – кивнул я безразлично и пошел в коридор снимать тапочки и надевать туфли.
Снова сигнал телефона возвестил, что пришло очередное SMS.
«Только одиночество делает человека по настоящему свободным. Леонардо Да Винчи»
***
Артема вытащили из следственного изолятора довольно быстро. Заплатили, кому надо, а с него самого взяли подписку о невыезде.
Однако адвокат, вздохнув, произнес:
– Дело – дрянь.
Артем опустил голову.
Какие-то ребята, которым едва исполнилось восемнадцать лет, воспользовались рассеянностью Артема, под утро спокойно зашли в магазин, вытащили товару на двести тысяч рублей и так же спокойно ушли. А когда их всех поймали и выяснили, каким образом они проникли в магазин, никто не смог поверить в простую рассеянность. Артем не знал, что следователь поставил условия подросткам – или те признаются в соучастии, или на три года садятся в тюрьму. А так – соучастник, взрослый работник магазина, все возьмет на себя, им нужно только рассказать правду. Ребята смекнули свою выгоду и наговорили на Артема.
Так он стал преступником.
Артем отправился домой, я лишь успел договориться о встрече через неделю. Так что еще семь дней он был предоставлен сам себе.
***
Артем открыл дверь и вошел в свою квартиру. Работы у него больше не было, значит, он мог закончить свою компьютерную игру. Но вместе с работой он потерял средства к существованию. В кармане лежало последние пятьдесят рублей.
Первым делом он скинул с себя одежду, залез в ванну и включил горячую воду. Артем не включил в ванной свет. Он так делал всегда, когда хотел убежать от проблем. Залезаешь в горячую ванну, не включая света, и тебя как будто нет. А нет тебя – нет проблем.
Адвокат рассказал ему, что несколько лет в тюрьме – это не плод воображения следователя, а вполне реальное событие, которое, скорее всего, ждет Артема после суда.
Интересно, а что изменится в его жизни? А если еще в камеру поставить Спектрум, тогда и вовсе все будет по-старому. Точно так же он будет сидеть в четырех стенах, придумывать алгоритмы и писать игры. Но «Сцены» уже нет, все его идеи перестали быть нужными, и ни одна живая душа не взглянет на его новые творения. Что со Спектрумом, что без него – одиночество и безумие.
Артем провалялся в ванной часа два, потом встал и сделал над собой усилие побриться. Голова кружилась. Так бывало всегда, когда он слишком долго лежал в горячей воде.
Выйдя голым в комнату, он повалился на диван и отключился на пару минут. Его тело трясло. В голове шумело, вместе с тем, он видел фантастические образы. А потом все исчезло, и Артем пришел в себя. Унылая, одинокая комната смотрела на него.
Он включил компьютер и принялся доделывать очередную игру. Так он просидел перед монитором до середины ночи. Потом уснул прямо за столом, опустив голову на клавиатуру.
На следующий день, проснувшись часов в шесть утра, он продолжил свою работу. Прервался лишь к обеду, чтобы доесть черствый хлеб, оставшийся на кухне. Запив его чаем, Артем снова уселся за свой Спектрум.
Так прошел еще один день, и вскоре Артем потерял счет времени. Он уже не думал о еде, только пил воду и программировал. Сначала он сделал одну игру, потом начал еще одну.
Он не мылся, не брился, зарос щетиной. Иногда он вскакивал и снова принимался лихорадочно обыскивать все шкафы и тумбочки в доме. Прошлое звало его с необычайной силой. Потом он падал на пол, мычал что-то нечленораздельное и снова садился за компьютер. Так рождалась одна игра за другой.
Квартира превратилась в помойку. Вытащенное из шифоньеров белье валялось на полу, микросхемы, отвертки, какие-то детали были рассыпаны повсюду.
Однажды Артем увидел большую серую крысу, которая осторожно пробиралась среди белья. Он бросился на нее с ужасным воплем. Животное не стало дожидаться расправы и поспешило спрятаться под шифоньер.
Иногда Артем включал музыку на полную катушку и, забившись под стол, начинал плакать.
«Третий легион» пришелся на конец девяностых годов и плавно перетек в Миллениум. Примерно в это время все программисты, как сговорившись, начали страдать от абстрактных идей. Они начали искать художественную идею, нивелируя знание кода. Игры, демонстрационные программы, даже пресса – все это приобрело оттенок авангарда и тем самым отстранилось от обычного пользователя, который уже бежал с этой платформы, так как более мощные компьютеры вдруг стали дешевле и доступней. Остаток элиты, еще фанатеющий по былым временам, превратился в кучку затворников, хранителей своей идеи, недоступной для простого обывателя. Талантливые люди повзрослели и ушли кто заниматься бизнесом, кто – растить детей, а молодежь не смогла их заменить, так как новых фанатов уже не появлялось. И если раньше Спектрум был для кого-то работой, то сегодня он стал лишь хобби. И хобби весьма странным в мире высоких технологий.