Я тебе не ровня
Шрифт:
Рыжая обождала малое время, да и отправилась вслед за Шумским. У крыльца боярских хором остановилась и скромно притулилась за спинами девок, что цветистой стайкой сгрудились возле угла хоромин и смеялись, перешучивались с ратниками — и местными, и Савиновскими.
Дёмка балагурил! То бровями играл, то шутейничал, а то и просто ус подкручивал, глядя на молодых славиц. Те щебетали в ответ, отругивались, но без злобы. Любили Дёмку-то…
— Да ну! Арина Игнатовна пожаловала. И как ты, славница, с эдакой-то косой живешь?
— А я так мыслю, боярич, лучше с яркой косой, чем с кудрявым чубом и скудной бородёнкой. По старости-то, сверху станет меньше, а снизу больше. И так смешно, и инако весело.
Дёмка тронул свою негустую бороду и хохотнул. Арина на Шумского боялась смотреть, а ну как румянец-предатель щеки зальет? Ох, заметят девки и ратники, стыд-то будет. А вот Шумской впился взглядом в Аришку, и никого не опасался. Так ить мужик, боярин…ему-то что?
Вышел из хором боярин Аким, степенно сошел со ступеней и поднялся в седло.
— На конь!!! — скомандовал всем. — Тихим ходом, айда!
Ратники заспешили, попрыгали в седла и выстроились обычным порядком — собрались в Богуново, там перед посевной последний сход служивых. Оговорить, когда и куда ехать после пахоты.
Дёмка, красуясь перед девками, поднял на дыбки своего красавца-каурого, свистнул и подмигнул всем и сразу залихватски. Шумской повернул Буяна — тот аж танцевал от нетерпения — поглядел на Аринку, и улыбнулся глазами одними. Рыжая вздохнула восторженно — так-то только Андрей умел. Лик серьезный, а глаза смеются.
Бояре и ратники выехали за ворота, а Аришка осталась стоять, глядя вслед чернявому сармату, что занял все мысли девичьи и мечты.
От автора:
Подносный — экземпляр, предназначенный для преподнесения в дар высокопоставленному лицу. Характеризуется индивидуальным оформлением, например, посвящением на переплете или титульном листе
"…сложила церковной земли" — на Руси, отправляясь на дела ратные, мужчины в качестве оберега брали с собой частицу родной земли, которая хранила воина от вражеского оружия.
Глава 9
— Андрюха, пива те в брюхо, чегой-то ты весь прям сияешь, а? Никак обогатился или прирезал кого из ляхов? — Дёмка жевал сухарь, удобно сидя в седле.
— Дём, неужто я рад только золоту и смертям? Таким разом я не человек вовсе, а тварь бездушная.
Дёмка угощение свое выронил, рот открыл и уставился на приятеля.
— Щур меня! Андрей, напугал до трясучки. Когдай-то тебя такое волновало? Ворога покромсал, золота стяжал и делов-то. Признайся, тебя отец Виталий святой водой окропил, да? Молитвой очистил? Или Рада* поцеловала?
— Не Рада… И не она меня, а я ее, — сказал Андрей и тут же пожалел.
Дёмка достал из подсумка еще один сухарь, и снова его уронил.
— Иди ты! Кого? — выпучил глаза на друга. — Ты, эта, морду не вороти от меня! Андрюх, кто такая? Да говори уже, сармат, эдак от любопытства лопну!
— Отлезь.
— Куды отлезь?! Он, значит, деваху нашел, челомкает ее почем зря, а другу ни слова, ни полслова? — от горячей той речи у Демьяна шапка сползла на нос, он в сердцах заломил ее на самую макушку. — Андрюха, кто она? Знаю ее? А она тебя?
— Что она меня? Знает ли? — Андрей уразумел, о чем друг спрашивает, но смешно же.
— Тьфу, морда твоя ехидная! Я грю, она тебе отвечала? Вот не знаю, которая отважилась с тобой миловаться. Ты как бровь свою бесючую заломишь, так все девки врассыпную.
— Если скажу, смолчишь?
— Да я…я… Да ты меня за кого?! Да ты… — Дёмка ажник вспучился, будто нора кротовья посередь дороги.
— За кого? За болтуна. Кто растрепал про Захара Мятова, что он порты обронил в бою? Не ты? А про то, что через те порты твой десяток выжил, чего ж не поведал? Начни Захарка срам прикрывать, он бы не врагов рубил, а зад подставлял и не токмо свой.
— Дык это когда было-то?! Ты еще вспомни деда моего, Фрола, когда он козлом скакал по бабам.
— Было же, Дём. А потому, доставай еще один сухарь и жуй себе, — Андрей ухмыльнулся и более никак не отвечал на Демкины вопросы.
Тот уж и так и эдак, а все никак! Шумской под мерный шаг Буяна малёхо замечтался, впал с полусон. Все казалось, что Аришка перед глазами — коса блестит, глаза сияют…
На воеводском подворье не протолкнуться! Ратные десятники, сотники и полусотники со всей округи. Да боярин Фрол всем нашел место, для всех изыскал, измыслил мудрое слово. С того и совет прошел гладко, да ровно. Мужики не ругались, удалью не хвастались, а вели деловой разговор.
Уж в вечеру, когда все собрались разъезжаться по уделам своим, собирать силы для пахоты, воевода подошел к Шумскому и сам позвал на именины.
— Будь гостем, Андрюш. Вот не знаю, как ты, а я уж давно своей семьи без тебя не мыслю. Пришелся ко двору, удоволил старика. Считай еще одним внучком обзавелся.
Шумской особо не любил сборищ, но слово боярина Фрола от сердца шло, и как тут пожившего воина огорчить отказом? Поклонился поясно и молвил:
— Буду, дядька Фрол. Благодарствую.
— Так жду, помни! — махнул рукой старый воевода и отошел.
— Андрюх, так что про девку-то? — настырный дружок у Шумского, ничего не скажешь. Подлез справа и вопрошает, глазами сверлит.
— Демьян, хороший ты парень, токмо смола смолой. Отлипни, докука, — Андрей не выдержал тоскливого взгляда приятельского и засмеялся.
— Свят, свят… — Дёмка попятился от Андрея. — Еще и грохочет. Ну все, не инако белый свет помутился. Это где видано, чтоб Гарм, да ржал аки сивый мерин. Пойти, чтоль, бражки хряпнуть?